– Неужели вообще ничего нельзя сделать? – в порыве отчаяния спросила она.

Виндстоуд хотел ответить, но мерный нарастающий стук в коридоре заставил его осечься и посмотреть на дверь.

– Хейвиг, – озвучила их общую догадку Брис. Виндстоуд кивнул и, подойдя к двери, распахнул её.

По коридору в их сторону и правда шёл Хейвиг.

– Прости, но я больше не мог там находиться, – остановившись напротив отца, выплюнул он, а затем, посмотрев на Брис, уже спокойнее спросил: – Ты как?

– Ничего. А ты?

– Тоже нормально… Только хочу сейчас кого-нибудь избить.

Брис распахнула глаза и растерянно посмотрела на него: так странно было слышать от другого человека свои собственные слова.

Доктор Виндстоуд, наблюдая за ней, понимающе усмехнулся.

– Ладно, друзья мои, – устало сказал он, – я думаю, с нас всех на сегодня хватит. Поехали домой.

Дорога назад прошла в тягостном молчании. Едва оказавшись дома, Хейвиг ушёл наверх. Брис тоже собралась в свою спальню, но Виндстоуд окликнул её и позвал в свой кабинет. Узкая комната, служившая таковым, находилась в центре дома. поэтому окон там не было. Когда Брис вошла, Виндстоуд потянул за шнур, расшторивающий ветрокристаллы в люстре, но даже со светом комната давила свой мрачностью: стены обиты тёмным деревом, а стол, шкаф, стулья и кушетка казались вылепленными из мглы.

– В больницах всё должно быть белым, чтобы поднять дух пациентов, и иногда от этого хочется отдохнуть, – заметив реакцию Брис, объяснил Виндстоуд.

Та понимающе кивнула.

Улыбнувшись ей, доктор сел на кушетку и призывно похлопал рядом. Брис послушно приняла приглашение.

– До того, как нас прервали, ты спросила, действительно ли ничего нельзя сделать с этими порками, – начал Виндстоуд. – Я считаю, что можно. Более того, я придумал способ их остановить. Он немного необычный, но я в нём уверен.

Брис чуть наклонилась вперёд, показывая, что внимательно слушает.

– Это связано с одной любопытной теорий о работе человеческого мозга, – продолжил Виндстоуд. – Согласно ей, все фантастические вещи, в которые мы верим в детстве, навсегда остаются в нашем сознании, как что-то, что существует на самом деле. Например, когда подопытным, не верившим в детстве в лошадей, говорили, что найдены останки этих мифических животных, они в большинстве случаев понимали, что мы врём, но те, кто, будучи ребёнком, верил в лошадей, принимали всё за чистую монету. Точно так же было с ложью о драконах, море и об открытии прохода через горы Граничного хребта. Никто из тех, кто в детстве верил в существование жизни за пределами гор, не подвергал наши слова сомнению. Если серьёзный человек, вроде меня, говорил подопытному, что вещь, которую его заставляли считать выдумкой, это реальность – подопытный охотно верил.

Он сделал паузу и посмотрел на Брис, дабы убедиться, что она всё понимает. Брис поймала его взгляд и кивнула.

– Так вот, – продолжил Виндстоуд. – Я подумал, что мы можем использовать эту особенность людей, чтобы расшевелить их и заставить действовать. Им нужен лидер, который своим примером может показать, что борьба против несправедливых наказаний возможна. Но это должен быть не обычный человек, а кто-то, кто пробудит их детскую веру в торжество справедливости. – Виндстоуд встал, подошёл к письменному столу и, достав из кармана связку ключей, отпер верхний ящик. – Ты слышала легенду об иволге, спасшей Южное королевство от пожара?

Брис кивнула.

– Прекрасно. – Виндстоуд вытащил из ящика большой кожаный блокнот, открыл на первой странице и протянул Брис. – Тогда, как ты смотришь на то, чтобы стать Иволгой?

