— Оставь как есть и успокойся, — он потащил меня за руку через лес вдоль озера.

— Да в чем дело-то? — возмутилась я. — Это ведь возможно сделать. Я, конечно, безумно хочу тебя прибить за все, что ты мне сделал, но не так же!

Метров через двести он открыл портал, выходивший прямо на обрыв, откуда мы прыгнули меньше суток назад. И тут же Ворх меня отпустил и принялся что-то выискивать на земле, перебирать все следы.

Я обошла его по дуге, чтобы не мешать, и села в петлю такого удобного дерева, подобрав ноги. Магистр исследовал площадку около часа, не пропустив ни сантиметра, после чего выпрямился и досадливо мотнул головой.

— Дроу сюда не приходил. Здесь был кто-то другой, кто собрал всю твою кровь до капли вместе с осколками сосуда. Опять этот запах недонежити…

— Постой, как у той русалки? Как на куртке Андрея? — встрепенулась я.

— Да, — нехотя ответил Ворх, я почувствовала его явное недовольство. — Это одна и та же тварь. Видимо, она была русалкой, Андреем, а теперь и здесь побывала…

Я поежилась, почему-то вспомнив серое лицо с темными провалами глазниц из своего видения.

— Что тебя так напугало? — тут же обернулся магистр.

— Ничего, — я снова вспомнила, что он меня чувствует, и смутилась. — Когда Вередан, ну или не он, показывал мне свою загадочную суть событий, я видела что-то странное, отдаленно похожее на гуманоида в воде. Такое серое, полностью лысое, с абсолютно черными прозрачными глазами, будто глазницы пустые, — я поднапряглась, стараясь вспомнить все подробности, — с четырехсуставными конечностями, когтями и клыками. Даже не знаю, на обоченя чем-то похож, но крупнее и серый.

— Полиморф.

Я опешила. Такого я точно не ожидала. Нам всего пару слов о них сказал магистр Урлик на расоведении, сославшись на то, что они давно вымерли, и мы все равно никогда их не увидим.

— Они вымерли, — напомнила я. Так, на всякий случай.

— Значит, не все, — хмыкнул Ворх. — Пойдем, надо вызвать Риена.

— Очень надо, — кивнула я. — У меня к нему тысяча вопросов.

И тут же ко мне прилетело раздражение.

— Да, я бы тебя спросила, но ты же молчишь, на все мои вопросы только слово «ничего» вспоминаешь! — разозлилась я. — Так что нечего возмущаться! Мне, между прочим, даже не к кому теперь сходить поплакаться из-за тебя! Издевался еще! «А если я скажу тебе, что он оборотень?» Так что же не сказал?!

— Извини, — раскаяния, однако, я ни капли не заметила, только какую-то мрачную решимость.

— Да иди ты со своими извинениями лесом! — я поднялась и сама пошла лесом, показывая пример. Ну и к дому направляясь заодно. Нужно переодеться, да и в целом привести себя в порядок, а то я уже явно похожа на умертвие, особенно с этим порванным заляпанным кровью платьем. Будто из могилы в нем вылезла, а потом еще неделю по лесу шла, не разбирая дороги.

Первыми на пути в лесу, как ни странно, встретились братцы-некромантцы, шарахнувшиеся при виде меня в сторону, но потом опознавшие и бросившиеся уже навстречу.

— Герка! Ворх! Вы где пропадали так долго?! Вас все обыскались!

— В гости ходили, — буркнула я.

— Ага, и под дождь опять попали? — передразнил Ири. — Под кровавый, видимо.

— Что с вами такое случилось? — не поверил и старший брат.

— Ничего, — ответил Ворх, но тут же осекся, бросил на меня раздраженный взгляд, так как я уже готова была прокомментировать его «ничего». — Прогулялись в гости к старому знакомому Геры в соседней стае.

— Это стая вурдалаков, что ли? — удивился Ари. — У вас такой вид, будто вас через мясорубку пропустили.

— Нет, медведей. В смысле, это медведей там кое-кто через мясорубку пропустил, — хмыкнула я. — Все в порядке, ребята, не переживайте.

Айна была в еще большем ужасе, увидев нас. Она долго причитала, что мы двое безмозглых детей, которых и за порог выпускать нельзя, что это именно из-за нас она поседела, и что отец Ворха повторно умер бы, если бы только увидел нас сейчас.

