— Какая, в Бездну, измена?! — прикрикнул он. — Я тебе доверяю, Мэйр. Беззаветно, безоговорочно и всей душой! Доверял до сегодняшнего дня! А вот уроду в простыне, который только и мечтает, что выдрать тебя на первой попавшейся пригодной поверхности, — как-то не очень!

Мэйр принялся с силой тереть виски, то ли силясь прогнать боль, то ли с трудом сдерживаясь, чтобы не оторвать Себастьяну голову. С ним и раньше такое случалось, когда он выматывался на работе: хвалёная фейская сдержанность истончалась, и наружу проглядывал демон — вспыльчивый, агрессивный и жестокий. Огонь и ярость. Себастьяну стоило бы поберечь и нервы своего эльфа, и собственную же башку; однако он сам сейчас бесился почище всякого демона. Видят боги и богини, свою дурную силу бывало легче сдерживать, чем свой же норов.

— Мне очень жаль, что я… умолчал о Грегоре, — наконец заговорил Мэйр подозрительно тихим голосом. — Это было не так чтобы красиво и правильно. Однако я не скрывал от тебя никакой жизненно важной информации, ни словом тебе не солгал. Я всего-то думал, как будет лучше для тебя — и, мне кажется, не заслужил, чтобы на меня орали, или чтобы перекладывали ответственность за красочные мыслишки Нэльтана.

— Да я не то имел в виду!

— Да мне без разницы, что ты имел в виду, — отрезал Мэйр. — Грегор мне не навредит, я умею за себя постоять. И ты либо принимаешь это как факт, либо твои трескучие тирады о доверии — трёп, который и медяка не стоит. Я всё сказал.

С этими словами он резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону дома.

Себастьян дождался, пока Мэйр зайдёт в дом (а заодно и постарался успокоиться хоть немного), после чего последовал за ним. Видят боги, он был в бешенстве — хотелось прямо сейчас прыгнуть в портал, отыскать смертника Грегора и отправить его туда, где ему самое место. Чертоги Хладной привечают всех, как известно. Но эльф важнее. Хотя бы потому, что с ним он собирается прожить всю оставшуюся жизнь.

И это даже не обсуждается.

— А я вот сказал не всё, — едва закрыв за собой дверь, заявил Себастьян. Стараясь не орать, хотя голос едва ли можно было назвать ровным. — Я менталист, Мэйр. То, что я узнал о Грегоре от какого-то некроса, а не влез в твою голову, прекрасно демонстрирует, сколько стоят мои тирады о доверии. И представь себе, я хотел бы, чтобы мне отвечали тем же.! Я не доверяю Грегору. Я не доверяю ему того, кто является единственной радостью моей жизни. И ты можешь быть каким угодно сильным, но я никогда не перестану беспокоиться о тебе, ценить тебя, и никогда не начну доверять твою жизнь хоть кому-то, кроме себя.

— Ах, Себастьян, это было бы очень трогательно, — ещё холоднее, чем прежде, откликнулся Мэйр. В его глазах разгоралось настоящее пожарище, а на смуглой коже стальной изморозью серебрились живые узоры. — Если бы не было очередной попыткой мной помыкать. Бессовестной и эгоистичной попыткой. Да, я сам поступил нечестно и признаю это. Но я хотел как лучше, мне это казалось правильным — и я не могу пообещать, что впредь стану поступать как-то по-другому, лишь бы только ты всегда был доволен.

Вот это было по-настоящему обидно. С другой стороны, всерьёз обижаться тоже глупо: всё же для откровений он выбрал самый неподходящий момент из всех возможных. Да и нельзя отрицать очевидного…

— Я бессовестный и эгоистичный, — согласился Себастьян, криво усмехаясь, — это правда. Зато не прикрываюсь отговорками типа: «ах, я хотел как лучше». Давай я сам за себя буду решать, как лучше? Хоть на это я имею право, Мэйр?! Или так и будешь относиться ко мне, как к психопату, неспособному себя контролировать?

— Я просто забочусь о тебе, болван ты самоуверенный, — его голос дал трещину, зазвенел гневом и сталью — и это был пугающий, но хороший знак. — Если тебя это так оскорбляет — ну что ж! Ты теперь в здравом уме и трезвой памяти, волен идти на все четыре стороны. Я держать не буду, даже вещи собрать помогу!

— Заботу обо мне в ключе твоих променадов с Грегором можешь засунуть в свою очаровательную задницу, это во-первых. И во-вторых, прекращай врать самому себе и честно скажи, чего хочешь — собирать мои вещи или трахаться со мной?

