Я помотала головой.

– Почему Ирида? Меня зовут Та…

Арзавир поспешно приложил громадную ладонь к моему рту, не дав договорить.

– Не называй свое земное имя. Это твой стоп-кран, Ирида. Когда будет совсем плохо, произнесешь его – и море поможет. Но только один раз. Оно тебя убило, и у него перед тобой долг. Ты затребуешь этот долг в самую тяжелую минуту. В общем… ты поймешь когда.

– А почему все же Ирида? – постаралась я сосредоточиться на том, что хотя бы понимала. Объяснения Арзавира про помощь моря, его долг передо мной звучали отборным бредом.

– Ирида на нашем языке означает «перерожденная», – улыбнулся Арзавир.

И вдруг придвинулся вплотную, наклонился к моему лицу, обдал его жаром рваного дыхания. Замер, лихорадочно сверкая бирюзовыми глазами. Губы его налились кровью, на щеках выступил пунцовый румянец. Мне стало очень не по себе, удушливое волнение поднялось изнутри. Арзавир странно дернулся, поспешно отстранился и произнес уже совсем другим, будничным тоном:

– Ну? Идем? Мне многое нужно тебе показать. Тебе придется учиться в Академии перевертышей. Нужно освоить превращения, управление нашей особенной магией и энергией моря. А это очень непросто, уж можешь мне поверить. Наши подростки до определенного возраста ничем не отличаются от людей. А потом… потом они получают способности и должны научиться владеть ими, чтобы самостоятельно жить в нашем мире.

Меня словно по голове ударили, в желудке похолодело.

– Мне придется учиться среди подростков? Мальчиков и девочек? Я же…

Вместо ответа Арзавир загадочно улыбнулся, развернул меня к большому овальному зеркалу на стене, и… некоторое время я не могла даже слова выдавить. От удивления рот приоткрылся, дыхание сбилось.

Из серебристой глади стекла смотрела юная девушка, похожая на меня шестнадцатилетнюю. Только лучше.

Мелкие, правильные черты лица, лучистые темно-карие глаза с красноватым отливом, золотисто-рыжие волосы до пояса и точеная фигурка. Меня будто омолодили раза в два, убрали все дефекты внешности – шрамы, несовершенства кожи, фигуры. И все же… внутри, в душе, я не чувствовала себя подростком, по-прежнему ощущала себя взрослой, зрелой женщиной… Хотя… может, в этом и кроется мое преимущество? Я ведь уже переживала взросление, попытки найти себя, выделиться среди остальных ребят, отвоевать место в черно-белом подростковом социуме, где внешнее ценнее внутреннего, а пыль в глаза – самое удачное средство заслужить уважение…

Мой опыт поможет не совершать прежних ошибок, освоиться тут намного быстрее. По крайней мере, очень хочется на это надеяться… Других вариантов-то все равно не предвидится.

– Вот! Уже лучше, – похвалил Арзавир. И очень мягко, осторожно погладил по спине. И почудилось, что его горячая ладонь вздрагивает, как от сильного волнения. – Идем. Тебя ждут Академия и новый мир.

Я выдохнула, будто собиралась нырять в ледяную прорубь морозным утром. Крутанулась на пятках, и мы стремительно покинули комнату.

Где бы ни находился удивительный город, куда я попала, но здесь было очень тепло, пожалуй, даже слишком. Солнце не жарило, не обжигало кожу, но влажный горячий воздух так и лип к телу.

Хорошо, что я отлично переношу зной, иначе схватила бы солнечный удар, едва покинув комнату.

Мы вышли не в коридор, не в подъезд, а на удлиненную площадку снаружи здания, похожую на высунутый чудищем ярко-розовый язык. По счастью, достаточно широкий, просторный, чтобы не пугаться высоты. Земля, или что там внизу было, располагалась так далеко, что редкие пышные деревца выглядели не больше монетки.

Отсюда город представлялся еще более сказочным, нереальным.

Клочки розового тумана метались в небе, слипались и рассыпались на мелкие ошметки, словно куски сахарной ваты. Шальной ветер гнал их, перекатывал туда-сюда, уносил ввысь и вдруг резко швырял на макушки деревьев. Тонкие «стебельки» цветов-зданий казались настолько хрупкими, что я поразилась, как они выдерживают тяжелые, пусть и красивые «бутоны». Как не раскачиваются, даже не колышутся от сильных порывов теплого ветра.

