— Ну вот, тут то же самое. Именно поэтому дракончики выходят из яйца изголодавшимися чуть ли не до смерти.

— Но ведь они же не умирают, правда?

— С'лонер говорит, что такое иногда случается, но я еще никогда не видел, чтобы из какого-нибудь яйца никто не вылупился, — тоном знатока заявил Фаллонер. — Правда, кладки теперь не очень-то велики, — вздохнул он. — Но они должны увеличиться — ведь скоро следующее Прохождение.

— Точно?

— Можешь не сомневаться. Долгие интервалы бывали и раньше. Ты же из цеха арфистов. Ты должен об этом знать.

— Ага, конечно, — поспешно согласился Робинтон. Он и вправду слыхал о чем-то таком. Надо будет непременно разузнать побольше, когда они вернутся в цех. Потом его посетила новая мысль. — Но такого, как сейчас, никогда еще не бывало. Ведь раньше с Нитями сражались целых шесть Вейров.

Фаллонер впал в задумчивость.

— Мы справимся, — заявил он, но в голосе его было больше уверенности, чем на лице. — У нас найдется замена для всех стариков и умерших. Бенден хранит свою мощь.

— Но Бенден остался один, — прошептал Робинтон, и внезапно ему сделалось очень страшно.

— Бенден справится и один! — гордо провозгласил Фаллонер — и тут же прикрыл рот ладонью. Забывшись, он заговорил слишком громко, и последний его возглас эхом разнесся над пустой площадкой Рождений. — Ладно, пошли отсюда. Я покажу тебе пещеры молодняка и познакомлю кое с кем из моих друзей.

Они осторожно выбрались из расщелины, и Фаллонер спрятал светильник за выступом. Затем он припустил вправо, к нижним пещерам, откуда доносился гомон и смех. Когда мальчишки пробегали мимо, Робинтон заметил маму. Мерелан беседовала с дядюшками и тетушками почтенных лет. Хорошо, что его не взяли, а то пришлось бы сидеть, слушать их, кивать и улыбаться. А Робинтону при одном лишь взгляде на стариков — не говоря уже об их запахе — делалось нехорошо. Люди не должны становиться такими старыми! Арфисты, когда старели и не могли больше исполнять свои обязанности, возвращались в родные места или переселялись куда-нибудь в теплые края, в южные холды.

Пещеры молодняка пустовали — все драконы из последней кладки давно уже расселились по отдельным вейрам, — но содержались в полном порядке и готовы были принять следующих жильцов. Оттуда мальчики выбрались в широкий коридор; как сообщил Фаллонер, он вел к пещерам с припасами.

— Там всего полно, — с гордостью поведал он. — Бенден, Лемос и Битра каждый год присылают нам положенную десятину, а лорды Телгара и Керуна определяют, где могут охотиться драконы, и отправляют туда стада.

Потом Фаллонер провел Робинтона узкими коридорчиками в жилую часть и показал ему комнатку, в которой прежде жил вместе с тремя мальчишками. А еще он показал главную купальню Вейра: над ванной — такой большой, что в ней можно было плавать, — поднимался пар. Робинтон даже позавидовал местным жителям. За купальней, по словам Фаллонера, находились другие кладовые.

— А еще там настоящий лабиринт: старые, заброшенные ходы и всякие запертые комнаты. Когда я стану предводителем Вейра, то непременно велю их осмотреть, — и Фаллонер рассмеялся.

Но тут, перекрывая его смех, разнесся приглушенный колокольный звон.

— Ужин!

И Фаллонер, не теряя времени, быстро повел Робинтона обратно в нижние пещеры.

— А что, все Вейры одинаковы?

— Ну, я бывал только в Телгаре, но общего у них много. Везде есть площадка Рождений, и королевский вейр, и архив, и все такое. А что, ты разве не бывал в Форт-Вейре?

— Нам запрещено туда ходить, — осторожно отозвался Робинтон, искоса взглянув на спутника.

Фаллонер расхохотался.

— С каких это пор вы слушаетесь таких запретов? Я бы уже давным-давно туда слазил.

— Ну, на самом деле, я думал туда сходить, но… Фаллонер прижал палец к губам и подмигнул Робинтону.

— Нет двух одинаковых Вейров, но, — он пожал плечами, — раз ты побывал в одном Вейре, то и в другом всегда найдешь дорогу.

— Конечно, Фал. Спасибо.

— Не за что, Роб.