Мы терпеливо слушали ее, опустив головы, в кои-то веки солидарные друг с другом. Но потом ее взгляд упал на мой порванный ворот. И Айна схватилась за голову снова.

— Да что же это ты опять натворил, охламон?! — женщина села за стол, выдохшись, и уронила голову на руки. — Что ж у вас все не как у нормальных оборотней?!

— А что, простите, не так? — я поспешно стянула края разреза, закрывая плечо. — Сама еще не видела, что там такое. Теперь два шрама, да?

И тут же меня одернуло ощущение тревоги, исходившей от Ворха. Я недоуменно глянула на него, на Айну. Неужели у нее сердце может не выдержать таких волнений?

— Не волнуйтесь, Айна, — я присела на корточки рядом с устало опустившейся на стул женщиной, — все будет хорошо. Так уж вышло, но мы решим этот вопрос.

— Деточка моя, — она обняла меня, прижала к своей груди, как-то разом постарев и осунувшись. — Сколько ты уже натерпелась? Одна святая праматерь ведает. Вот пусть теперь отвечает перед ней за то, что натворил.

— Да чего уж там, — я смутилась от такого поворота. — Будем решать проблему. Что-нибудь придумаем, раз так неудачно получилось. Не переживайте.

— Вижу ведь, по глазам вижу, опять умереть хотел, как в тот раз. Не позволила, да? — Айна с надеждой посмотрела мне в глаза.

Я кивнула, не в силах что-либо ответить от хлынувшей на меня боли и раскаяния.

— И не позволю, — наконец смогла заговорить я. — Что-нибудь придумаем.

— Прости его, если сможешь когда-нибудь.

Ворх стоял в дверях с самым невозмутимым видом, но я знала, как ему сейчас больно. До безумия больно. Меня даже замутило.

— Отдохнуть тебе надо, — по-своему поняла Айна мою внезапную бледность.

— А на речку можно сначала? — робко спросила я, ожидая нового приступа негодования. — Полотенцем бить не будете?

— Ну что за горе с вами? — печально усмехнулась она. — Идите. И оденьтесь нормально.

Я поджала губы, сдерживая рвущееся наружу негодование. От платьев меня за прошедшие два дня уже не просто тошнило, а выворачивало.

— Я подумаю над этим, — я скорее отступила от Айны и побежала наверх за своим комбинезоном охотницы. Жарко, зато ворот высокий, никто этого позорного следа не увидит.

Спускаясь вниз, я осторожно заглянула на кухню, но с Айной уже сидел Ворх. Он оглянулся на меня через плечо и указал на дверь, незаметно прикрыв от матери. Я благодарно кивнула и проскочила наружу незамеченной.

Уже на берегу после того, как отмылась, я с любопытством ощупывала свое плечо, приспустив с него комбез. Вроде ничего особенного, все такой же шрам от укуса, едва угадывавшийся под пальцами рисунок, скорее более теплый, чем выпуклый. Я могла видеть только краешек его, который дотягивался до сгиба плеча, и немного спускавшихся на грудь причудливых темных завитков. Я осторожно обвела их кончиками пальцев. Это было так странно. Я уже видела, как рисунок появлялся у Мин и Риса, у Дашки и Трэса, но у них все было так красиво и волшебно, как в детской сказке. А на деле это оказалось невыносимой болью с привкусом разочарования.

— Не беспокойся об этом, метка исчезнет, — раздалось сзади. И я поняла, что разочарование было не привкусом, а эмоцией Ворха.

— Конечно, исчезнет, — я быстро застегнула ворот. — Только вспомню, что для этого нужно.

Вервольф сел рядом. Все такой же замученный, усталый и в крови:

— Ничего не нужно. Сама пропадет.

— Я уже сказала, что не такой смерти тебе желаю. Вот доучусь, стану сильнее, научусь пользоваться своей кровью, в конце концов, тогда и брошу тебе вызов, — я облокотилась на согнутые колени. — А до тех пор придется тебе подождать.

— Это невозможно, ты и сама должна понимать, раз уж шаманка тебе все объяснила, — он закурил и вообще лег на траву.

— Всего месяц, да, я помню, — я взяла у него пачку и тоже закурила. — Но даже из этой жо… нехорошей ситуации, прости, есть два выхода. Первый: я вспомню, как снять метку. Или второй: нужно что-то принять. Только что, я так и не поняла.