Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Пана Хиле, одержимого мечтой о возвращении всем домам их первозданного вида, довольно мало заботило, куда при этом денутся живущие в них люди. Он был из той категории энтузиастов, кто компенсирует любовью к старым вещам ненависть к человечеству в целом. Он был непоколебимо уверен, что люди из-за своей беспредельной жестокости и по непростительной глупости уничтожили старые памятники, приспособив их к собственным нуждам, вместо того чтобы самим приспособиться к сокровищам старины.

Вот почему Томану пришлось охладить неуемный пыл пана Хиле:

— Дорогой сосед, насколько мне известно, таким учреждениям, вроде отдела охраны памятников и тому подобным, требуется довольно много времени, чтобы перейти от писем к делу и от вежливой признательности за благородный интерес к памятникам старины к самому процессу реставрации. Тут тебе и план, и материалы, и бухгалтерский баланс, и строительные мощности — господи, да всего не перечесть. Вы уже видите дом, украшенный великолепной фреской, а у них на уме общегосударственные проблемы и дыры в бюджете, что, понятно, вещи совершенно разные.

— Все это так, мой дорогой, но представьте, что было бы со мной, если бы они ответили, что им нет никакого дела до нашего письма! Сидел бы я понурясь и, уж конечно, не побежал вам навстречу. А они написали: «Необходимо немедленно провести работы по сохранению памятника старины». Как великолепно сказано! Это настолько невразумительно, что вселяет в меня самые смелые надежды.

Пан Хиле с чувством пожал Томану руку и тут же предложил посидеть где-нибудь за стаканчиком вина, а поскольку в этом деле он был знатоком, то они отправились в заведение под названием «У короля брабантского».

Туда, правда, надо было карабкаться вверх по крутой улочке, и старому пану пришлось изрядно попыхтеть. Но когда наконец они уселись за крепкий старый стол, то разом, как по команде, сдвинули стаканы.

— Выпьем за то, чтобы у нас под рукой всегда был подходящий к случаю бланк! — улыбнулся Томан. — Ведь это же чистая случайность, что я работаю в учреждении, на бумагах которого стоит штамп «Институт министерства культуры».

— Вы хотите сказать, что мы, возможно, прибегли к обману? — всполошился старый добряк.

— Ни в коем случае. Мы просто радеем за доброе дело. Всем на свете правит случай, и пути провидения неисповедимы.

— Это верно, — согласился пан Хиле, чье лицо посерело в удушливой атмосфере налогового управления, а теперь продолжало чахнуть в полумраке архивов. — Я часто задаю себе вопрос: что же такое случай? Стечение обстоятельств или незримый лик судьбы?

Вино делало Яна общительным.

— Когда я думаю, почему же все-таки женился, то понимаю — это случай. Ну а то, что мы с женой не находим общего языка, — это действительно предостережение судьбы… Не встреть я случайно в шестьдесят девятом своего бывшего одноклассника Данеша, безнадежного двоечника, который вечно списывал у меня латинский и математику, то едва ли сумел помочь вам с этой фреской торчал бы и по сей день в Союзе кооператоров.

— Так выпьем же за здоровье неизвестного мне Данеша, который устроил вас в столь благородное учреждение! И долго ему пришлось вас уговаривать?

— Пожалуй, нет. Наверное, мне польстило, что в кои-то веки я кому-то очень понадобился, по крайней мере, тогда он меня в этом уверял. Зато теперь я встречаю его раз в месяц на планерке, и он довольно рассеянно отвечает на мое приветствие. А когда принимал на работу, так целую тираду произнес, дескать, как ему нужен человек, на которого можно положиться в трудную минуту. «Гонза {Уменьшительное от Ян.}, — говорил он мне, — ты будешь моей правой рукой, моим бдительным оком. Ты станешь докладывать мне обо всем, что делается в институте, чего я, как директор, никогда бы не узнал. Ты сделаешь у меня карьеру…» Ну а поскольку я никогда ни о чем не докладывал, то и карьера моя не удалась.

— А я тем не менее уверен, что вы добросовестный работник, восторженно произнес пан Хиле.

