«Он оказал органам большую услугу», – сказал мой отец об Ахто Леви.

Папа обратился к тексту. Итак, парень, случайно попав в дом сожительницы его отца, узнал, что того убили не коммунисты, его смертельно ранил «лесной брат». Узнал и якобы сказанное отцом, что компания Роосла – это бандиты, грабящие население, предающие Эстонию.

Теперь Ахто должен мстить за отца не коммунистам, а Роослу (Орасу). Ахто пришёл к нему и ударил его ножом. Орас упал, но лёжа ударил парня ногой, потом нанёс ему удар чем-то тяжёлым по голове, парнишка потерял сознание. Очнулся он, лёжа в крови, голову ломило. Вероятно, пишет Ахто Леви, Орас подумал, что убил меня, «и ушёл, чтобы не возвращаться». Откуда Ахто известно, что тот решил не возвращаться?

В домике оказалась бутылка водки – словно нарочно для того, чтобы парень облил себе пораненную голову.

Это и то, что Ахто попал в дом бывшей сожительницы своего отца, – конечно, выдумка. Она нужна для того, чтобы читателю стало ясно – бывший легионер убедился, кто такие на самом деле «лесные братья». Это бандиты, предающие Эстонию.

Главный вопрос вызывает попытка «апостолов» отплыть в Швецию. Пограничники накрыли группу так, что ясно – они знали место и время. От кого? «Да от Ахто!» – сказал мой отец. Самого Ахто там не было: умиляющее закапывание тетрадей в песок под бешеным огнём пограничников и то, что было потом, – явная фантазия. Тропинка, словно в сказке, привела его к лесному дому, где вблизи нет соседей, нет собаки. Хозяйка целую неделю не замечала, что на чердаке кто-то живёт. Она глухая? Вынося корм свинье, она что – больше не показывалась и потому не наткнулась на парня, который спускался с чердака поесть из свиного корыта? А как он добыл в доме кое-какую одежду? Связал хозяйку, а, может, задушил?

А то, что он от школьного друга отправился в кофейню? Без гроша? Или друг одолжил ему денег? Словом, правдой выглядит лишь то, что пограничники накрыли группу и был бой, в остальное поверит только глупый.

Таким образом, сказал мой отец, заслуга Ахто перед властью велика. Уничтожена группа в двенадцать отчаянных людей, вооружённых автоматами, пулемётами, гранатами. Парню простили его участие в делах группы. Скорее всего, его послали куда-нибудь учиться, приобретать профессию, но систематический труд был не по нему. Он воровал ещё в Германии, стал воровать и в СССР. То, что он выдал группу «лесных братьев», не освобождало его от необходимости не нарушать закон, – он попадался, его сажали. И он доносил и на воров. Такое, сказал отец, не редкость: вор, воруя, в то же время поставляет информацию органам о других преступниках, получает за это поблажки. В тех же записках Ахто Леви рассказывает, как воры были на деле, а когда их сцапали, одного почему-то отпустили. Сходка решила, что он дело уже заранее «заложил».

Папа перешёл к фигуре Ораса. Случайно встретив Ораса на вокзале в Таллине, Ахто определяет, что тот живёт, не опасаясь ничего и вполне акклиматизировался. Надо же! И тому, конечно, известно, что Ахто выслан в дальние края. Чем подкреплена эта уверенность? По мнению Ахто, Ораса надо теперь опасаться. Почему? Тот думает, что бывший знакомец может его выдать? Так и выдал бы, не откладывая, для этого много времени не требуется.

Словом, Орас поручил дружкам выслеживать Ахто. А тот встретил свою любовь. Мой отец знал от студента литинститута, бывшего уголовника, как воры в местах заключения любят повествовать о своей жизни. Во всех историях непременно присутствует порядочная девушка или женщина, часто – дочка или жена генерала, – которая влюбилась в вора.

Неудивительно, что и у Ахто Леви случилось подобное. Однажды в Таллине из одного магазина выпорхнула девушка со свёртком в руках. Получилось, по словам автора, что он налетел на неё, а она на него. При этом она уронила свёрток, в котором была ваза, а ваза-де, как положено всякой стеклянной посуде, раскололась. Он и она вместе собрали осколки, а спустя время он стал проникать в её квартиру, разглядывал фотографии в её фотоальбоме. Мужчины на снимках не понравились, кроме одного. Это «военный, положительно симпатичная личность, и глаза тоже симпатичные». А что иное можно сказать о советском военном? Разумеется, симпатичный.

