Однако, Рамсес II не умер от ужасных ран, полученных при восстании. У него было крепкое здоровье, а Египет всегда славился своей медициной. Спустя какое-то время, Фараон пошел на поправку. И захотел расправиться с негодяем, поднявшим бунт, самостоятельно. Он поверил в то, что любимый сын его предал и приказал найти его и похоронить заживо. Искать Хаемуаса не пришлось. Поскольку он был верховный жрец Храма, то было решено придать его благочестивому суду. Там ему и был вынесен приговор о смертельном захоронении живьем. И сколько не кричал великий Принц о том, что он невиновен, сколько не обвинял первую жену отца в заговоре, тот и слушать не стал.
История Хаемуаса заканчивалась скверно. Всех великих в те времена предавали обряду мумифицирования, а затем укладывали в саркофаг и закрывали в огромной гробнице со всеми богатствами. И хоть Рамсес II был зол на сына, все же отдать ему должные почести было необходимо. Вот и подвергли великого Жреца Птаха ужасному обычаю – мумификации. Но только заживо.
На этом месте я передернулась и стала с ужасом читать о том, каков был этот обряд. Меня затошнило уже на первых строчках. Источник гласил, что:
«Этот обряд был тесно связан с религиозными воззрениями египтян о переходе человека после смерти в потусторонний мир и вечной жизни души. Считалось, что египетские фараоны имеют не человеческое, а божественное происхождение. Для них строились просторные украшенные гробницы, куда вместе с мумифицированным телом члена династии помещались все богатства и предметы, которые могли потребоваться человеку в потусторонней жизни: украшения, золото, предметы интерьера, колесницы.
Сам обряд проводился в несколько этапов. Сначала из тел внутренние органы удалялись через небольшие надрезы. Затем отверстия заполнялись масляной смесью. Через несколько дней масло из тела сливалось.
После удаления внутренних органов из тела, они помещались в сосуды, заполненные специальными бальзамами, где и хранились в той же гробнице рядом с мумифицированным. Древние египтяне верили в то, что после смерти дух возвращался к телу умершего. А для последующей жизни в другом миру, ему требовались все органы жизнедеятельности. Для того чтобы предотвратить быстрый распад тканей и завершить мумификацию тело подвергалось процессу сушки. Оно оставалось нетронутым 40 дней. Когда процесс удаления заканчивался в тело, для поддержания его формы, заливалась смесь соединений натрия. Его состав добывался на берегах Нила. Натрием покрывалось также все тело фараона, жреца или мумифицируемого животного. Затем над телом работали парикмахеры и косметологи. Затем бальзамировщики наносили на тело слой влагостойкой смолы из натуральных веществ, таких как масла, пчелиный воск, смолы сосны. Затем мумию обматывали бинтами, как заключительный этап, на мумию наносили маску и помещали ее в саркофаг.
Весь процесс мумификации в Древнем Египте занимал 70 дней и занимались им только жрецы, владеющие определенными знаниями и имеющие соответствующий сан. Ее проведение требовало навыков в этом виде искусств. Древние египтяне скрывали их метод проведения мумификации, и никаких записей об этом не было найдено в достоверных источниках. Однако ученые выяснили, как выглядела применяемая ими технология. Они отметили, что песок сушит тело и не позволяет разлагаться тканям и тем самым способствует естественной мумификации в условиях засушливого климата Египта».
Я поежилась, смутно пытаясь представить, что должно быть в голове у людей, которые занимались такими вещами. Посидела немного в ступоре, и вернулась к Хаемуасу.