— Да при чём тут… сейчас вообще не важно, чего я хочу!

— Вот Бездна, Мэйр! Ты опять за своё?

Положительно, у них бы было гораздо меньше проблем и бессмысленных споров, если бы Мэйр тоже был бессовестный и эгоистичный. Хотя бы самую малость. Себастьян не без раздражения вздохнул и, резко шагнув вперёд, с силой стиснул пальцы на чужих плечах.

— Я тебе уже миллион раз сказал, чего хочу я — остаться здесь. С ебанутым деревом, плотоядной лошадью и вредным, упёртым, недоверчивым эльфом, который вечно думает обо всех, кроме себя, — заявил он, встряхнув указанного эльфа для пущей доходчивости. — Скажи уже наконец, чего ты хочешь? Потому что мне-то это важно! Чего ты, чтоб тебя, хочешь?!

Себастьян был готов к очередной порции отговорок, увещеваний и обвинений демон знает в чём. Но Мэйр вдруг обхватил его лицо лихорадочно-горячими ладонями, дрожащими то ли от волнения, то ли со злости.

— Тебя, — выдохнул он непривычно низким, почти рычащим голосом. — Тебя, несчастье ты моё. В личную собственность и пожизненное пользование. Ну что, доволен?

И резко подался вперёд.

Шею обожгло короткой вспышкой жгучей боли, которую почти тут же перекрыло столь же жгучим возбуждением. Себастьян вмиг позабыл, что они тут вообще-то ссорятся и всё такое. Ну в самом деле, на кой трепаться, когда можно притиснуть своего эльфа прямо вот к этой двери и вытрахать уже наконец всю дурь?..

Но тот, увы, уже вызверился от души и так некстати решил снова стать прежним — внимательным, заботливым и чересчур трепетным.

— Прости я… я не сдержался, — испуганно выдохнул Мэйр, отстраняясь и в ужасе глядя на дело своих рук… ну, точнее, зубов. — Прости! Боги, что я натворил?..

Себастьян поднёс руку к шее, осторожно ощупал саднящую кожу и глянул на свои пальцы, перемазанные в крови. Для него давно уже не было тайной, что Мэйр любит кусаться; однако так сильно его грызанули впервые.

И это, наверное, ненормально, что подобное членовредительство ему настолько понравилось?

Ой, да какая разница!

— Эм-м, укусил меня? Так не впервой вроде, — наконец проговорил он с усмешкой. И сильнее притиснул Мэйра к злосчастной двери. А то вдруг сбежит ещё, кто ж знает этих взбалмошных эльфов? Тем более что ощущение, будто его только что пометили, пробудило внутри горячую волну. Приятно принадлежать кому-то.

Поправочка — своему эльфу.

— Н-но… у тебя кровь! — выдал тот с несчастным видом, как будто только что заметил.

Ухватив Мэйра за подбородок, Себастьян заставил его поднять голову и посмотрел ему в глаза.

— Нет, Мэйр, — отчеканил он. — Нет. Никакого больше нытья на сегодня. Обсудим твою многогранную сущность потом. Всё понятно?

— А сейчас? — совсем уж тихо отозвались в ответ. Узкая ладонь скользнула к шее, прошлась по затылку, зарылась в и без того взъерошенные волосы.

— Есть у меня пара идей… Интересует?

— Ой, как будто тебя устроит «нет».

— Исключено!

*

Снег в Синтаре редкий гость — даже зимой. Однако в день солнцестояния выпадал частенько, и каждый раз Мэйр, родившийся в этот самый день, старался найти время, чтобы побродить по хрусткой белесой перинке. Оно и правильно: не потопчешь снежок сегодня, а завтра он уже растает к такой-то бабушке. Синтар, будь он неладен…

Мэйр щёлкнул по висящей перед самым носом тоненькой жухлой веточке, сбивая с неё липкие белые хлопья. Как ни красива припорошенная снегом полянка, всё же холод он не любит. Лесу тоже не нравится: он чуть слышно гудит, недовольный и сонный, и требует подать ему на блюдечке солнечное лето.

— Шутник какой, — фыркнул Мэйр, посильнее натянув капюшон на мёрзнущие уши. — Где Синтар, а где солнце?

Позднее зимнее солнце неохотно выползло на горизонт — вот уже полтора часа как — и нынче обитало за плотными кучевыми облаками, изредка кокетливо проглядывая в прорехи между ними. Мэйр знай себе глазел в ответ. И мёрз. Но в целом скорее доволен, чем нет. Приятно всё же побыть наедине с самим собой…