Рэзван распахнул ту дверь справа, и жестом предложил мне войти. Признаться, целая комната для той, что вряд ли останется ночевать в замке – это великое гостеприимство. Даже неловко стало. Но и приятно – чего скрывать. Хоть кто-то здесь решил обо мне позаботиться и проявил участие.

– Вы можете отдыхать, – ласково, как близкому человеку, сказал Рэзван. – Скоро завтрак. Я пришлю служанку, чтобы она помогла вам, нэри Хория.

– Не стоит беспокоиться. Я справлюсь сама!

Кастелян взглянул на меня с лёгкой подозрительностью. Словно что-то его насторожило. Как бы не сталось так, что он тоже маг. Наверное, даже слабого дара Видящего может хватить, чтобы узреть следы похищенной карты. Или распознать во мне аманту.

Но, кажется, мысли мужчины были связаны с чем-то другим. Спорить он не стал, но и мой отказ принимать не собирался.

Оставшись в одиночестве – таком неожиданно блаженном – я огляделась в небольшой уютной комнате. Стены здесь были выкрашены в голубой цвет, под арками невысоких сводов вились замысловатые узоры. В полукруглой наружной стене было целых три высоких окна. Комнату наполнял дымчатый свет, дотягиваясь в самые дальние её уголки. Как будто я оказалась под тонким хрустальным клошем.

Небольшая постель с резными опорами, из того же тёмного дерева, стол и два простых, но достаточно изящно исполненных стула – вот и вся обстановка. И что неожиданно поразило – высокое, врезанное в стену зеркало. Достаточно старое, поцарапанное по углам и вдоль краёв. Дорогое: большие зеркала бывают обычно только в самых богатых домах, а уж чтобы такие огромные – и подавно.

Помнится, в пансионе такое зеркало было всего одно – все девушки бегали к нему наглядеться и покривляться вдоволь, пока не видят наставницы. В остальном же довольствовались гораздо более маленькими.

Пока я растерянно озиралась в непривычно обставленных покоях, почти неслышно пришли две служанки – принесли горячей воды, видно, чтобы я могла привести себя в надлежащий вид перед завтраком. Осведомились, не нужно ли мне чего, и не забыли предупредить, что как только буду готова, мне надлежит спуститься в столовую.

Странно, конечно, что хозяин допустил к столу незнакомую безродную девицу. Но что-то подсказывало мне, что тут не обошлось без внушения Рэзвана.

Я ополоснулась сама, смыла с ног ещё оставшиеся следы нечистот из канализации и брызги грязи. Ещё не хватало, чтобы кто-то из служанок увидел руну! Они порой бывают очень глазастыми. Помощницы вернулись уже после того, как я надела чистую нижнюю рубашку.

С помощью служанок сборы я закончила неожиданно быстро. Взглянула в зеркало и решила, что выгляжу даже лучше, до побега из Пьятра Гри. Забота поистине творит чудеса!

Меня проводили вниз. У двери в столовую стоял Рэзван, вновь ощупал пытливым взглядом с головы до ног – и тогда лишь пустил внутрь. Вытянутый зал в коричневых тонах с бесхитростной кованой люстрой над длинным столом, продолжался далеко вперёд: здесь вполне могла поместиться большая семья и десяток-другой гостей. Отчего-то я ожидала увидеть одного Альдора, но ошиблась.

Напротив него сидела высокая худосочная женщина со строго убранными под сетку волосами и острым, будто обломанный сучок, носом. Её карие глаза прочно вцепились в меня, словно клюнули, а лицо омрачилось недовольно-надменным выражением.

Рядом восседал немолодой, гладко выбритый мужчина. Все морщины и складки его резко очерченного лица выделялись ярко, как трещины на сухой глине. Он был явственно похож на Альдора де ла Фиера: те же точёные черты, та же подтянутая фигура и тёмные прямые волосы. Только всё это складывалось в гораздо менее привлекательный облик.

Мужчина, напротив, кажется, не сразу заметил моего появления, увлечённый разговором с Альдором, который слушал его без особой охоты. Он медленно покручивал в длинных пальцах чистую вилку, хоть в его тарелке уже остывал горячий, источающий дивный аромат отварной ягнятины с овощами салат. Незнакомец только едва взглянул в мою сторону, не прекращая говорить, а после вновь отвернулся.

