Ну а реальность нынче такова, что она не замечает за людьми таких от себя отступлений, – она полностью поглотилась информационным фоном, из которого и состоит сегодняшняя реальность. Ну а человек в свою очередь, сам того не заметив, приобрёл для себя новые качества, позволяющие ему, не дожидаясь команд из центра принятия решений, головы, действовать по своему усмотрению, при этом так умело и здраво, что его инструментарий нисколько не тревожа встречный людской поток, ловко маневрирует в нём, пока сам он занимается там, у себя в голове, чёрт те знает чем – мыслится ему видите ли.
Правда Шиллинг в этой части настоящего, среди среднестатистической обыденности ещё новичок, и поэтому ему как новичку, нужно проявлять большую осмотрительность, нежели бывалому прохожему – ведь любая реальность сразу чувствует в себе инородное тело, и тут же пытается стереть между собой и им острые углы и границы, для чего к нему и посылаются характеризующую её, самые крайне радикальные элементы.
И только Шиллинг, так сказать, засмотрелся на броскую витрину какого-то супермодного магазина, – а там, в оправдание Шиллинга надо сказать, действительно было на что посмотреть человеку подумывающему о холостой жизни, – там, в глубине, прохаживались манекенщицы и не давали глаз от них отвести зазевавшимся прохожим, – как ему в один толчок в плечо напомнили о том, что настоящее не любит застой в мыслях и в ногах. И если ты вернулся в реальность, то будь осмотрительным – и это касается не только манекенщиц, но и самого себя.
И Шиллинг как оказывает способный ученик, и только его так больно тронули за плечо, как он уже нашёлся, что этому гаду и сволочи ответить, если он ещё и в последний раз своей никчёмной жизни встанет на его пути. И судя по тому, что этот попутавший рамсы тип (откуда, что берётся у людей и у Шиллинга в данной частности), постарался поскорее ретироваться, а люди стоящие вокруг Шиллинга, сочли за нужное поскорее поспешить, то Шиллинг готов выжить в этих каменных джунглях. Что он подтвердил на отлично сдав выпускной экзамен, когда к нему подкатил на тележке, так он и знал, попрошайка, и, дыхнув на него перегаром, изожжённым солнцем и бездельем лицом попросил вспоможения.
– Прошу не Христа ради, а я как честный человек, прошу по велению своей грешной души, склонной грешить и так плевать в душу и на новый костюм тем, кто не прислушается к моим просьбам, что им всегда дороже выходит, чем пойти мне навстречу. – Сказав эту свою заготовленную скороговорку, попрошайка угрожающе набрал в рот всего чего он смог там внутри себя втянуть, и стал выжидающе ждать ответа от Шиллинга, которому уж точно не уклониться от того напалма, который заготовил для него попрошайка, вздумай он сейчас броситься наутёк. И Шиллингу, если он хочет себя показать человеком принципиальным, не приемлющим языка ультиматумов, то есть обладающим всеми теми качествами свойственным всем президентам, а значит остаться при своих, нужно как следует постараться, чтобы остаться при своих, и не только деньгах, но и при чистом костюме.
И Шиллинг идёт на хитрость. Так он, решив отвлечь внимание попрошайки, лезет в карман дорогого костюма, как бы за портмоне. И пока попрошайка заворожено отвлекается на это его движение – он уже начинает считать прибыль – Шиллинг, косо смотрит в сторону не сильно спешащей охраны, которая всё-таки его замечает и вовремя реагирует, подставив свою грудь под обжигающий напалм так коварно обманутого Шиллингом попрошайки.
И так бы в точности случилось, окажись портмоне Шиллинга на месте. Ну а так как пальцы руки Шиллинга наткнулись на пустоту в кармане, а не как на новенький, полненький новыми банкнотами портмоне, то это всё изменило для помертвевшего от испуга Шиллинга, принявшегося тут же обыскивать свои карманы в поисках никак не отыскивающегося портмоне.
Но кого он хочет обмануть этой своей хитростью – только себя, но никак не матёрого попрошайку, на своём веку столько поведавшего жадных до скупости людей, готовых ради неё претерпеть любого рода репутационные потери, в том числе и дорогого костюма, который в один его впрыск выгорает на свету. Так что попрошайка был готов к любому повороту событий и только ждал момента, когда будет спущен пусковой крючок – в данном случае это будет удручающий ответ Шиллинга, с пожиманием плечами: Извини кабальеро, я кошелёк дома забыл.