Глаза Брис изумлённо распахнулись. Ей показалось, что доктор шутит, но, сколько она ни всматривалась в его лицо, не могла найти признаков улыбки. Тогда Брис переключила внимание на блокнот, и её удивление выросло ещё больше. На первом листе красовалось изображение девушки в чёрном трико, поверх которого был надет облегчённый доспех: шлем, закрывавший лицо до носа, укороченный нагрудник с наплечниками, наручи, пояс для оружия и наколенники с наголенниками, – такой комплект использовали во время тренировок в школах, чтобы ученики не поранились. Брис тоже носила подобный на уроках фехтования. Необычность доспеха на рисунке состояла в том, что он был золочёным, а также в интересных, стильных деталях: часть шлема, закрывавшая нос, была заострена, как птичий клюв, а сам шлем украшали два вздёрнутых вверх крыла. Похожие крылья, но в миниатюре, украшали наколенники, наручи и пряжку на поясе, а наплечники на краях расходились золотыми перьями.

– Люди не пойдут за обычным человеком, – заглядывая в блокнот из-за плеча Брис, сказал доктор Виндстоуд. – Могут побояться наказания. Но если перед ними появится та, кто был их героем в детстве, это пробудит их лучшие качества и заставит бороться. Что ты думаешь об этой идее?

Брис помолчала, раздумывая, а потом опасливо спросила:

– Если я соглашусь, что я должна буду сделать?

– Переверни страницу, – попросил Виндстоуд.

На следующем листе был план главной площади.

– Спустишься на помост с крыши, обозначенной треугольником, обезоружишь стражников, скинешь их в толпу и убежишь. Этого будет достаточно, чтобы остановить церемонию и всколыхнуть народ. – Виндстоуд сделал Брис знак перевернуть страницу. – После этого по крышам добежишь до здания, обозначенного ромбом. Оно принадлежит мне, поэтому ты сможешь укрыться в нём, спустившись по дымовой трубе. Внизу ты переоденешься и выйдешь наружу, как обычный человек.

– А если стражники быстро оклемаются и пустят мне вдогонку режущий ветер?

– Они не будет бить режущей струёй. Никто не посмеет убить Иволгу на глазах у толпы. Этот образ священен. Именно поэтому я решил использовать его.

– Но я не буду иволгой, я буду лишь человеком в костюме иволги, – не успокоилась Брис. – Человек не священен.

– Тебя не будут пытаться убить. Просто поверь мне. – В голосе Видстоуда была такая непробиваемая уверенность, что Брис не посмела возразить.

– Даже если они не будут бить насмерть, как я смогу защититься? – продолжила прощупывать почву она. – У меня нет оружия из ветрокристалла.

– Я дам тебе оружие. – Виндстоуд опустился на колени и отодвинул круглый коврик между кушеткой и столом. Под ним в одной из плиток паркета оказалось маленькое, едва заметное отверстие, в которое он вставил ключ. Провернув его, Виндстоуд поднялся, снял со стены витиеватый металлический прут, вставил в то же отверстие и потянул. Часть паркета оказалась поднимающейся крышкой. Под ней в полу находилась металлическая дверь. Виндстоуд открыл её другим ключом и достал из тайника большой деревянный футляр. Брис ждала, что внутри окажется ещё какой-нибудь ящик, но там лежала бархатная подушка, а на ней – пара округлых боевых бумерангов из ветрокристалла первой категории. Он был таким чистым и прозрачным, что у Брис перехватило дыхание.

– До войны у моей семьи было много разных ветрокристаллов, которыми никто не пользовался, – объяснил Виндстоуд. – Их отобрали, когда Схарты ввели закон, что никому, кроме их приближённых нельзя иметь больше одного ветрокристального артефакта. Но этот мне удалось сберечь. Раньше думал, подарю Хейвигу, когда подрастёт. Надеялся, что он станет сильным воином, как мой отец и старшие братья, погибшие на войне, но, увы, жизнь решила разыграть карты по-другому… – Виндстоуд горько усмехнулся. – Так что… теперь они твои.

Брис, всё это время не спускавшая глаз с оружия, напряжённо сглотнула.

– Можешь подержать, – предложил Виндстоуд.

Не веря своему счастью, Брис осторожно подняла один из бумерангов. Он оказался совсем лёгким и идеально лёг в руку. Брис повертела его, потрогала заточенный конец: такой острый, что бумеранги без проблем можно было использовать в ближнем бою как обычное стальное оружие. Но главное не это. Первая категория! Такие ветрокристаллы могут накапливать особые заряды ветра, которые, выходя наружу, сохраняют форму испустившего их оружия и продолжают светиться. За счёт сохранения концентрации они превосходят в мощности обычные ветровые сполохи, да и в цель ими попасть гораздо проще. Практически совершенное оружие, и оно могло теперь принадлежать такой заурядности как Брис. Так удивительно и… нечестно.