– Да ну? – сказал дядя Джерри, подмигнув Чету.

– Неохота пугать вас, ребята, – произнёс капитан.

– Пожалуйста, сэр, – попросил Монти, – мы не из пугливых.

– Мы выдержим! – настаивал Сид. Чет вдруг с радостным удивлением понял, что «мы» включало и его тоже.

Дядя Джерри удалился обратно на кухню, качая головой.

– Ну тогда ладно, – сказал капитан, оглядывая пустую закусочную. – Но подвиньтесь поближе. И не кричите слишком громко. Не хочу портить другим посетителям аппетит.

– Стоял 1852 год, – начал капитан. – Лет мне стукнуло не сильно больше вашего. У меня это был один из первых китобойных рейсов. Два года в море, и вот наконец я шёл по Тихому океану домой.

Голос его звучал низко и хрипловато, как будто доносился из какого-то далёкого места.

– Внезапно небо почернело. Завыл ветер, хлынул дождь. Эти волны мне никогда не забыть. Я уж думал, что наше судно сейчас забросит на луну. А ветер! Он швырял корабль, как бумажную лодочку. Мы все оказались в воде. Я схватился за какой-то бочонок и как-то продержался ночь. К восходу солнца буря улеглась. Я был совсем один. Крошечная точка посреди огромного океана.

– А остальные погибли? – спросил Дьюи.

Но капитан, кажется, не услышал его.

– И тут я увидел плавник.

– Акулий? – прошептал Монти, придвигаясь чуть ближе к Сиду.

– Тш-ш-ш, – прошипел Сид.

– Она долго наматывала возле меня круги, – продолжил капитан. – Круг за кругом, очень медленно, точно играла со мной. Мало-помалу стала подплывать всё ближе и ближе. И тут я увидел её глаза. Чёрные как уголь, – прошептал он. – Глаза убийцы.

Взгляд капитана был направлен в окно, как будто он ожидал увидеть там прильнувшую к стеклу акулу с разверстой пастью.

– Глаза убийцы, – тихо повторил он.

Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова заговорил. Парни замерли с раскрытыми ртами.

– Тварь ушла на глубину, и на секунду я поверил, что она, быть может, решила, что я не сто́ю возни. Но вдруг что-то врезалось мне в ногу. И разодрало её до крови. Шкура у акулы шершавая. Как наждачка.

Капитан потёр ногу, словно она всё ещё болела.

– Она нацелилась покончить со мной, уже раскрыла челюсти, – сказал капитан. – Огромные – могла бы меня целиком заглотить. И зубы. Как лезвия. Тысяча лезвий – ряд за рядом.

Руки капитана дрожали.

– В кармане у меня был наконечник от старого гарпуна. Я схватил его. И ударил акулу, – он стукнул кулаком по стойке с такой силой, что чашка с кофе полетела на пол. Капитан даже не заметил. – Ударил прямо в глаз убийцы, – закончил он.

– Вы её прикончили? – спросил Дьюи.

Капитан покачал головой.

– О нет, – произнёс он. – Но она уплыла. Исчезла. Тогда моё время ещё не пришло.

Затем он поднялся и натянул на голову своё потрёпанное капитанское кепи.

– Мне надо идти, – сказал он. – Моя дорогая Дебора будет беспокоиться.

Деборой звали его жену. Она была мертва не меньше двадцати лет.

Чет и мальчишки смотрели ему вслед.

Дядя Джерри вышел из кухни, услышав, как разбилась чашка капитана.

– Бедный старикан, – сказал он, подметая осколки. – Мозги как швейцарский сыр.

– Хотите сказать, вся эта история – враньё? – спросил Монти.

Дядя Джерри пожал плечами:

– Я хочу сказать, что капитан – изрядный выдумщик.

– Заколол её наконечником гарпуна! – рассмеялся Дьюи.

– Глаза убийцы! – хохотнул Монти.

– В другой раз капитан расскажет, что его кит проглотил, – сказал Сид.

И всё-таки Чет весь день не мог выкинуть рассказ капитана из головы. Он тоже не очень-то поверил в эту историю. Дядя Джерри прав. Кто хоть когда-нибудь слыхал об акуле, напавшей на человека?