Однажды Ахто заснул в квартире, как с ним уже случилось в чужом жилье. Девушка оказалась женой симпатичного военного, жить с которым не захотела, оставила ему их дочь, а вот вора приняла, зная, чем он занимается, что его ищут. Автор пишет, что квартира у неё маленькая, из двух комнат. Ну не в коммуналке же она должна обитать, если ей суждено принять Серого Волка? А вообще, в то послевоенное время, наверное, нормальным было иметь на одного комнаты три-четыре.

Её звали Сирье, она уговаривала Ахто повести честную жизнь, преданно ждала его, когда он отправлялся на промысел, сидел за решёткой.

Между тем его выследили дружки Ораса, они вышли на Сирье, а он бежал. Когда вернулся, узнал, что Сирье убили ударами ножа в грудь. Почти как в песне:

Ни на кого не променяв,

Я каждый шрам его любила,

Красавца-вора моего

От финки грудью заслонила…

Серый Волк познакомился у скупщика краденого с вором по кличке Лис, который позвал в свою компанию. Волк и Лис шли на лыжах через леса, болота, забрались в глушь, где хутор носил название Трясина. Здесь Лис представил приведённого компании, и – вновь игра случая! – это оказалась компания Ораса. Лис не подозревал, что тот знаком с Серым Волком. Старые знакомые обменялись рукопожатием, Ахто стал уверять, будто сам искал эту группу, чтобы вступить в неё, и ему поверили. Группа, пишет автор, называла себя Союзом, его члены-де подделывались под идейных, зная, что эстонцы бандитов не поддерживают, а тут «борцы за свободную Эстонию».

Серому Волку предложили пойти на лыжах в колхоз по соседству и убить женщину, ярую коммунистку, которая, как объяснили Ахто, немало навредила «союзу». Интересно, чем и как она могла навредить? Ахто, хотя он был вооружён, дали ещё парабеллум, с ним отправились трое.

Шли, читаем, гуськом. Один из людей Ораса впереди автора, двое сзади. Когда-де отошли от хутора километра на три и втянулись в густую еловую чащу, где наблюдать за Ахто из-за густой заросли ельника почти невозможно, он, улучив минуту, упал в снег и открыл огонь по его провожатым.

Вопрос: на каком расстоянии друг от друга они шли, что из-за зарослей ельника, какими бы густыми они ни были, стало почти невозможно видеть Ахто? Те же заросли, однако, не помешали ему убить двоих, третий спасся бегством. Люди Ораса повели его на убийство, дабы проверить его. Потому они не должны были бы спускать с него глаз, а они дали ему залечь и открыть огонь.

Последующая сцена на хуторе, говорил мой отец, избита не в одном приключенческом произведении. Орас в комнатке, сидя за круглым столиком, рассматривал какую-то фотографию. Двое других, сообщает автор, лежали, один на полу, другой на кровати, и, по-видимому, спали. Наставив на Ораса парабеллум, Ахто тихо окликнул его, и, когда он обернулся, выстрелил. Кино! На выстрелы двое других вскочили и, ничего не соображая, уставились на Ахто. «Лонг мне был не нужен, но Каллиса я превратил в решето. Поклонившись Лонгу, я закрыл дверь», – разве же автор не великолепен? Чем не Джеймс Бонд? Увы, мы тогда о нём не знали.

Мой отец счёл, что Орас, скорее всего, придуман или образ весьма далёк от прототипа. Конечно, никто из «лесных братьев» не стрелял в отца Ахто, и тот не говорил, что они бандиты, которые грабят население и предают Эстонию. Умер он, видимо, раненный в перестрелке с советскими военными. Ахто выдал «апостолов», чтобы заслужить прощение за то, что был с ними, и получить выгоды.

Органы никогда не оставят без внимания того, кто оказал им услугу. Ахто продолжали использовать, он внедрялся в уцелевшие группы борцов за независимость Эстонии и проваливал их, чередуя это с отсидками за кражи, когда доносил на уголовников. Он был своим и для КГБ, и для МВД. Сам он пришёл к идее стать писателем или ему её подсказали – главное, он должен был показать, что «лесные братья» – это ворюги, бандиты, а, во-вторых, следовало изобразить перековку уголовника.