— Догнаться? — переспросил Тео чуть хрипло. — М-может, уже хватит?
— Ну почему же? — ласково пожурил Кори и прикусил краешек его уха, заставив вздрогнуть и чуть слышно выругаться. — Я бы попробовал тебя где-нибудь ещё.
— Не знаю за демонский метаболизм, но вот грязный демонский рот…
— …прекрасно бы смотрелся на твоём члене, глупенький.
Тео молчал довольно долго, прежде чем тихо, но решительно выдать:
— Так, ну всё, нам пора.
— Тебе пора, — как ни в чём не бывало поправил Кори, безмятежно улыбаясь и, к явному возмущению Дагмара, пересаживаясь на подлокотник. — Мне и тут неплохо.
— Нет, нам пора. У тебя там книжка неглажена, котик нечитан… тьфу… ну ты понял! — Тео спешно поднялся и чуть нервно одернул испорченную рубашку. — Переоденусь и пойдём. Только чур без меня не уходи!
— Я подумаю, — хмыкнул Кори, вольготно развалившись в опустевшем кресле. Одарив его взглядом погорячее геенны огненной, Тео мученически вздохнул и чуть не бегом направился к себе.
Кори, кажется, задремал на минутку. А очнувшись, ощутил чужую прохладную ладонь в волосах. Улыбнулся было, но тут же почуял неладное и, открыв глаза, уставился на вконец, видимо, осмелевшего Руссо.
— У тебя рука лишняя или как?
— Я рожки искал! — ничуть не стушевался тот. — Интересно же!
— Хренушки тебе, — буркнул Кори. Но рюмку огневухи в качестве извинений принял. — Серьёзно, приятель, оставь мои рога в покое. У Дагмара к ним нездоровая привязанность.
— Да я уж заметил, — в тон ему откликнулся Сэм, усаживаясь на подлокотник. — Ляпнул-то без задней мысли, и думал, он меня сожрет.
— Ну так не нарывайся, — Кори взъерошил уже завившиеся на концах волосы, ощущая потребность помыть голову. Не потому, что рыжий хрен был так уж противен, просто… просто не хотелось, чтобы кто-то кроме Тео касался его с такими… далёкими от целомудрия мыслями. А мысли Сэма были явственно видны в его масленом взгляде. — И не лапай меня. Ничего личного, просто я этого не люблю. Да и Тео бесится.
— Те-ео, — негромко передразнил Руссо, наморщив чуть веснушчатый нос. — Слушай, я люблю этого чувака, он мой хороший друг, но как же заёбывает вот это иногда… К какой девчонке ни подкатишь, она — Тео то, Тео это! Но они ладно, а ты… мне-то ты взаправду нравишься, Ликорис. С самого третьего курса. А для Тео это всё просто новое развлечение. Дурацкий спор, который слишком далеко зашёл.
Протрезвел Кори прямо-таки с рекордной скоростью. Выпрямился в кресле, зло стиснул кулаки и в недоверии уставился на Сэма. Тот сглотнул, но продолжил уже громче — так, чтобы случившиеся поблизости дружки тоже услышали.
— А что, думал, ты такой особенный? Думал, так неотразим? Покорил солхельмского полудурка с первого взгляда?! — он демонстративно рассмеялся; кто-то из девиц подхватил его смех. — Полено тоже так думало, ну и где оно теперь? Но в Джулию он хоть сам втюхался, а ты… с тобой всё было на спор, Кори. Ну как на спор, из шапки тебя вытянули. Тео бы на тебя и не посмотрел, если бы не наша игра. Да он вообще по девочкам!..
Кори видел — придурок говорит правду. Не по нему даже — по лицам теодоровых друзей. Суровая Эйлиф выглядела так, будто сейчас то ли заплачет, то ли оторвёт чью-то рыжую башку; Ролу, казалось, кто-то двинул по физиономии; даже Айрис созерцала их с Сэмом мрачно, без обычной желчной ухмылки. Физиономии Шайена видно не было — тот в ужасе уронил голову на сложенные руки и явно поднимать в ближайшую вечность не собирался.
— Эй, а чего все затихли? — раздался где-то позади голос Тео, полный весёлого недоумения.
Тишина вовсе стала звенящей. Сэм, правда, засмеялся снова — но смех его был полон нервозности, и вторить никто не спешил.
В жизни Кори хватало унижения — он ведь вырос в Инферно, где занимал положение немногим выше обычной шлюхи. Однако таким раздавленным он себя ещё ни разу не чувствовал. Чудовищных усилий стоило улыбнуться и панибратски похлопать Сэма по щеке.
