Поэтому и в кафе я пришёл, ожидая увидеть в заведении очередной негатив. А такового не нашлось. Правду говорят напарники, что надо просто привыкнуть. Не так уж всё грустно, встречаются светлые пятна на тёмном фоне.

Хозяйка заведения – тёмноволосая сухощавая особа из числа тех интересных дам, чей возраст после сорока определить уже невозможно, они словно консервируются. Женщина в выглаженном сиреневом переднике принесла на подносах небольшие тарелки с мясной нарезкой, солянку с лимончиком, румяные свиные отбивные с картофелем фри и салатики из какого-то силоса. Их я заметил в последнюю очередь, не любитель. Поставив всё это на стол, она наклонилась к нам и поинтересовалась чуть хриплым голосом, интуитивно глянув в сторону Кромвеля:

– А мальчику хватит? Вон он у вас какой большой, ещё растёт.

Ваня громко хрюкнул и заржал, а я охотно откликнулся, тарелки мне действительно показались слишком маленькими:

– Не хватит мальчику! Можно ещё одну порцию отбивных?

– Сколько угодно! – лучезарно улыбнулась женщина, начиная раскручивать клиентов. – Пиво, мужчины? У меня есть отличное живое пиво. Пивоварня с хорошей репутацией, пять сортов.

– Увы, хозяюшка, увы. Впереди у нас деловая встреча, – кисло улыбнулся Кромвель. – Сами понимаете, командировка.

– Тогда приходите вечером!

– С живой музыкой? – мотнул я головой в сторону аккордеона на подоконнике. – Отличный инструмент.

– Вы музыкант? – оживилась она.

– Э-э… Данила, – немного смутившись, я представился именем из текущей легенды, – Ну, немножко умею. В музыкальной школе учился, два года.

В ответ она ни слова не молвила, только взглянула на меня быстро и усмехнулась. Колко, иронично.

– Коллега, да он у нас ещё и гармонист! – громко восхитился Потапов, похлопав меня по плечу.

– Сам ты гармонист, это аккордеон, деревня! – возмутился я. – Уважаемая, а чёрная икра у вас бывает?

– Не бывает, молодой человек, а всегда есть в наличии, у нас солидное заведение, – значительно ответила женщина и сразу уточнила: – Бутербродами желаете или в хрустальной вазочке?

– Бутерброды, пять штук! – обрадовался я, поворачиваясь к командиру. – Сам оплачу, отдельно, командировочные ляжку жгут. Пора растрясти мошну.

Выданные мне группером карманные две тысячи баксов сотенными купюрами так и лежали в кармане без размена, российских денег у меня пока вообще нет. Здесь все легко рассчитываются долларами, часто оговаривая заранее, в какой валюте хотели бы получить сдачу. Как в Турции.

– Раздухарился! Побереги командировочные для подарка матушке. Не мудри, – щедро махнул ладонью Паша. – Вань, ты будешь?

– Если бы пивка… А то я трезвым ездить боюсь, – ответил Потапов.

– Терпим, коллеги, терпим. Сейчас для нас главное подписать договор поставки запорной арматуры и счётчиков… Несите, хозяюшка! Икра пусть будет чёрная, но белым будет хлеб, – заключил Кромвель.

Через несколько минут на столе появилась большая тарелка с аппетитно выглядевшими бутербродами.

– А у нас три дня назад на американский броневик напали, прямо под окнами! – сообщила хозяюшка.

– Взорвали? – первым спросил я.

– Да что вы, ужасы какие-то говорите… Две стеклянные банки с краской бросили из проезжающей машины. Просто безобразие.

– Это кто же такие, что-то вроде сопротивления? – предположил группер.

– Полиция не шевелится. Поймать надо это хулиганьё, арестовать и посадить на пару годков, чтобы другим неповадно было! – горячо потребовала женщина. – Хорошо, когда американцы по улицам ездят, как-то спокойней становится, что Америка с нами. Без их помощи нас в Евросоюз никогда не возьмут.

Группа энергично закивала головами.