Нет, его пугала не акула. А вот остаться в одиночестве посреди океана – это действительно страшно. Странно, но Чет вполне мог представить, каково это. Почти всю свою жизнь он путешествовал по стране с мамой и папой. Папа всё время носился с какими-то новыми бизнес-идеями. Продажа автомобилей в Орегоне. Сборка велосипедов в Сент-Луисе. Семейное фотоателье в Филадельфии. Мама обустраивалась в квартирке или каком-нибудь убогом домишке. Чет пытался обзавестись друзьями. Но только они начинали приживаться, как бизнес катился под горку или папе в голову приходила очередная идея. «Мы собираемся», – объявлял он. И мама вновь начинала паковать вещи.

Предполагалось, что Чет тоже поедет в Калифорнию, где, по папиному убеждению, им наконец-то предстояло разбогатеть. Но потом мама решила, что вместо этого Чет поживёт с дядей Джерри.

«Городок очень милый, – сказала она тогда, – и дядя Джерри прекрасно позаботится о тебе».

Чет помнил, как был совсем ребёнком, и они с дядей Джерри веселились вовсю, как дядя учил его кидать бейсбольный мяч. Но они не виделись многие годы. Может, спустя столько времени дядя его и в лицо не узнает.

Беспокоился он напрасно. Когда Чет сошёл с поезда, дядя Джерри стоял на платформе, широко улыбаясь. «Давно пора», – сказал он мальчику, сжимая его в долгих объятиях, пока поезд не тронулся со станции. С первого же дня с дядей Джерри Чет почувствовал себя дома.

И всё-таки он скучал по родителям. Не важно, как сильно ему нравилось жить с дядей, не важно, сколько людей кричали «Здоро́во, Чет!», входя в закусочную. Ему нужно уехать в Калифорнию к маме и папе.

Найдётся ли для него наконец в этом мире тихая гавань?

Или ему так и суждено болтаться маленькой точкой среди огромного океана?

Следующая неделя выдалась такой жаркой, что лошади то и дело теряли сознание на Мейн-стрит. К четвергу температура в закусочной достигла ста двух градусов по Фаренгейту[2]. Но Чету жара не мешала. Сегодня произошло нечто замечательное: парни позвали его поплавать с ними в заводи.

Всю неделю они приходили в закусочную пораньше и, уже расправившись со своими пончиками, зависали там.

– Ты видел Тихий океан? – спросил однажды Сид.

– Конечно, – ответил Чет.

– И какой он? – задал вопрос Монти.

Чет задумался на минуту. Не хотелось разочаровывать ребят.

– Чуть-чуть синее, чем Атлантика. Волны, наверно, немного повыше. Но в остальном – просто много воды и волн.

Кажется, все остались довольны ответом.

– А Миссисипи? – спросил на другой день Дьюи. – Её ты тоже видел?

Чет рассказал, что река широкая и мутная.

– Я был на пароходе, который застрял в иле, – сказал Чет. – Нам пришлось торчать там целый день и всю ночь.

Это произвело впечатление.

– Ты самый большой везунчик из всех, кого я знаю, – провозгласил Сид.

– Я? – изумился Чет.

– Само собой! – сказал Монти. – Увидеть все эти места!

– Да не знаю, – произнёс Чет. – Я, вообще-то, терпеть не могу столько переезжать.

Услышав эти слова, Чет сам поразился. Да, он так чувствовал, но никогда ещё не говорил об этом вслух. Даже дяде Джерри. Он надеялся, парни не подумают, будто он ноет.

– Эй, а чего ты в заводь никогда не приходишь? – спросил Сид.

– Мы тебя там всё время ждём, – добавил Монти.

Чет постарался скрыть удивление.

– Там, конечно, не Тихий океан, – сказал Дьюи, – но тоже неплохо.

– Я слыхал, там даже лучше, – сказал Чет.

Парни засмеялись.

– Приходи сегодня, – позвал Сид, и Чет, разумеется, ответил, что присоединится к ним после работы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».