Задумавшись, я проехал свою остановку.

–Извините, это Свердлово? – спрашиваю в панике у кондукторши.

–Проезд Михаила Ивченко, молодой человек.

Выхожу в совершенно неизвестном месте. Тут я ни разу не был. Спрашиваю у проходящего мимо задроченного парня с собачонкой: ”Как пройти до Свердлова, 37?”

-А… А что тебе конкретно нужно найти? – задумчиво спрашивает он.

–Квартал «Северная Промзона», там склады.

Он не смотрел мне в глаза, а куда-то в сторону. Дрожал. Показался странным.

–Идёшь прямо, вот по этой дороге, – он указал пальцем на тротуар. -Потом доходишь до магазина с вывеской "Мясо", увидишь её, она яркая. Оттуда сразу налево и через дворы на искоса в сторону больших заводов. Тебе нужен мусороперерабатывающий, по запаху поймёшь, что это он. За ним то и начнутся склады, найдёшь там свой.

–Спасибо. Доступно.

–Не за что. Не будет сигареты? – спросил волнуюсь он.

–Ты себя видел? Чеши давай.

Парень поскорей пошёл перебегать через мигающий светофор, дёргая резко за поводок.

По инструкции этого Сусанина я дошёл на лёгкость просто и без затруднений.

На задворках виднелось прямоугольное грязно-серое здание. На его территории стояли целые квадратные башни, состоящие из штабелей укомплектованных алкогольных снарядов. Вокруг сдавали назад транспортировачные машины: борты и юмбы. Туда-сюда бегали, занимаясь погрузкой, рабочие. Всё кипело. Горбы гнулись на благо пьяной нации!

Алик выкатывает из склада тачку с 5-ю коробками. Огромная патлатая лапа приветственно жмёт мне руку. Я отдаю ему часть денег с прошлой партии. Он всовывает их в свой толстый разноцветный веер.

-Ну, гимназист, принимай! Извини, что не на погрузчике. Время щас кризисное. Даунгрейдим, – как бы немного оправдываясь, произносит Алик.

–Да ничего, я её прям щас до такси довезу и там выгружу. Без проблем.

Пока заказная ехала, мы с Аликом решили покурить по одной. Слово тронуло другое слово, и я завязал разговор на тему, которую давно хотел двинуть.

-У вас там завоз чего-то нового кроме коньяка будет?

–Да что-то глухо пока с новинками, – выдыхает он.

–Молодёжь разнообразия требует, устали от ”Хеннесси”. Как считаете, надо разнообразить?

–Да я и сам подумываю… Давно собирался Мухаммеду позвонить, – Алик всматривается в стоящую рядом фуру. -И художникам, – он дважды затягивается. -Что у молодёжи то у нашей в моде?

–«Белый бакарди» стал очень популярен. Без него ни один коктейль на вечеринках не обходится. «Джек Дениалс» заходит. «Джемесон» входит в классику. Можно даже менее известных посмотреть, как бюджетный вариант, например, «Ред Лейбл», «Вайт хорс», «Белс». Мне кажется, большое разнообразие даст ещё больше клиентов. Тем более, что моя монополия щас будет распространяться на другие школы. Такая у меня политика разных вкусов, – заключил я.

–Губа не дура у молодняка. Мы в нашей юности «Портвейн 777» с адиколоном «Максим» пили. Ацетон ведрами цидили. У вас щас выбор хоть есть, что пить, – Алик настырно посмотрел на меня.

–И я даю им этот выбор! – сверкнул я.

–Дело говоришь, Саня. Жди звоночка от меня вечером.

–Хорошо.

–Давай, удачи. Вон твоя ласточка прилетала.

Крепко прощаемся. Хороший мужик Алик. Какие же с ним дела можно вертеть в будущем…

Таксист, прожжённый дед со сморщенной кожей землистого цвета лица, помог мне загрузиться. Ехали мы спокойно. Пока я не чихнул. Прямо на него.

-Во, блять, чертюга! – он попытался небрежно стряхнуть свисающую зелёную соплю. -Манжеты, сука, только вчера отдраил.

От возмущения водила подбавил газу.

–Вы меня простите, пожалуйста. Я искреннее… А… А… АПЧХЕЕЕЕ, – паутина соплей растеклась по лобовому стеклу. -Не хотел. Болею.