Но попрошайка, как и Шиллинг насчёт себя заблуждался. И Шиллинг сумел-таки выкрутиться из этой, безусловно тупиковой ситуации. И вот когда он в безнадёжности опустил руки, – портмоне, если не потерян, то оставлен дома, а от этого он не так себя уверенно чувствует (а вернуться назад он не может, ведь возвращаться плохая примета – послать кого из охраны, да вы что вообще издеваетесь), – то первого кого он увидел перед собой, то это был всё тот же с наполненным всякой горечью попрошайка. И вот эта его неприкрытая уверенность в собственной правоте и бессилии перед ним любого, кто в дорогом костюме, так неимоверно вывела из себя и взбесила Шиллинга, что он не удержался и, резко вывернувшись туловищем, хватает первого, кто там ему попался в руки. И не успевает тот что-либо понять, как он оказывается перед лицом огнедышащего дракона, который своим огнём окончательно топит в нём любого рода понимание происходящего.
Но все эти крики и зовы о помощи, пострадавшего из-за своей неосмотрительности человека-прохожего, остались за спиной так спешащего подальше отсюда Шиллинга. У которого и без этого проблем полная голова. И первое, что сейчас волнует его, так это где всё-таки сейчас находится его портмоне. А это вопрос не праздный, и ответа на него вот сразу не найдёшь, пока в голове не переберёшь все немыслимые варианты, включая самые фантастические – Мистер президент спёр до получки.
Так первое что сделал Шиллинг, так это вверх дном перевернул свою квартиру (конечно только мысленно), где как ему сейчас казалось, в любом, даже в самом неподходящем для этого месте – в бачке унитаза, мог бы лежать полёживать его портмоне. – Я же ходил туда перед дорожкой, вот и мог выложить. – Достаточно основательно обосновал последний предложенный своим воображением вариант, Шиллинг. Правда, лёгкость находки не содействует его убеждению в верности этой версии, и тогда Шиллинг, вдруг обнаружив, что в его руках ничего нет, – а я же брал зонт, – останавливается уж совсем на плохой версии. – Вот же память у меня дырявая. – Покачав головой, подумал Шиллинг, пошагово вспомнив свой выход из квартиры. Где он вначале взял зонт, а затем вновь его отставил на прежнее место, чтобы было удобнее открывать двери. А там уже и забыл и про зонт. – Я даже зонт забыл, несмотря на то, что он уже был в моих руках. А что уж говорить о портмоне. – Закипел в горечи Шиллинг, увидев свой портмоне, лежащим прямо на пороге квартиры, у двери. Ну а дальше Шиллинга начало накрывать по полной, одна хуже другой мыслями о своём портмоне.
– Вот же обрадуются воры, забравшись ко мне в квартиру. – Потёк мыслями и лицом Шиллинг, представив двух типов в масках, с отмычками в руках. Которые стоило только ему выйти за порог, как спустились с верхнего этажа и под усиленный снотворными сон его соседки, мисс Клер, принялись вскрывать его квартиру. – А может это был напускной сон, – в момент догадался Шиллинг о стоящем за этим сном коварстве мисс Клер, любовницы одного из типов в масках.
– Плёвое дело, когда есть отмычка от страждущего любви сердца, – без труда открыв дверь, сплюнул на порог первый тип в маске. И Шиллинг без труда догадался, что под этими словами имеет в виду этот тип в маске – любвеобильную мисс Клер, которая если что, то и его домогалась. Но она ничего не могла поделать против крепкой обороны Шиллинга, которая основательно держалась на трёх китах: страхолюдинам, толстым и напористым дамочкам не место в его сердце.
Но вот грабители в масках оказываются на пороге квартиры, и что же они видят? А видят они насколько гостеприимный хозяин здесь, в этой роскошной квартире проживает. И он не как какой-нибудь жадный до не гостеприимности жлоб, который прячет под матрас или в морозильник холодильника свои деньги, а он прекрасно зная, что всё это бесполезно, всё равно найдут эти его и деньги, и тогда зачем ему видеть весь этот переполох в квартире, который устроят ему грабители, рассерженные его не верой в их умственные способности, а он как человек рассудительный и понимающий, что все деньги с собой в карманах не унесёшь, и значит, их нужно делить с теми, кто испытывает потребность в подобном дележе, их здесь и оставляет. – В общем, молодчина этот господин Шиллинг, раз так не глупо о нас подумал, оставив на пороге портмоне, а в холодильнике полный графин виски, чтобы нам было чем отпраздновать этот наш удачный приход в его квартиру (то, что они заглянули в холодильник, то это не из-за недоверия к нему, а просто им захотелось выпить с дорожки). – Поднимая с пола портмоне, отдал должное предусмотрительности Шиллинга первый грабитель.
