Альбера смущенно улыбнулась, опустила глаза и протянула вперед руки ладонями вверх. Оцарапанная кожа уже начинала ныть, но боль еще была не сильной. Видеть свои раны она не хотела, но тяжелый вздох стража говорил о том, что она опять увлеклась. Так с ней случалось часто: спасая чью-то жизнь, она всегда забывала о себе.

– Все же я не понимаю, почему вы, маги жизни, не можете исцелить себя сами, или даже друг друга, – прошептал Ран, взмахивая рукой и извлекая тем самым воду из земли. – Как по мне, вы должны быть неуязвимы.

– Мы и так долго живем, и раны наши заживают быстрее, чем у других, и вообще маги жизни болеют реже, – пробормотала Альбера, чувствуя, как водные потоки по велению мужских рук заскользили по ее пальцам, отмывая руки и промывая глубокие царапины.

Вода была холодной и приятной, потому особо радовала девушку, а мысль о том, что о ней заботится ее Ран, заставила щеки покрыться робким румянцем.

– Вы беззащитны, потому бессмертие было бы разумной платой за такую силу, – заключил Ран, заставляя воду снова собраться в аморфный шар и направляя ее в землю. – Так-то лучше, держите.

Теперь он просто положил конверт на совершенно сухие ладошки, вытянутые вперед.

Альбера тут же схватила конверт с маленькими нарисованными крылышками и открыла его, чтобы достать письмо. Отец писал ей редко, и потому в первую минуту она взволновано вчитывалась в строки, опасаясь беды, а потом медленно начала хмуриться, осознавая истинную причину письма.

– Ты знал? – спросила она у Рана.

– Что именно?

– О том, что отец собирается вызвать меня домой, – пробормотала она себе под нос.

– Я это предположил с самого начала, – развел руками маг-стихийник.

– А причина?! – поднимая на мужчину влажные глаза, воскликнула девушка.

– Я не знаю, – пожал плечами маг. – Что-то случилось?

Альбера только кивнула. Встав на ноги, она тихо пробормотала:

– Меня выдают замуж, – и тут же поспешила назад к дому, придерживая подол длинной юбки.

Ран невольно присвистнул и последовал за ней, зная, что его госпоже эта новость точно не понравилась.

«Альбера к браку не готова, – думал он, шагая по аллеям, – а к любви и подавно».

Вот только его мысли никого не волновали. Он должен был просто сопроводить наследницу рода Эндер-Ви домой и обеспечить ее безопасность.

Альбера расхаживала по комнате, то расплетая светлые волосы, то снова сплетая их в толстую косу, то вновь расплетая и закручивая в узел на макушке чтобы снова расплести. Шелковистые локоны, скользящие при этом меж пальцев, ее успокаивали, помогая перенести ожидание.

Вернувшись домой и пережив церемониальные приветствия со всем родом, она спешно вызвала к себе подругу как единственное спасение от всего происходящего в ее жизни.

Наконец дверь в покои распахнулась.

– Гвен! – воскликнула Альбера, бросившись через весь зал к златовласой подруге. – Как хорошо, что ты приехала! Я думала, что просто не вынесу все это!

Гвен, она же Гвенделин, широко улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках, и сбросила с головы капюшон дорожного плаща, чтобы обнять свою сокурсницу и ближайшую подругу.

– Разве могла я не приехать? – спросила прибывшая ласково.

– Я знаю, что ты с дороги, но не оставляй меня, прошу! – взмолилась Альбера. – Мы должны что-то придумать.

– Конечно придумаем, – согласилась Гвен, расстегивая единственную застежку плаща и тут же замирая, понимая, что чьи-то руки услужливо подхватили пыльную одежду.

Обернувшись, она увидела молодого слугу. Голова его была чуть опущена, оттого рваные черные пряди закрывали глаза и бросали на лицо тень, не давая его рассмотреть. Молодой человек тут же бесшумно отступил, повесил плащ в угол и стал его вычищать без приказов.

Гвен только удивленно моргнула, ничего не понимая, и тут же обернулась к подруге.

– Я уже говорила с отцом! – взмахнув руками, жаловалась Альбера. – Я умоляла деда, но они безжалостны! Не могу же я сказать им, что люблю…

– Альба! – перебила ее Гвен, косясь на слугу.