Дороги «плавали» в воздухе без единого признака опоры, будто парили в невесомости – двигались, меняли форму, изгибались и вдруг выпрямлялись снова.

Я вздрогнула, ощутив на плече теплую руку Арзавира, и обнаружила, что король совсем рядом – еще миллиметр, и я прижмусь к его крепкой груди.

– Добро пожаловать в Тоскальту, столицу Миллалии. В переводе с нашего языка – город, парящий в воздухе.

– Это уж точно, – кивнула я. – Прямо против физики.

Арзавир довольно хмыкнул.

– Физика тут ни при чем. Все дело в магии. Каждое здание здесь пропитано энергией, обладает уникальной аурой, как живое существо. Само восстанавливается… Ну, до определенного предела. Может даже подрасти на пару этажей. И за счет ауры, энергетики держится на весу.

– А дороги? – не удержалась я от вопроса.

– Дороги тоже. Они удлиняются каждые десять лет. Кстати, обрати внимание – все трассы до единой подстраиваются под погоду, воздушные течения, а иногда даже под ветер.

– Поэтому меняют форму и изгибаются?

– Молодец! – кивнул Арзавир. Рука его на моем плече стала заметно горячее, пальцы вновь начали вздрагивать. – Нам нужно во-он туда. – Светловолосый король ткнул пальцем вперед, в дальнее здание, похожее на нераспустившийся тюльпан. – Это Академия перевертышей, и там же – общежитие. Но ты будешь жить в гостевом домике, возле королевского замка. Увидишь его позже. После визита к ректору и сегодняшних занятий.

– За что мне такая честь? – уточнила я, все еще плохо представляя, как мы по воздуху, без вертолета и крыльев, переместимся в то далекое здание.

– Это что-то вроде извинений… хм… за нашу династию, – пожал плечами Арзавир, и губы его дрогнули в странной улыбке. – Я должен был пресечь эти глупые вылазки Наллиса к туристическим пляжам! – неожиданно горячо, резко и гневно выпалил он. – Но я проявил слабость. Подумал, что брату не помешает развеяться. Тем более что он принял на себя ношу за нас обоих.

Я удивленно приподняла брови, не решаясь спросить, о чем это он. В конце концов – с чего вдруг могущественному королю исповедоваться перед туристкой, даже если она вдруг оказалась существом его расы.

– Видишь ли… – Арзавир немного наклонился, и жар его тела окутал меня, проникая под одежду, под кожу, бирюзовые глаза просияли. – Миллалии, нашему королевству, срочно требуется вливание чужой ауры. Ауры другого государства. Иначе все начнет разрушаться, умирать, как живая природа без мутаций в генокоде. Города, здания, дороги… И мы нашли выход. Неподалеку от Миллалии, тоже на Земле, в нашем измерении, располагается Ррайтана – другое королевство перевертышей. Мы попросили их монарха о помощи. Он согласился. Но с условием, что один из нас женится… на его дочери. Вначале мы хотели бросить жребий. Девушка милая, приятная, но ни один из нас ею не увлекся, и хотелось решить все по-честному. Но… Лилофея выбрала Наллиса. Вернее, не совсем так. Она призналась отцу, что без ума от моего брата, и тот согласился на брак. В общем… я вроде как ему обязан. Поэтому и смотрел сквозь пальцы на его выкрутасы. Да и самому Наллису очень непросто сейчас. Он видит в Лилофее в лучшем случае подругу, дальнюю родственницу. А должен будет жениться, исправно исполнять супружеский долг, хранить верность, рожать детей…

Арзавир умолк, и лишь его шумное дыхание нарушало тишину небесного города-сада.

До нас долетали слабые запахи – сладко-кислые, очень приятные – они напоминали ароматы фруктового мармелада. Где-то вдалеке весело перекрикивались птицы… или кто-то, очень похожий на них по голосу.

И я вдруг поняла, что королям просто не с кем поделиться. Они там, где-то высоко на троне – великие и недосягаемые для простых граждан. Между собой Арзавир и Наллис, видимо, тоже не особенно откровенничали. Один остро чувствовал вину за то, что брат вынужден жениться на нелюбимой. Другой не желал признаваться в том, как ему плохо.