— О, это крайне занимательная история, — начал Уилл, кротко потупив взор и сложив руки на груди. — Наш юный друг — менталист, прошлой ночью явившийся под стены гарнизона в Заозёрье. Охранка на стенах выла громче, чем на незабвенного лича, а уложить его смог только явившийся спецназ, половине которого до конца жизни придётся пить сонное зелье. Что касается гарнизона, тем уже ничего пить не придётся — это невесть откуда взявшееся юное дарование за считанные минуты угробило дюжину толковых бойцов. Внутримозговое кровоизлияние… естественно, до встречи с мальчишкой все были абсолютно здоровы.

— Из всех знакомых мне менталистов на такое способен только инфернальный ублюдок Силва Ваор, — мрачно заметил Дорих. — Ну, и ещё наш дорогой друг Уилл. Уж не знаю, почему он от родства решительно отмахивается! Впрочем, нет, знаю…

Будь у него такая жена, как генерал Фалько, Мэйр бы тоже открещивался от любого намёка на измену. Хотя, конечно, он и без того не сомневался: у такого пройдохи, как лорд Шелкопряд, не может быть левых детишек. Педантичная сволочь, предусмотрительная и осторожная. Недаром пережил одного лорда-канцлера — и вполне может пережить ещё одного, уж больно Дорих зарывается в последнее время.

— Не моё добро, пресветлым императором клянусь! — в который раз открестился от родства Уилл. — Не оттуда мы начали, Арлен. Если верить Тангриму, слухи о том, что в лесу за гарнизоном завелась какая-то неведомая хрень, ходили давно. Жутко, мол, ни за грибами сходить, ни девицу на опушке выгулять. Ну и решили ребята отряд снарядить. Нашли в чащобе старую лачугу, а в ней мальчишку. Он, то ли с испугу, то ли от неожиданности, сразу им мозги жечь не стал. Рванул через лес прямиком к гарнизону, где его и прижали. Спасибо богам, туда во главе спецназа явился Тангрим, не дал прикончить пацана и вызвал меня.

Мэйр одобрительно хмыкнул — зря, выходит, на Дориана Тангрима клевещут, что дурак дураком. Казначейский сынок не стал рубить сплеча и вообще мигом сообразил, с какой стороны хлебушек маслом намазан.

— А дальше?

— А дальше пацан полдня провалялся в отключке. К вечеру мы взялись ему кукушку чинить, да куда там… — Уилл мрачно вздохнул. — Я пытался с ним договориться, да только зубы обломал. Ещё два элитных мозгоправа после двух минут общения с ним устроили безобразную истерику и отказались работать. Силва, наш долбаный властелин иллюзий, секунд десять постоял на порожке и отказался пробовать в принципе. Он, кстати, и велел тебя позвать. Сказал, что это работа для подменыша, — и был таков,, — судя по выражению лица, он был настроен на этот счёт весьма скептически. — Как по мне, так мелковат ты с такими монстрами бодаться. Ну что, подменыш, рискнёшь?

—Я не рискую, милорд, — выдержав нехорошую паузу, холодно произнёс Мэйр, — я исполняю свой долг, как и надлежит настоящему целителю.

И, уже взявшись за ручку двери, он невозмутимо прибавил:

— И, смею надеяться, получаю за это приличный гонорар.

— Получишь. Если выживешь, — услышал он насмешливый голос Дориха, прежде чем за спиной закрылась дверь изолятора.

Парень сидел на кровати, опершись о стену и рассматривая наручники. Нехорошо так рассматривая, явно мечтая сломать то, что не даёт его силе выйти наружу. Даже жаль беднягу: магия, запертая внутри, причиняет жуткий дискомфорт. И чем дольше носишь антимагические артефакты, тем сильнее тебя распирает изнутри.

Заметили его не сразу. И лучше бы не замечали — взгляд был словно удар по лицу наотмашь. Мэйр скрестил руки на груди, борясь с желанием забиться в самый дальний угол изолятора, и сделал шаг.

И ещё шаг.

И ещё.

С каждым крохотным шажком усиливался страх, а вместе с ним и давление жуткой силы. Из носа потекла кровь. В ответ на явную агрессию внутри него взметнулась ярость, тёмная и глухая. Живая сталь забурлила в жилах, запела кровавую песню, требуя стиснуть руки на шее мажонка, свернуть башку, переломить надвое его жалкий хребет…

…да только сложновато это, когда идти не можешь. Перед глазами замелькали чёрные мушки, в ушах нехорошо зазвенело. Чужая ярость давила всё сильнее, пригибала к полу, заставляла опустить руки, обрубала на корню любое сопротивление…

Сопротивление…

«Он чувствует мои эмоции и зеркалит их, — сообразил Мэйр скорее по наитию, нежели по логике. — Чем сильнее я зверею, тем сильнее меня продавливают».