– Что? – не поняла Альбера, вздыхая.

– Мы не одни, – напомнила ей Гвен, садясь за стол.

Хозяйка покоев только рассмеялась, занимая место за столом.

– Я совсем забыла, что ты впервые у меня дома, хотя мы так долго дружим. Это Гарпий. Он раб, так что не обращай на него никакого внимания. Он что-то вроде моего питомца, можешь просто его не замечать, – развела руками Альбера, представляя ту часть своей жизни, которую обычно скрывала, и стала наливать чай и продолжать жаловаться на свою жизнь: – Если бы мне дали право выбирать, я бы, наверно, отказалась от дара, нет, правда, я могла бы…

– Аль, – прошептала Гвен тихо. – А если он все расскажет твоему отцу?

– Кто? – не поняла Альбера, а потом сообразила: – Гарпий? –  Девушка тут же звонко рассмеялась. – Гвен, он полудемон и рожден рабом. Он безволен, хуже самого примитивного бездушного фамильяра, правда.

– Но он же все слышит.

Видя скепсис в глазах подруги, Альбера скривилась – все же не просто так она никогда не брала полудемона с собой, и позвала раба с усталым вздохом:

– Гарпий, иди ко мне.

Молодой человек тут же подошел, совершенно бесшумно передвигаясь по комнате, словно не касался ногами земли.

– На колени, – равнодушно пробормотала Альбера.

Раб послушно опустился на пол, только голову склонил еще ниже.

Гвен в ужасе замерла, наблюдая, как подруга сделала пас рукой и меж двумя серебряными браслетами на запястьях раба возникла цепь, отражая власть магессы.

– Видишь? – спросила Альбера. – Он полностью мой. Только не смотри на меня так, Гвен. Я не издеваюсь над ним, но ты и сама знаешь, что рабы с демонической сутью не могут оставаться без цепи. Это против правил.

Она тут же сделала еще один пас рукой, и цепь исчезла, оставляя лишь браслеты на запястьях.

Гвен только вздохнула. Она была просто шокирована и не знала, как реагировать. Подобного от близкой подруги она никак не ожидала.

– Уйди, – выдохнула Альбера, понимая, что только больше озадачила Гвенделин. – И не появляйся до завтрашней церемонии, – добавила она, как только раб поднялся на ноги.

Не поднимая головы и не поворачиваясь спиной, раб просто проплыл к двери и вышел, а Альбера сразу вздохнула.

– Знаю, это мерзко, – прошептала она, – мне его подарил отец, когда он был еще мальчишкой, не выкинуть же его, такого. Отец сказал, что это научит меня заботиться и управлять. Он же даже не спал без моего разрешения первые годы,  а сейчас соблюдает режим, который я ему велела соблюдать, но если он тебя смущает, то я легко отправлю его в другую комнату.

– В другую? Он живет в твоей комнате? – удивилась Гвен.

– Да, тут, в гостевых покоях. Это моя территория, тут его никто не обидит, разве что Ран, но Ран его бережет так же, как и я, такой заботливый и внимательный…

Альбера мечтательно вздохнула, вспоминая, как ее телохранитель носил маленького раба на руках. Сила Рана, его улыбка и доброе сердце давно покорили Альберу.

– А что если Реоран тоже пройдет испытания? – внезапно спросила Гвенделин, словно это не она только что боялась дышать от шока.

– Ран? Испытания… Но ведь он маг, отец не позволит…

– Подожди, – перебила ее Гвен. – Пусть он участвует не как кандидат на твою руку, а просто как образец ловкости и сообразительности, скажи, что они должны его превзойти, чтобы заслужить твое внимание! Так даже испытания женихов станут сноснее, ты сможешь смотреть на Рана и наслаждаться зрелищем, бои, кстати, будут?

Альбера развела руками. Она понятия не имела, сколько кандидатов ей в мужья отобрал отец и какие испытания им приготовил, потому могла лишь пожимать плечами.

– Альба, а ты сама хоть что-то будешь решать? – испуганно спросила Гвенделин.

– Мне разрешили отсеять до начала испытаний всех, кто мне внешне не понравится, – призналась девушка, отламывая ложечкой кусочек пирога. – И то отец сразу сказал, что отсеять можно не больше половины, а потом я могу выбрать из тех, кто пройдет испытания.