А как же сон? Он требует правильного толкования, только и всего. Неужели она, судья, полезет сейчас в компьютер и начнет читать чьи-то бредни?.. Алла села за компьютер. Искала недолго, а найдя, только усмехнулась: было бы из-за чего волноваться.

«Стать куклой, – прочла она, – это опасность потерять недвижимое имущество». Всего-то? Так Алла себе скоро купит другое, гораздо лучше.

Интересно, а что снится Петровой? Ведь теперь у той ни кола ни двора, так как Петров со своими родственниками ее точно из квартиры выживет. А вот у Аллы никто и никогда даже копейки не сможет выцарапать. Не на ту напали.

Так что жизнь продолжается… несмотря на то, что в сарае ее ожидает тело. Но с ним она начнет разбираться, когда стемнеет. Надо еще свою машину из гаража забрать. Алла взглянула на часы: опаздывать в салон красоты лучше не стоит – это ее какое-никакое, а алиби – да и от телефона пора избавляться.

Через двадцать минут такси мчало ее на приятнейшие омолаживающие процедуры. Выйдя за квартал от салона, она прошла сквозь незнакомый двор и, вытащив из сотового симку и батарейку, избавилась от улик, покидав их в разные мусорные баки. Вот и все, Макс, теперь ни у кого не появится оснований искать тебя в это время в ее доме.

По субботам Алла не только никого у себя не принимала, но и сама в свет не выезжала. Об этом знали все знакомые, а потому никто не тревожил назойливыми приглашениями в гости или заманчивыми рассказами о пикнике где-нибудь за городом, на природе в веселой и проверенной временем компании равных.

Это время посвящалось любимому телу. Невообразимо чувственный праздник блаженства, после которого Алла словно заново рождалась, избавленная от стрессов, расслабленная и успокоенная, готовая бороться за отстаивание своих прав на счастье и дальше.

Пять часов ею занимались массажисты, косметологи, стилисты и диетологи, снабдили Аллу кучей чудодейственной косметики, нарядами от зарубежных дизайнеров, советами и рецептами на все случаи жизни. Как же мало человеку нужно, чтобы избавиться от дурных мыслей!

Алла возвращалась в загородный дом на своей машине, предвкушая блаженное одиночество и желание делать что только не заблагорассудится: читать, наслаждаться видео, наматывая круги перед холодильником, забитым всевозможными яствами и деликатесами, абсолютно без лживого чувства стыда за лишние наеденные граммы на боках.

Несмотря ни на что, пусть этот день для нее станет праздником тела, праздником живота и праздником души, свободной от угрызений совести. Да-да, она ни в чем себя не винит. Ее вынудили так поступить. Ведь даже законодательством предусмотрено послабление в наказании убийцы, совершившего преступление в состоянии аффекта, да к тому же защищающего свою жизнь. А у нее именно такое состояние, ведь она была смертельно напугана.

Да что Алла себя уговаривает? Любой на ее месте поступил бы так же. И на этом все! Сейчас она посмотрит любимую комедию, и настроение повысится до нормального предела. Случившееся с ней не так страшно, как кажется или как рисует слишком впечатлительное воображение.

Красный «Ниссан» плавно подкатил к воротам, Алла нажала на пульт. Пока ворота открывались, помахала улыбающимся соседям справа, дружелюбно поприветствовала соседей слева – не стоит нарушать привычных традиций, это всегда кому-то может показаться подозрительным – и, как обычно, осторожно въехала на участок задним ходом, запирая ворота.

Выгрузив тяжелые пакеты на скамью, присела в тени под тентом на садовые качели, наслаждаясь великолепной цветочной клумбой перед домом и чудной погодой. Но лень гнала ее прилечь на роскошный диван перед телевизором с большой тарелкой вкусностей на подносе, и Алла поднялась.

Занеся в дом покупки, заперлась на все замки и защелки. Теперь она в полной безопасности. Никто не сможет проникнуть в ее крепость с надежными запорами. Когда же она отсутствует, дом находится под наблюдением местных охранников, которые на территории поселения даже бездомной собаки не допустят, не то что неизвестных лиц.