«Итак, его подвергли этому обряду, а затем, когда все было завершено, как и полагается, с почестями закрыли в гробнице. Только в конце своих дней Рамсеса II ждало ужасное откровение – ему сообщили, что он собственноручно мумифицировал живого сына, ни в чем перед ним не повинного. Думаю, что дни свои великий Фараон доживал не слишком весело. Впрочем, история гласила, что у Рамсеса II было больше сотни отпрысков, как официальных, так и бастардов. Так что, думаю, он не слишком долго горевал. Хоть и написано было, что Хаемуас навсегда остался для него самым любимым и самым влиятельным Принцем из всех детей Фараона. В 1993 году наши археологи совместно с антропологами Англии каким-то чудом обнаружили гробницу с саркофагом Хаемуаса. Правду говорят, что в Египте все делалось на века-так и оказалось. Мумия великого Принца была в отличном состоянии. Антропологи, когда поняли, что за находка попала им в руки, чуть от радости не лишились рассудка. Такую лихорадку не понять обычному человеку, далекому от мира научных открытий. То, что мумия действительно принадлежит сыну знаменитого фараона, стало ясно по двум причинам: во-первых– там на входе была статуя с лицом Хаемуаса. Она была наполовину повреждена, у нее не хватало части плеча и немного щеки, но было ясно, что там в гробнице лежит кто-то великий. Во-вторых, уже потом антропологи установили, что мумия принадлежит наследному Принцу по тому, что обнаружили у него знаменитое генетическое отклонение, передаваемое по отцовской линии от Рамсеса II к сыновьям. У Хаемуаса, как и у его родителя, было маленькое третье ухо, почти незаметное под волосами при жизни, но прекрасно вырисовавшееся на столе в музее антропологии в Британии. К тому же, он был очень высоким для своего времени, в точности, как и Рамсес II. Вот такие небольшие, казалось бы, признаки, а какое открытие помогли сделать. Как получилось, что мумию отдали нашим ученым история умалчивала. В итоге Хаемуас через год, то есть в 1994 переехал из Британского музея в наш. Зато англичане получили прекрасную статую великого Принца, которая хранится на самом почетном месте по сей день. Кстати, в Париже тоже есть статуя, точнее скульптурная группа-мать Хаемуаса Иситнофрет со своими четырнадцатью сыновьями. Лицо четвертого сына более чем похоже на статую, которая украшает музей в Британии.»
Перечитывая все эту информацию снова и снова, я с каждым разом все глубже погружалась в историю Хаемуаса. Мне было его ужасно жалко. Его ждало великое будущее, а в итоге молодым он нашел свою смерть, да еще и такую ужасную.
Если честно, то мне бы очень хотелось вернуть Принца назад в наш музей, рассказать его историю людям. Чтобы они поняли, как из-за одного обмана можно лишится всего. И что из-за недоверия можно потерять своих самых близких и любимых людей.
Меня так поглотила история Принца, а еще больше факт кражи такой ценности, что я не могла спокойно спать. Кто посмел посягнуть на такую ценность. Как смогли вывезти огромный саркофаг из музея и остаться незамеченными. Одни вопросы вертелись у меня в голове, но, к сожалению, совсем не было ответов. И я вновь и вновь возвращалась в библиотеку нашего музея, погружаясь в записи тех годов, надеясь, что древние дадут мне некую подсказку. Бред, конечно, но меня тянуло сюда как магнитом.
Проводя очередной вечер в библиотеке, листая газеты за девяностые года, ища заметки о нашей находке, я наткнулась в одной из газет на интересный снимок. Группа ученых была сфотографирована на фоне пирамид, все дружно улыбались, глядя в объектив. Присмотревшись получше к каждому из восьми человек на фото, я даже открыла рот от удивления. И тут же потянулась за мобильным. Мне нужно было срочно поговорить с Риткой. Подержав трубку достаточно, чтобы услышать предложение оставить голосовое сообщение, я чертыхнулась и отключилась. Где же ты есть, подруга! Я остро нуждаюсь в разговоре по душам. Тут зазвонил мой мобильный. В радости я нажала «ответить», даже не взглянув на дисплей.
– Где ты ходишь? – высокий голос мамы вернул меня на землю за долю секунды. – Все давно собрались!
Я вскочила, подняв пыль столбом. У меня совсем вылетело из головы. Сегодня был день рождения моего младшего брата. Дома всех ждал праздничный ужин. И хотя брату исполнялся уже двадцать один год, мама и слышать не желала о том, чтобы в этот день он куда-то уходил. Со мной было точно также. «День рождения должен быть в кругу семьи. Ровно, как и Новый Год». Мама была непреклонна. Мы с Даней вряд ли могли ее убедить. На папу надежды не было. Он у нас старался с мамой не ссориться. «В отличие от вас, дети, я с мамой живу в одной квартире». Таков был наш отец семейства. Впрочем, мы с братом давно привыкли и особо не заморачивались. Потом Даня, конечно, устроит отдельный праздник со своими друзьями и оторвется на славу, но сегодня ужин был специально для мамули. Словом, дома я должна была быть уже давно, а я сидела в библиотеке и в ус не дула.
