— Мне нужно сказать спасибо?

Арох снова потянул меня за руки, чтобы привлечь внимание.

— Когда ракхии привязывается к принцессе, то автоматически подвергает ее опасности, ведь теперь у нее есть только один мужчина, способный ее защитить. Этот мужчина не может присоединиться к ней, когда она парит в небе. Этот мужчина не может сидеть рядом с ней на стропилах гнезда… — Мне показалось, что я услышала страдальческий стон Криспина. Я была уверена, что на данный момент хобс совсем не нуждался в подобных напоминаниях. — Этот мужчина собственник, инстинкты будут сводить его с ума каждый раз, когда она начнет образовывать дистанцию. Каждый раз, когда она будет подходить к хобсу.

— А эти мужчины убивали груфал?

— Нет! — Арох выглядел сломленным и… смирившимся. — Но они убили много отличных хобсов. Хорошо обученных, благородных, пригодных мужчин. Даже тех, которые стали их друзьями. Тех хобсов, что прикрывали их спины в течение многих лет. Вот почему это считается преступлением.

— И что… было дальше? С ракхии?

Он сглотнул.

— Если ракхии начал привязываться к груфале… то вскоре он предстанет перед Советом.

— И что этот Совет сделает?

— Лишит его титулов. Наложит штраф на его семью и объявит всю его родню непригодной для будущей службы. Это худшее преступление, которое может совершить ракхии. Оно имеет последствия для будущих поколений.

— Также это вредит груфале, — добавил Дохрэйн, будто подводя итоги. Но не для меня. Его слова заставили Ароха поморщиться от боли и отвернуться. О, да. У меня было плохое, очень плохое предчувствие.

Арох молчал, поэтому Дохрэйн перехватил инициативу:

— Разумеется, груфала тоже может испытывать глубокую эмоциональную привязанность к этому мужчине. — Я заметила, как Дохрэйн сосредоточил внимание на Арохе, продолжая: — К особо требовательному и властному мужчине, который становится все более свирепым в своих чувствах и действиях. Она проводит много времени, успокаивая и утешая его, игнорируя своих хобсов, лишь бы укротить его ярость. Но это имеет обратный результат — лишь подпитывая его поведение, поэтому вскоре мужчина начнет вести себя еще хуже. Когда наступает момент, требующий остановить его, то существует лишь один способ подчинить подобного мужчину. Ведь он впадает в безумие, когда груфала не с ним, когда она проводит время с хобсом. В конце концов, когда принцесса спускается на землю, этот мужчина не позволяет хобсам даже приблизиться к ней. И это разрывает ее на части. Видеть, как ее мужчины дерутся друг с другом, видеть, как ее мужчины страдают. Это мучительно для принцессы, ее сердце болит. — Теперь голос Дохрэйна звучал сердито и обеспокоенно. — В этом случае груфала умирает. Одна лишь подобная угроза, а также публичное унижение и ущерб семье достаточно серьезны, чтобы заставить большинство ракхии отступить, прежде чем они достигнут этого уровня собственничества. Но когда этого не происходит. Когда мужчина становится неуправляемым. Совет прибегает к единственному возможному средству…

— Они убивают его, — продолжила я.

Арох закрыл глаза.

Вот черт.

Его ладони сжали мои, но так и не отпустили.

Он не отпускал меня.

И я знала причину. Он… привязался ко мне.

Глава 26

АРОХ

Энджи расстроилась.

А я не понимал, как мне поступить.

Думаю, узнав о связи, Энджи поняла, почему я не поделился этим раньше. Честно, я пытался, но так и не смог произнести эти слова. Стыд прожигал меня насквозь.

Но это так. Я не мог отпустить ее сейчас. Не мог. Никогда.

— Что же нам делать?

Я и не знал, что принцесса до сих пор не заснула. Переместив свою руку, я посмотрел на Энджи сверху вниз.

— Ты о чем, сладкая?

Она улыбнулась мне.

— Что нам делать сейчас? Если мы отправимся на планету груфал…

Мое сердце замерло.

— Они убьют тебя, не так ли?

Я кивнул и заметил, что ее глаза слишком странно блестели.

— Не плачь, — взмолился я. Скоро появится еще больше слез. Я разрушил ее жизнь. Меня одолевали опасения, что Энджи не сможет оправиться после того, как меня усыпят у нее на глазах. — Не смотри. Когда это случится. Просто не смотри.

Когда Энджи воскликнула, ее голос звучал сломлено и на грани срыва:

— О чем ты вообще говоришь!

Я осторожно схватил ее за подбородок. Когда я наклонил голову принцессы, слезы скопились в уголках ее глаз и начали катиться по щекам. Я зашептал:

— Груфал заставляют присутствовать во время разбирательств. В качестве свидетелей в суд приглашаются все люди.

— Это просто ужасно!

— Это пример для подражания. Урок. Напоминание другим груфалам, чтобы они не проявляли благосклонность к определенному мужчине, напоминание хобсам, чтобы они держали под строгим контролем стражей принцессы — ракхии. И это напоминание ракхии. Видеть, как унижают гордого мужчину, знать, что его семья опозорена и наказана, понимать, что они никогда, никогда не захотят, чтобы это случилось с ними. Ни одна груфала не пожелает взять их к себе на службу. — Я прижал Энджи к себе, с помощью ладони склонив ее голову к своей шее. — А для груфалы это величайшая трагедия. — Руки Энджи заскользили по моей груди. — Сильнейший инстинкт спаренного ракхии заключается в том, чтобы защищать его груфалу. Тем не менее, привязавшись к ней, он, в конечном счете, причиняет немыслимый ущерб. Для всех. Но особенно для нее. Если у принцессы останется крепкая связь с хобсами, — если вообще останется хоть один выживший хобс — то она еще сможет оправиться. Но многие так и не приходят в себя. Энджи… — Мой голос сорвался. — Они умирают.

Я крепче обнял принцессу, и она всхлипнула. Обернув руки вокруг моей шеи, Энджи разрыдалась. Я сел, поудобнее устроил принцессу на своих коленях и начал гладить ее спину.

Свет, льющийся из коридора, внезапно исказился, отбрасывая тень в форме когтя и края сложенного крыла. К комнате подошел Дохрэйн, чтобы проверить Энджи.

Следующее действие с моей стороны было совершенно спонтанным. Я убрал ладонь с кожи Энджи на достаточно долгое время, чтобы нажать кнопку, которая закрывала дверь. В этот момент меня осенило, что я только что сделал.

Снова.

— В чем дело? — Голос Энджи звучал приглушенно, вероятно потому, что ее нос был забит, а не из-за того, что я нежно прижимал девушку к своей чешуе.

— Дохрэйн ждет тебя. В коридоре. Я закрыл перед ним дверь, но… я… Энджи, ты должна завязать с ним отношения. А после…

Энджи схватила меня за один рог и начала трясти, заставляя мою голову качаться из стороны в сторону.

— Нет никаких «после»! — Она отпустила рог, тяжело дыша. Я мог только ошеломленно смотреть на нее. — Я — не груфала. Я — человек. А раз я не одна из них, то не имею никакого отношения к их планете, к их законам и к их убеждениям. Тебя они тоже не касаются. Ты связан со мной, не так ли?

Я сглотнул.

— Да.

— А я связана с тобой!

Мое сердце воспарило.

Какое-то мгновение мы просто смотрели друг другу в глаза. А затем Энджи положила обе ладони на мою грудь и сдвинула ноги по обеим сторонам от моих коленей так, чтобы она могла заставить меня откинуться на спину. Мои рога уткнулись в матрас. Принцесса проползла по моему телу и поцеловала меня в губы.

Я поцеловал ее в ответ.

Моя женщина.

Мой человек. Самый страстный.

Глава 27

ЭНДЖИ

Я проснулась от голода.

При пробуждении я заметила, что вновь нахожусь под одеялом, которое могло превращаться в платье. Оно оказалось достаточно большим, чтобы укрыть нас обоих. Арох действовал очень аккуратно, пока натягивал на нас одеяло. Наблюдать за происходящим было увлекательно, будто это какая-то церемония. Может и так.

Я разместила руку — ту, которая ранее была сжата в ладони Ароха — на его плече. Он даже не пошевелился.