Они вбежали в нижние пещеры. Мерелан уже была там — на невысоком помосте, на котором установили длинный стол. В обеденном зале имелся и другой помост; там стояли табуреты, стулья и музыкальные инструменты. Видимо, именно на нем и выступали музыканты.

— А сколько музыкантов в Вейре? — спросил Роб. Он насчитал на помосте четырнадцать мест.

— Один хороший гитарист — действительно хороший — К'ган, один вполне приличный скрипач, дудочники — так себе, и барабанщик. Но ты куда лучше его.

Роб задумался над этой информацией. Потом он заметил, что за главным столом уже собираются всадники. И далеко не все они были бронзовыми, если судить по галунам, украшавшим их праздничные рубахи.

Мерелан, завидев сына, помахала ему рукой, дав понять, что он может оставаться с Фаллонером. Робинтон обрадовался. Жители Вейра, явившись на зов колокола, рассаживались за обеденными столами — кому где нравилось. Фаллонер дернул Роба за рукав и повел к столу, за которым уже сидели шестеро мальчишек, его ровесников. Фаллонер еще издалека энергично махнул им рукой и показал два пальца — и как раз вовремя, чтобы помешать двум ребятишкам помладше занять свободные места.

— Все, занято, — сказал черноволосый парнишка. Пышные кудри падали ему на лоб и спускались до самых бровей. — Идите к другому столу. Мест полно, — утешил он неудачников.

— Это Робинтон. Он из цеха арфистов, — сообщил Фаллонер, плюхаясь на стул. — А это — Прагал, — сказал он Робинтону, указывая поочередно на сидящих за столом ребят, — Джескен, Мориф, Рангул, Селлел и Бравоннер, мой младший брат.

Робинтону подумалось, что братья не очень-то похожи, если не считать необычного цвета глаз — яркого, янтарного, почти золотого. Хотя да, Фаллонер ведь сказал, что его мать умерла при родах. Значит, матери у них разные.

— Как ты попал обратно? — спросил Бравоннер.

— Я тебе говорил, что отправляюсь в Бенден на учебу, только и всего, — дружелюбно сказал брату Фаллонер. — А у тебя как дела? Все в порядке?

Он подозрительно оглядел остальных мальчишек, сидящих за столом.

— Конечно… — начал было Бравоннер.

— Я же тебе обещал! — возмутился Прагал. — Его никто не трогал!

— Не считая тебя, — ввернул Бравоннер и с озорным видом искоса взглянул на Прагала. Тот в притворном гневе замахнулся. — Вот, видишь! — тут же возопил Бравоннер.

— Угу, вижу. Что у нас хорошего на ужин? — спросил Фаллонер у Рангула.

У Рангула — коренастого, крепко сбитого парнишки — был бегающий взгляд, не задерживавшийся надолго ни на одном из собеседников. Рангул напомнил Робинтону одного из учеников, которого Роб недолюбливал: тот мог соврать и глазом не моргнуть; а однажды после ссоры он свалил всю вину на другого ученика.

— Жареное мясо, — причмокнув, отозвался Рангул. Затем довольное выражение сменилось отвращением. — И клубни — целая прорва.

— Кому ж и знать, как не тебе, — заметил Джескен, коротко стриженный мальчишка с тонкими чертами лица, — раз ты их столько перечистил.

И он рассмеялся.

— А с чего вдруг тебя загнали чистить клубни? — нетерпеливо спросил Фаллонер.

— А тебе чего? Это мое дело, — угрюмо отозвался Рангул и сердито зыркнул на смеющегося Джескена.

— Он столкнул Ларну в мусорную яму, — сообщил Джескен и тут же вскинул руку, защищаясь от удара Рангула — тот попытался ткнуть его вилкой.

— Хватит! — решительно прикрикнул на них Фаллонер. Похоже, ему не впервой было разнимать эту парочку. Он быстро огляделся, проверяя, не заметил ли кто их перебранки. — Ларну, конечно, не мешало бы проучить, но… но ты в результате влип в неприятности. Кто теперь за ней присматривает?

Фаллонер снова оглядел зал, взгляд его остановился на противоположной стороне, на столе, за которым сидели девочки.

— А, теперь с ней придется возиться Маноре! — Он снова перевел взгляд на соседей по столу. — Что тут без меня было интересного?

Мальчишки принялись делиться новостями, но Робинтон мало что понял: слишком уж много незнакомых имен они упоминали. Вскоре Фаллонеру передали блюдо с жареным мясом, и это положило конец беседе.