— Спасибо, Сэм. Спасибо большое. Теперь сдохни, пожалуйста.
Он поднялся и, не слушая попыток Хель его окликнуть, с неестественно прямой спиной прошествовал мимо Дагмара, у которого от ужаса даже рожа побелела. Значит, понял, в чём дело. Но и Бездна с ним… главное, как ни в чём не бывало дойти до двери и скрыться за ней. И никому, ни одной краснопузой скотине не дать повода трепаться, будто случившееся его хоть сколько-нибудь задело.
— Кори… Кори, нет, да нет же, постой!
Едва только плеча коснулись чужие пальцы, Кори понял — не выйдет. И, резко повернувшись, ударил его по лицу что было силы, заставив отлететь к стене. А затем едва не бегом вылетел в холл. Скорее, скорее, прочь отсюда, прочь от этой кучки выблядков… только бы успеть, пока ещё хоть какое-то соображение осталось…
Его всё же догнали. Он даже не сразу понял, кто именно — хотя какие уж тут варианты? . Кровь шумела в ушах, не давая расслышать ни быстрых шагов за спиной, ни окликов. Тяжёлая рука опустилась на плечо, надавила в попытке развернуть.
— Кори, послушай, — умоляющий голос Тео резанул по нервам, заставил — всего на секунду! — замереть, задержать дыхание, — всё не так было, я…
Перед глазами помутилось от ненависти, ярости и жгучей обиды. Кори схватил его за плечо, грубо впечатал в стену — по глазам видно, испугал порядком, ведь прежде он так явно своей силы не показывал, — и приставил к горлу Тео нож.
— Ещё раз, — с присвистом выдохнул Кори — горло сжимало болезненным спазмом, жутким и знакомо-незнакомым, непривычным для кого-то, кто не плакал шестнадцать лет кряду, — ещё раз ты, падаль, до меня дотронешься — и клянусь всеми богами, я отрежу тебе пальцы.
Не отрежет. Он и ударить-то не смог так, как этому мудаку причиталось. Вообще не способен ему как-либо навредить.
Он проклят им. Проклят. И это-то самое ужасное — в такой момент вдруг осознать, что именно нависло над твоей безмозглой, легковерной рогатой головой.
— Кори… — просипел Тео, вцепляясь в его запястье. Жалкий, испуганный, он, вопреки этому всему, не вызывал отвращения. Только жгучую обиду и боль. Такую сильную, что говорить трудно.
— Я… я же тебе про себя такое рассказал, дерьма ты кусок, — выдохнул Кори почти в ужасе. — Я… я же… я доверял тебе. Принадлежал тебе. Любил тебя! — горло уже буквально раздирало от попыток сдержать слёзы. — Если бы ты только знал… если бы только мог представить, как я теперь тебя ненавижу! Хотя какая тебе разница, да?..
Не без труда он разжал руку и поковылял прочь, оглушенный свалившейся на него неприглядной правдой.
Проклят. Насовсем… навеки. Айрш’энсайр. Даже странно, как он раньше не понял очевидного… Не нужно ни оборачиваться рогатой страхолюдиной, чтобы увидеть, как изменился его адоаль — родовой узор на коже; ни кропить кровью алтарь в Горниле Душ. Всё и так до тупого очевидно. Нельзя, нельзя вот так просто втрескаться в первого попавшегося нахала; нельзя за ничтожно малый срок впустить его к себе в голову, и под кожу, и в самое сердце. Ни один нормальный демон с собой такое по доброй воле не сотворит.
Но то нормальный, а то проклятый.
Проклятый. И кем же? Тем, кто даже не взглянул бы в его сторону, если бы не кретинские шуточки всех заебавшего рыжего недоноска.
Желание очутиться как можно дальше от Дагмара возросло раз эдак в сто. Тысяч.
Разумеется, его мнение Тео не интересовало. И пары мгновений не прошло, как он догнал его, снова попытался остановить — будто и не было ножа у горла; будто и не слышал он ни слова из того, что пытался донести до него Кори.
— Кори, да послушай же ты меня! — рявкнул Тео, схватив его за плечи и тряхнув с неожиданной силой. — Послушай, пожалуйста… Меня, а не этого!..
— Наслушался уже! — огрызнулся он и отпихнул чужие руки. Прикосновения, прежде такие желанные, жгли нутро калёным железом. — И тебя, и этого твоего! Боги, да я ведь уже на такое ради тебя решился, я… да лучше Сайрусу достаться, чем тебе! Ты в тысячу, в миллион раз хуже него! Он хотя бы честен!