— Настоятельно рекомендую вам усомниться в этом, — вздохнул Томан. — Я так и не понял до сих пор, что, собственно, должен делать наш НИИРК Научно-исследовательский институт развития культуры, вроде бы мы делаем все, а в сущности — ничего. В ту пору Данеш объяснил мне, что только будущее определит наши задачи. Пока, говорил он, надо просто набрать темп. Укомплектовать штаты, затем осознать, способны ли мы выполнить возложенные на нас задачи. Отхватим себе такой кусок, какой сумеем проглотить. Себе-то он уже отхватил, если можно так выразиться, директорскую должность и метит выше. А я тружусь на ниве учета — в отделе, где регистрируются работы, выполненные другими. Впрочем, я все равно не могу заставить людей работать лучше, сие, как говорится, не в моей компетенции.

Они рассмеялись и с удовольствием осушили стаканы.

Когда же пришло время покинуть этот уголок, улица встретила их голубоватым полумраком вечера. До дому было близко, да и шагалось легко. И пан Хиле, человек вообще-то сдержанный, даже мурлыкал какую-то песенку.

В квартиру Ян вошел с чувством легкого раскаяния. В прихожей, как обычно, лежала записка с перечнем дел, которые надлежало выполнить, поскольку домой он возвращался раньше жены. А сегодня он не только задержался, но и не купил минеральной воды. Его супруга, кстати сказать, придерживалась мнения, что настоящему мужчине совсем не трудно помогать жене. К тому же все покупки можно привезти и на машине, есть же у них в конце концов машина, пусть старая, вечно неисправная, но хороший муж поладит и со старой машиной. Только, к несчастью, никакой он не хороший муж: с работы возвращается поздно, там, разумеется, не слишком себя перетруждает, а после службы тратит время на болтовню с этим старым идиотом. Тоже мне специалист по древностям. Ну а сегодня, похоже, успел побывать в забегаловке, вон как дымом пропах!

Достаточно поводов, чтобы дуться.

— Пан Хиле считает, что наш дом в скором времени прославится. И, по его словам, я тому немало способствовал, хотя и невольно. Вот он и позвал меня пропустить стаканчик.

— Вполне в твоем стиле, помогаешь кому ни попадя, а в магазин сходить тебя не допросишься, — сказала жена и хлопнула дверью.

Геленка подняла голову от уроков и посмотрела на отца со смешанным чувством строгости, огорчения и легкой жалости.

— Смотри, — сказал он, погладив ее по головке, — учись хорошенько, будешь когда-нибудь помогать по дому лучше меня.

Геленка высунула кончик языка: она старательно выписывала целую строчку прописных «П». Буква никак не получалась, и она страшно переживала. Стараясь изо всех сил, отец написал ей одну букву в качестве образца. Но девочка с досадой сказала, что учительница пишет заглавное «П» по-другому.

— Ну, конечно, — огорчился Ян. — Я даже этого не умею. Твоя мать права.

Взяв сумку, он отправился в ближайшую лавку купить хотя бы содовой. Жизнь состоит из компромиссов, и умный человек не может с этим не считаться.

За ужином, который проходил в смиренном молчании, на столе вместо минеральной воды все же стояла содовая, Томан рассказал семейству, какие события грядут в ближайшем будущем, и жена не преминула обронить, что, стало быть, придут каменщики, в доме будет настоящий кавардак, и прежде всего на их галерее, если судить по отвалившемуся именно там куску штукатурки. Лично для нее начнутся постоянные хлопоты с уборкой, а дел хватает и на службе. Кому, как не ему, это знать, когда-то он сам там работал.

— Ну да, ведь только потому мы и познакомились, — сказал Ян, и по его тону можно было заключить, что фраза эта по меньшей мере двусмысленна.

Геленка с любопытством подняла голову:

— Вы что же, раньше и знакомы не были? Как это?

— Я сам удивляюсь, — поддакнул Ян, подмигнув.

— Наверное, вы не знали друг друга, потому что меня еще не было.

— Понятное дело.

— Но если вы вообще не были знакомы, как же я могла у вас родиться?

— Ив кого этот ребенок пошел? — спросил Ян, повернувшись к жене.

3
{"b":"65244","o":1}