Он сделал шаг назад. Закрыл глаза, задышал медленно и глубоко, вошёл в состояние отрешённого спокойствия — любого ментала, даже если он почему-то целитель, перво-наперво обучают контролю над эмоциями. Невидимые тиски, сдавливающие голову, немного ослабли, и тогда Мэйр высвободил силу.

Тёмная, но вкрадчивая, она столкнулась с агрессивной магией незнакомца, однако не противилась ей — обволакивала, опутывала, просачивалась сквозь неё, как дым через прутья решётки. Она несла не злость, не желание убить — Мэйр старательно распространял вокруг себя ауру спокойствия и сопереживания.

И это сработало.

Силва Ваор был прав. Тёмные маги не любят договариваться по-хорошему, только непутёвый и неправильный подменыш на такое способен.

Злоба с толикой страха в чёрных глазах сменились удивлением. Незнакомец прищурился и чуть склонил голову набок, внимательно рассматривая его. А затем вдруг с силой сжал руку в кулак, задышал чаще и зажмурился, будто пытался собраться. Давление его чудовищной силы ослабевало медленно — тёмную магию всегда сложнее усмирить и заставить подчиняться, но парень явно пытался. Неумело и неправильно, дёргая её на себя, будто взбесившегося зверя.

Идти стало легче. На мозги больше не давило так сильно, хотя Мэйр был уверен — будь на его месте кто-то другой, несчастного уже можно было бы уносить.

Незнакомец вдруг поднялся с койки и сделал шаг навстречу, заметно припадая на правую ногу. За спиной послышался шум открывающейся двери, но Мэйр успел махнуть рукой, останавливая непрошеных сейчас гостей. Не хватало ещё похерить то, чего он смог добиться. Слушаться его никто не торопился, и чужая ярость обожгла снова, отчего удержать себя в спокойном состоянии удалось с трудом.

— Закройте на хер эту грёбаную дверь! — огрызнулся он, не отрывая взгляда от стоящего напротив парня.

От этой фразы тот вдруг дёрнулся, криво усмехнулся и сделал ещё один неровный шаг. К лицу потянулась рука, мозолистая, даже с виду тяжёлая и крепкая. Длинные пальцы коснулись лба, обвели нос, заставляя поморщиться, чуть задержались на нижней губе, скользнули вниз по шее и вцепились в воротник рубашки. Несильно, но этого хватило, чтобы запаниковать на короткий миг — незнакомцу, несмотря на непотребное состояние, явно хватит сил придушить его.

Парень дёрнулся, будто его ударили, тут же убрал руку и отшатнулся.

Надеясь, что не сделает хуже, Мэйр подался вперёд и стиснул пальцы на его плече. Парень вздрогнул, но атаковать не спешил.

Вот и отлично. Физический контакт — одно простое решение целой уймы проблем.

— Не бойся, — тихо, с расстановкой проговорил Мэйр. — Я не причиню тебе вреда. Я целитель. Давай вылечим твою ногу?

И, не дожидаясь реакции, он снова высвободил силу. К счастью, уровень его дара позволяет исцелять без картинного наложения рук. Осторожно просканировав своего на редкость непростого пациента, Мэйр счёл состояние более чем сносным — ни переломов, ни даже вывихов. Достаточно просто снять боль и подхлестнуть естественную регенерацию мага.

— Ну вот, — выдохнул он, закончив. И ободряюще улыбнулся парню, подозрительно глазеющему на него из-под неровно остриженной чёлки. — Теперь гораздо лучше, не так ли?

Он заторможено кивнул и медленно перевёл взгляд на свою ногу — видимо, она мучила его далеко не первый день. Судя по на редкость безлюдной больнице, ему удалось распугать всех. Да и вряд ли помимо Мэйра нашёлся бы самоубийца, согласный подойти к поехавшему магу-менталисту, что играючи поджарил мозги дюжине человек.

Незнакомец сдавил его запястье, посмотрел вопросительно, будто не сразу понял, где он и с кем, выдохнул шумно и вдруг оттолкнул его. Наверное, взгляд Мэйра вышел чересчур красноречивым, потому что даже далёкий от адекватности парень решил пояснить: