Раньше я думал, что офицер-мемуарист кое-что преувеличил в своем рассказе, сейчас же, смотря широко открытыми глазами, на творившееся вокруг меня, понимал, что он, наоборот, был предельно милостив к читателю, не нагружая его картинными, происходивших вокруг ужасов.

Кошмар происходящего был настолько силен, что я никогда не сумею пересказать и описать всего увиденного в тот день мной. Помню, что смотря на ужасную штыковую резню сразу нескольких тысяч человек, из глубин памяти неожиданно всплыли строки лермонтовского «Бородино»: Вам не видать таких сражений!..

Достаточно часто через нас с противным визгом пролетали ядра. Некоторые падали то ближе, то дальше. Увидев очередное медленно катящееся к нам ядро, я рассеянно хотел, было, толкнуть его ногой, как вдруг кто-то порывисто отдернул меня назад.

– Что вы делаете? – воскликнул один из стоявших неподалеку адъютантов. – Как же это вы, офицер, забыли, что даже такие ядра по закону вращения около своей оси не теряют убойной силы! Если вы только прикоснетесь к нему, оно мгновенно оторвет вам ногу!

Остальные смотрели на меня с нескрываемым удивлением, как смотрят на полного идиота. Поблагодарив адъютанта за совет, я отвернулся. Не объяснять же им, что в ХХ1 веке никто даже в военных академиях не разъясняет как вести себя, если к тебе катятся ядра.

Было уже около половины двенадцатого. День был точно такой же, как и двести лет спустя – солнечный и жаркий. Но на поле сражения было темно от дыма и пыли. Грохот артиллерии разносился на десятки километров.

– Сколько еще будет атак? – спросил меня Багратион.

– Будет еще одна, но самая сильная. Наполеон бросит на вас более 45 тысяч человек.

– Выдержим ли в таком случае? – с тревогой посмотрел на Сен-При Багратион.

– У нас уже не осталось и половины от начального! – хмуро ответил тот.

– Поможет Кутузов. Сейчас он пошлет кавалерию с правого фланга в тыл Наполеону. – вставил я.

– И клюнет? – покосился на меня князь Петр.

– Клюнет!

– Когда начнется рейд?

– В половине двенадцатого.

– Кажется, французы снова двинулись! – раздались встревоженные голоса. Поддерживаемые огнём своей артиллерии дивизии Даву, Нея и Жюно в густых колоннах снова бросились на флеши. Наша картечь безжалостно косила их, но тройное превосходство в силах позволило французам на этот раз быстро захватить флеши. Тогда Багратион двинул в контратаку всех, кто еще оставался в живых. Началась очередная ожесточенная рукопашная схватка. Наши дрались с такой яростью, которую только вообще можно представить.

Все это время я старался держаться как можно ближе к Багратиону. Время ранения генерала было известно историкам лишь приблизительно, и я боялся прозевать момент, когда Багратиона можно будет спасти. Мое усердие не ускользнуло от полковника Марина, который понял мое поведение, как желание сблизиться с командующим. Поэтому полковник демонстративно делал все, чтобы оттеснить меня от Багратиона. Я же, в свою очередь, старался обмануть его бдительность и снова оказаться рядом с Багратионом. Наверное, сор стороны это выглядело идиотски. Сам князь на нашу возню не обращал никакого внимания, будучи поглощен руководством отражения атаки.

В какой-то момент мне показалось, что момент для спасения командующего настал. Я бросился к князю и с силой оттолкнул его в сторону. Но никакого ядра не оказалось и в помине. Багратион едва удержался на ногах.

– Простите, ваше превосходительство, но мне показалось, что в вас летит ядро! – промямлил я в свое оправдание.

– Креститься надо, когда кажется! – тут же подал голос «недруг» Марин.

– Вы что себе позволяете, Колзаков? – раздраженно бросил Сен-При. – Езжайте к Коновницину, посмотрите, что и как у него.

Но если я уеду, тогда Багратиона уже ничто не спасет. Он будет обречен. И тут я почувствовал, что все произойдет буквально через несколько мгновений. Неожиданно для всех окружающих я с силой оттолкнул стоявшего рядом Марина и, бросившись на Багратиона, буквально отбросил его в сторону, а потом, навалившись сверху, накрыл своим телом. В это же секунду в то место, где только что стоял генерал с силой вонзился раскаленный осколок ядра.

Мгновение все оторопело молчали.

– Да слезьте ж с меня Колзаков! – первым пришел в себя, выбираясь из-под меня Багратион. – Вы совсем потеряли чувство меры!

– Может я и потерял чувство меры, ваше превосходительство, но только этот осколок ядра предназначался лично вам! – ответил я, отряхиваясь от налипшей грязи.

– Почему именно мне? – нахмурился Багратион, уже понявший, что осколок действительно был «его» и только что он чудом остался жив.

– Я знал это, также как и все то, о чем говорил вам раньше!

– Ладно! – махнул рукой князь. – Сейчас не до этого! – Скачите к подходящим резервам. Поторопитесь и узнайте, сколько нам прислали!

– Давайте, Павел Андреевич, поторапливайтесь! Дорога каждая минута! – опять вставил свои «пять копеек» флигель-адъютант Марин.

Взобравшись на свою лошадь, я потрусил в тыл. Подходящие резервы я нашел довольно быстро и, выяснив, сколько и чего прислал нам фельдмаршал, поспешил обратно. Нехорошее предчувствие меня не покидало.

Мимо меня солдаты бегом на носилках пронесли укрытого кровавой шинелью генерала.

– Кто несете? – окликнул я их – Неужели Багратиона?

– Генерал Сен-При! – ответили мне мрачно солдаты.

А черт, ведь Сен-При был ранен почти одновременно с Багратионом. Отчаянно понукая свою не слишком послушную лошадь, я поспешил к месту, где располагался штаб Второй армии. Когда я прискакал в расположение штаба, то застал там полное смятение.

– Я знаю, что ранен генерал Сен-При! – сказал я Марину. – Но не вижу нашего князя. Где он?

– Только что ранен! – хмуро глянул на меня Марин.

– В бедро? Осколком ядра?

– А вы откуда знаете? Ах, да я забыл, что вы знаете все и обо всех! Только толку от ваших знаний никакого! – зло сплюнул Марин и отвернулся.

Тут мне крыть было нечем. Как ни крути, а Марин был прав – толку от меня действительно было сегодня немного. От ранения я князя Багратиона так и не спас. Однако время ранения Багратиона сейчас все же несколько иное, чем в классическом варианте, так может, и рана будет несколько иная, чем та, которая оказалась для князя смертельной? И, как знать, может быть, колесо истории все же провернется в другую сторону? Мне бы быть сейчас с князем рядом, чтобы помочь ему выкарабкаться, ведь я кое-что читал о том, как его лечили, и, быть может, смог бы помочь ему. Но ведь не покинешь в разгар сражения поле брани – это уже дезертирство, даже для морского пехотинца из другого времени, даже если у него имеются на это самые веские основания. Что ж, покоримся судьбе.

– Его превосходительство повезли в Москву, и он приказал, чтобы вы его сопровождали! Так что догоняйте! Они только что отъехали! – неожиданно заявил мне флигель-адъютант Марин, открыто не скрывая неприязни.

И чего он на меня взъелся? Я что ему дорогу перешел? Впрочем, черт с ним. Отношения будем выяснять потом.