–Оно и видно, что ты больной и не только!!! Всё засрал мне!

–Да, что вы так переживаете, вытру я.

–А с рубашкой мне чё теперь делать, м? Эта херня впиталась.

–Высохнет, – пытаюсь сохранять позитивный настрой. -Замочите и окей.

–Ты мне за неё заплатишь! – безумно испустил старикан.

–Всмысле?!

–В прямом! Деньгами!

–Слушайте, у меня щас с собой только 150 рублей. Давайте я вам бутылку «Хенеси XO» дам. Наверно, вы никогда такой не пробовали.

–Ты за кого меня принимаешь, щенок?! Я не пью вообще! – взорвался он.

Я сделал жест носом, указывающим на запах дешёвого табака.

–Да курю, но это такая мерзкая дрянь. Бросить не могу!

Минут 5 он мне рассказывал о вреде курения, остывая. Я слушал мимо ушей и пытался делать вид, что полностью согласен с ним. Когда мы приехали к дому, я дал ему почти полную пачку «Парламента». Дед продолжал бурчать мне в след.

Я его окрикнул: ”Не благодарите!”

Тяжеленные коробки я поставил возле домофона. Надо набрать Владимиру, соседу через стенку, который живёт в смежном подъезде. Он работает дворником на нашей улице. За бутыль он хранит мой товар на 8-м этаже под закрытой на ключ клеткой. Он помогает мне доносить. На месте мы меняемся: я ему горячительное, он мне ключ. В любое время я могу подняться, взять сколько мне нужно и накрыть тёмной мантией товар. Идеально.

Владимир спустился, от него пахло перегаром. Выглядел он, как я после выпускного в 9-м классе, разложенно. Я нагрузил его коробками, и мы поехали на лифте на последний этаж. Преодолевая последние ступеньки, этот дебил умудрился уронить одну из коробок, самую верхнюю. Прозвучал звук битого стекла, и потекла коричневая денежная струйка, стекающая по ступеням вниз. С Владимира было взять нечего: "У меня с похмелюги руки трясутся, что поделать". Я сделал ему выговор и заплатил одним лишь: "Мудак криворукий". Лишил "премий" на месяц. Объяснять что-то больше не собирался. Уходя, было слышно непонятое лакание…

Огорчённый разлившимися деньгами на грязный пол проссаного подъезда и усугубившимися состоянием здоровья я пришёл домой и уволился спать.

Проснулся в конце второй половины дня с ножевой остротой в груди. Глубоко вздыхая, я слышал как тяжело работает моё сердце, как неспокойно сопят воспалённые бронхи. К кашлю добавилась боль в суставах. Температурило. Я к бабушке, она дала мне процетамол и сделала горячее молоко с мёдом. Припустило. Ночью волна болезни наступила снова. Я потел. Кашель был настолько сильный, что я боялся выплюнуть свои лёгкие. Жар мучил. Мне оставалось только лежать и молиться…

Бабушкина таблетка плацебо и процедура «дышим паром над варёной картошкой» не помогали, лишь на время приглушали мои страдания. В понедельник я не пошёл в школу. Физически не мог. Лихорадочное состояние полностью подчинило меня себе. Всё тело ломало, выкручивало кости наружу. Появилась отдышка. Я позвонил маме, спросил, что делать при таких симптомах. Она сказала, что это обычная простуда. Добавила ещё, чтоб я не прикидывался и шёл на учебу. И думать было смешно о её заботе. Расписываясь в собственном бессилии, я не мог даже встать.

Всю неделю провёл дома на колёсах. Все заказы перенёс на потом. Изредка пописывал кому-то из своих “вк”. Было чуждо наблюдать за переписками в которых мне не верили, что я реально заболел. Все полагали, что я ушёл в сентябрьский запой. Обидно. После этого уж я точно капли в рот не возьму. Имидж алкоголика мне перестаёт быть симпатичным. Нужно зарабатывать деловитость. Наращивать интеллектуальный капитал! Звонки от друзей с тёплыми словами меня никак не подбодрили. Болезнь уничтожила мой внутренний запал. Я уже не думал ни о учёбе, ни о своих делах, ни о тёлках. Всё пожрала боль. Колючая проволока обвивала горло.