Сегодня на дачи понаехала из города куча народу. Пришло время копать, сажать и сеять. Пока Алла ехала вдоль других участков, пришлось кивать через открытое окно всем подряд, здесь у них так принято. Благо рана на лбу под густой челкой почти не видна, а сквозь солнечные очки совсем не разглядеть чуть проступивших синяков под глазами. Свою травму она объяснила в салоне довольно просто: упала с лестницы, с кем не бывает? Даже врать не понадобилось.

Перешагнув порог кухни, Алла в недоумении остановилась: пол перед раскрытым холодильником походил на свалку отходов, продукты выпотрошены из упаковок и перемешаны в единую отвратительную кучу.

Пакеты выскользнули из ослабевших рук, яблоки и апельсины раскатились по полу. Неужели соседский кот, которого Алла не раз гоняла со своего участка, забрался в дом? Или чья-то собака? Ну да, через дымоходную трубу.

А земли-то кругом понасыпано, словно цветочные горшки перевернули… Ах да, это же она сама их опрокинула, когда в ужасе вырывалась из цепких рук мертвеца. Но Алла точно помнит, что убрала за собой, даже полы как следует вымыла.

Земляные следы привели ее к ванной комнате. Алла открыла дверь и вовсе растерялась. Сам собой возник вопрос: «А кто мылся в моей ванной?» Прямо как в сказке про Машеньку и трех медведей. Только на новый лад.

Алла бессильно опустилась на край ванны. И все же случившемуся есть какое-то объяснение, которое она постарается найти. Немного успокоившись, вышла в коридор и обнаружила земляные россыпи, тянущиеся до черного хода. Значит, кто-то пробрался в дом отсюда? Алла подошла к двери и толкнула ее, та оказалась незапертой. Но как такое могло случиться? Ведь она точно помнит, что закрывала дверь изнутри, а потому с внешней стороны в дом попасть невозможно.

Вышла в сад и направилась по бетонной дорожке, – которую ночью тщательно подмела, чтобы скрыть следы от тележки, – за земляным следом, приведшим ее к распахнутому настежь окну сарая. Отперев дверь, с опаской заглянула внутрь: Макс сидел в тележке в той же позе, в которой она его оставила. Вот только башмаки его от «Гуччи» заляпаны грязью.

Алла огляделась и, убедившись, что за ней никто не наблюдает – да и кому наблюдать-то через высокие двухметровые кирпичные заборы, – принялась уничтожать следы, разрыхляя их граблями по сыроватой еще земле и сметая метлой с дорожки.

Закончив уборку, вернулась в дом, закрылась на все запоры. Скинула с себя запачканные наряды, переоделась в простенькое платье, так как ей предстояло снова начисто перемыть весь первый этаж.

Она старалась пока не думать ни о чем, потому что, если начнет размышлять немедленно, сойдет с ума, не в силах объяснить происходящее. Или Аллу хватит удар от страха. Лучше не нагружать ум, а поработать физически, до изнеможения, чтобы даже желания рассуждать не появилось, и уж тем более страха или нервного расстройства.

Непривычная физическая работа настолько умучила ее, что она без сил свалилась на диван. Что теперь? Программу, которую она себе расписала на остаток дня и вечер, реализовать, по всей видимости, не удастся.

Если закрыть глаза на очевидное, проблемы возрастут настолько, что разрешить их будет крайне сложно, а может, и вовсе невозможно. Поэтому то, что случилось вчера и сегодня, она должна уяснить для себя немедленно, пока не поздно.

Или уже поздно? Тогда она оказалась бы за решеткой. Пока же Алла на воле и даже пытается продолжить прежний образ жизни, вкушая физические и чувственные удовольствия, так что возможность поправить дела, которые начинают превращаться в большие проблемы, у нее остается.

Нужно ответить на главные вопросы: кто угнал со двора машину Макса и кто пробрался к ней в дом второй раз, чтобы дать понять Алле, что ему известно об убийстве? Неужели это один и тот же человек? А если нет? Тогда об убийстве знают еще двое.

Но если они до сих пор не сдали Аллу полиции, значит, собираются выдвинуть ей какие-то условия. Вопрос с деньгами уладить проще всего. А если это идейные требования, которые выполнить невозможно? Чушь! Что может быть главнее денег!