Похоже, демонстративное пренебрежение к окружающим – это у де ла Фиеров семейное. Зато угловатый чернявый юноша, который сидел рядом с женщиной, мгновенно обратил на меня острое внимание. Сразу видно – похож на свою крысоподобную мать, но всё же более приятный, чем она.

Я шла к столу, сдержанно, насколько требовали правила приличия, рассматривая рассевшихся вокруг него людей, и всё явственнее хотела скорее отсюда убраться. Ровно до того мига, как сам Альдор поднял на меня слегка утомлённый взгляд. Можно было ожидать увидеть в нём что угодно: от обычной его надменности до глубочайшего презрения. Но то, что мелькнуло в янтарных глазах за плавленой огненной пеленой, вогнало меня в недоумение.

Удивление? Вспыхнувшая ярким всполохом заинтересованность? Я не могла понять, но меня сначала обдало жаром от макушки до пят. А после ударило холодным гранитом пренебрежения, уже ставшего привычным за тот короткий срок, что я тут находилась.

– Позвольте вам представить нашу очаровательную гостью. Нэри Хория, – громко возвестил обо мне Рэзван. – А это онэри Эрика Фарагоне Фиер, мессир Шандор де ла Фиер и мессир Отто де ла Фиер. Позвольте предложить очаровательной нэри расположиться.

Он взглянул на Альдора со слегка насмешливой вопросительностью, будто его уже не был важен. Тот яростно сжал в кулаке вилку, слушая уверенный голос кастеляна, но удержался от комментариев. Не слишком-то управляющий церемонился с молодым наследником всех богатств де ла Фиеров. А истоки этого лежали, видно, в самом глубоком прошлом. Отчего-то представилось, как Рэзван за проказы мог драть маленькому Альдору уши или поучать жизни. Я бы тому не удивилась.

Рэзван отодвинул тяжёлый стул, чтобы я могла на него сесть.

– Альдор уже рассказал нам эту забавную историю, – заговорила Эрика, чуть поёрзав. Словно её очень долгое время заставляли молчать, а вот теперь только разрешили произнести первое слово. – Случается же такое нелепое стечение обстоятельств!

Она обвела мужчин взглядом, но они все смотрели на меня. С разными мыслями в головах – судя по тому, что выражали их лица. Угрюмую обречённость – у Альдора, вялое недовольство – у Шандора и любопытство – у его сына.

Я, конечно, не видела в приключившейся со мной истории ничего забавного, но всё же улыбнулась, усаживаясь напротив звонкой, словно пустое жестяное ведро, женщины.

– Да, я порой удивляюсь прихотям судьбы, что заводят людей в совершенно неожиданные места, – проговорила рассеянно, кивнув служанке, которая предупредительно положила мне в тарелку тот самый дивный салат.

Будь я одна в столовой, набросилась бы на него сразу. Но приходилось сдерживаться, хоть всё внутри буквально завывало от желания скорее начать завтрак.

– Как хорошо, что вы ещё способны чему-то удивляться, – фыркнул Альдор.

Мы схлестнулись взглядами – и показалось, что в воздухе треснул короткий разряд молнии.

– Только меня беспокоит, как же там теперь нэри Трандафир? – вздохнула его тётушка. – Если она не села в нужную повозку…

– То, возможно, скоро она доберётся до Одиина, – невозмутимо предположил де ла Фиер. – То-то удивится ваша тётка, нэри Хория. Вы с кучером оставили меня без помощницы для брата ещё Матерь знает насколько. Феноменальная безалаберность.

– Я могу извиниться, если вам от того станет легче, мессир, – я слишком громко звякнула вилкой о тарелку, когда от зубцов ускользнул намеченный кусочек ягнятины.

– Это вовсе не обязательно, – он милостиво взмахнул рукой. – И к тому же ничего не исправит. Я отправлю человека в “Белую утку” разузнать, что сталось с нэри Трандафир. Или забрать её, если ей хватило благоразумия остаться на месте, а не попытаться доехать в Анделналт самой.

Мессир Шандор одобрительно кивнул, но, помолчав, всё же спросил:

– А что же Маркуш? Почему он не спустился к завтраку?

Альдор мельком взглянул на меня, заставив вспыхнуть от стыда. Будто я нарушила семейное спокойствие и необходимую доверительность разговоров.