Три дня мы ждали, когда нужный групперу информатор объявится на рабочем месте. Не бездельничали. Коррупционным образом приобретали всякие справки, мотались по всей Москве с попутными делами. Кромвель постоянно собирал какую-то информацию – на перспективу. Постепенно группа обрастала мелким имуществом. Дело в том, что каждый новый рейд в эту реальность начинается чуть ли не с нуля. Через Рубеж ты проходишь имея при себе только одежду без торговых лейблов и деньги. Ну, ещё разрешается взять с собой немного мелочи вроде перочинного ножа. А вот сотовый телефон нельзя, как и ноутбук.

И вообще, что-либо материальное и легко идентифицируемое в этот мир лишний раз лучше не тащить. За регламентом перехода следят Вахтёры, на каждом Рубеже их по двое. Это люди, живущие в двух мирах, а работают они, не удаляясь от пункта перехода. Почему точку переброса называют «рубежом»? Ведь логично было бы назвать эту границу между мирами каким-нибудь словом на букву «П»: порог, проход, переход… Так сложилось. Изначально исследованиями феномена занимались военные, поэтому мы, по воле неизвестного, но очень секретного полковника, ходим через Рубеж.

Так даже лучше, это слово ничего не скажет стороннему человеку, мало ли бывает рубежей. А вот «проход» явно указывает на возможность куда-то попасть…

Командир сдержал обещание, купив и вручив мне в торжественной обстановке ноутбук Dell, который я сам же и выбирал… Ёлки-палки, какой же он толстый и тяжёлый! Да здесь вся электроника такая. Конечно, мне интересно по-новому оценивать ассортимент магазинов и многочисленных ларьков с электроникой, как и запросы клиентов, убеждаясь в верности полученных от инструкторов сведений. Сотовые телефоны быстро становятся главным электронным товаром. Сейчас в моде аппарат Motorola RAZR V3 – его реклама видна повсюду, первые, ещё кривоватые «самсунги». У тех бизнесменов, что побогаче, в ходу статусные Vertu.

На телефон уже можно ставить собственную мелодию – отрывок в формате mp3, из самых модных рингтонов: имитация патрульной радиостанции «Первый, первый, я база, ответьте!», бой кремлёвских курантов, звонок старого дискового аппарата и прочая юморная фигня. Некоторые хитрецы ставят на дешёвые телефоны рингтон с Vertu и радуются, когда кто-то из прохожих оглядывается на крутой сигнал. Но у большинства звонок тот, что идёт от производителя по умолчанию. Народ обновлять имеющиеся девайсы не торопится. В развитии этого мира заметна существенная задержка, связанная, скорее всего, как с неторопливостью политических процессов, так и с более низкой покупательной способностью населения. Их 2008 год не тождественен нашему. Есть много общего в культуре, практически неотличима материальная среда. А вот проникшие повсюду метастазы коррупционной и криминальной вольницы придётся изучать, всё это больше похоже на наш 1998 год.

Социальные сети уже есть, но не в том виде, как в нашей реальности, обогнавшей эту более чем на десяток лет. Молодёжь тут всё чаще и чаще сидит во ВКонтакте, остальные в Одноклассниках или ЖЖ. В основном там фотографии и их оценки. Уже работают молодые поисковики «Яндекс» и «Рамблер».

Магнитные носители ещё не совсем отошли в прошлое, и продаются они не где-то на периферии или на развалах барахольщиков, как это остаточно было в нашем 2008-м, но и в самом центре столицы. Уже появились торговцы новым товаром: цифровыми аудиоплеерами и DVD, у них много программного обеспечения и специальной литературы «для чайников». Эти торговцы немного отличаются от книжников, которые тоже повсюду, технологическими новациями занимаются щупленькие, очкастые, интеллигентные ребятишки. А вот диски Blu Ray мне на глаза пока не попадались.

Фильм «Аватар» в прокат ещё не вышел, 3D-мания не началась. По всему городу стоят самодельные раскладные столы с пиратскими DVD-фильмами, за ними сидят угрюмые и настороженные продавцы, вечно выглядящие из-за стопок, как контрабандисты.

Люди честно радуются любой попавшей в руки электронике, обществу она ещё не приелась. Сидеть в кафешке с открытым ноутбуком – это модно, круто, и лучше расположиться у окна с видом на оживлённую улицу. Телефоны выставляют напоказ, хвастаясь моделями, потому что все аппараты разные, легко узнаваемые издали. Ничего, скоро и здесь безликие смартфоны напрочь убьют аппаратную индивидуальность обладателя, об эффектных «раскладушках» придётся забыть.