Решми вытянула из мешочка второй камень, положила рядом с первым.

– Хризопраз. Прозрачный, яблочно-зеленый, – Сонаи смотрела на мать во все глаза.

– По трубе лезть может быть страшно, я знаю, ты не любишь тесноту. Но недолго – и окажешься во дворце, в комнате с бассейном. В нем давно нет воды, молчат фонтаны, трескаются прекрасные изразцы. Когда-то здесь плескалась молодость Алияра, его телесная жизненная сила, жажда плоти. Ушли желания, но пока человек жив – они всегда возвращаются, нелегко тебе будет пройти через купальный павильон…

Смуглые пальцы пошарили в мешочке, выбрали новый камень. Сонаи не знала, связано ли то, что говорит мать, с сутью выпадающих камней, она не видела никакой связи.

– Не молчи, дочка, говори, какой камень, – поторопила ее Решми. – Путь увидеть непросто, как по скользким камням поток перейти. Не стой на одной ноге, шагай.

– Тигровый глаз, – тихо сказала Сонаи.

– Через двор, – кивнула мать. – Лучи солнца на горе Ид безжалостны, как свет острого разума Алияра. Но нужно пересечь двор, направляясь прямо к высоким дверям дворца. Разум поможет. А вот теперь я сама знаю, какой следующий камень будет. Топаз, непременно топаз. Только цвета не вижу.

– Фиолетовый, – сказала Сонаи. Это был ее лучший камень, самый любимый, самый дорогой. Ваджарат привез его пятнадцать лет назад из-за Внешнего моря, с гномьих островов. С ним пришел к ней свататься.

– Я знаю, ты любишь загадки и самоцветы, – сказал он тогда. – Я знаю, что ты напеваешь, если тебя никто не слышит и кусаешь губу, когда у тебя что-то не выходит. Я знаю, что ты добра к детям и животным, что никогда не заходишь в море, хотя, говорят, родилась из его воды. Вот камень, который напомнил мне о тебе. Его цвет густой и темный, как твои глаза. Говорят, что родившимся осенью он дает дружбу и любовь, а родившимся весной – бурную фантазию. Я слышал твои загадки, для фантазии этот камень тебе не нужен. Но я бы очень хотел твоей дружбы и любви. Стань моей, Сонаи.

Сонаи протянула руку и погладила гладкий камушек.

– Он что значит, мама?

– За дверью будет сердце дворца – тронная комната. Она то велика, то мала, то потолок у нее до неба, то приходится голову нагибать. А какой тебе явится – не знаю. Там ты, дочка, все и вспомнишь и найдешь, что тебе нужно. А эти камни с собой возьми, они тебе пригодятся…

Решми вдруг рассмеялась, отбросив серьезность и пророческий тон, показывая, что игра кончилась. Сонаи перевела дыхание и рассмеялась вслед за ней. С легким сердцем она расспросила мать, как протекает беременность молочной сестры Немали и есть ли знаки, что, наконец, будет девочка – мальчишек и так полон дом.

– Сходи сама и спроси, – предложила Решми.

– А может, и схожу завтра, – расхрабрилась Сонаи. – Загадку ей загадаю.

загадка

У женщины семь детей, ровно половина из них – мальчики. Как так?

отгадка

Эта женщина – Немали, все семь детей – мальчики, вот сейчас еще восьмого родит, то-то будет весело!

– Хорошая загадка, – кивнула Решми. – Только завтра ты уже далеко будешь. Уйдешь ведь, дочка, к горе Ид.

– Что ты, мамочка, – удивилась Сонаи, целуя ей руки на прощанье. – Какая мне гора, по дому еле хожу.

Проводила мать, допила чай, забралась опять в кровать.

Посмотрела на выложенные в ряд на столе камушки – свет играл на их боках красиво, будто поглаживал.

– Не пойду никуда, – сказала она, накрываясь с головой одеялом и собираясь снова думать о Ваджарате.

Рассвет застал ее в негустом лиственном лесу на полпути к горе Ид.

Луна была полной, в ее медвяном свете Сонаи шла всю ночь, завернувшись в плащ. Заплетать тяжелые волосы не стала, они стекали по спине вторым плащом, темным и шелковым.

Сонаи села на большой валун – посмотреть, как над горой Ид восходит огромное розовое солнце и съесть прихваченное из дому яблоко. Неподалеку заревел медведь. Сонаи огляделась – без страха, с любопытством. За последний месяц она слишком исстрадалась, чтобы бояться.

Яблоко было вкусным, кисло-сладким. Рассвет – ярким и оглушающе огромным. Весенний лес пах обещаниями щедрой жизни, зеленого изобилия, доброго лета впереди. Пели птицы. Сонаи улыбнулась.

загадка

Как далеко может медведь в лес зайти, до какого места?

отгадка

До середины, потом он будет идти уже не в лес, а из лесу.

В эту минуту Сонаи поняла, что она дошла до середины своего горя.

Она достала из кармана и взвесила на ладони четыре гадальных камешка – небольших, с фалангу пальца.

Подставила солнцу свое честное, взрослое лицо в темных веснушках – отпечатках ярких весен и лет. Солнце ласково лизнуло ее бронзовую кожу.

Дворец был необыкновенно красив, красивее всего в мире, решила Сонаи. Кроме некоторых камней, заката над морем и спящего Ваджарата.

Пещера оказалась там, где сказала Решми – в основании горы. Высокая щель разрезала тело камня, а в ней было темным-темно. Сонаи шагнула из света, ослепла, начала считать шаги, а после сорокового вдруг поняла, что глаза привыкли, начали различать стены, потом своды пещеры. И с каждым шагом Сонаи почему-то знала о ней все больше.

Она видела, что пещера – карстовая, вымытая водой в толще мрамора и доломита. Видела натёчные образования – сосульки сталактитов, толстые фаллосы сталагмитов. Когда она дошла до озера, ее уже била крупная дрожь – и от этих неожиданных, непонятных знаний, и от того, что предстояло нырнуть в глубокую воду – Сонаи этого очень не любила, моря избегала, а мылась, залезая в пустую лохань и поливаясь водой из кувшина.

Она присела перевести дух и заплести свои длинные темные волосы в косу. Плела долго, тянула время. Озеро простиралось под низким мерцающим сводом очень далеко, краев было не видно. Где вход во дворец? Куда нужно плыть? Она отчего-то знала, что умеет плавать, но что это очень страшно. Клубилась в памяти изначальная тьма, ощущение соленой воды в легких, боль в груди и потеря себя, когда все, что ты о себе знаешь, разлетается вокруг светящимися пузырьками, и не собрать, нужно заново учиться тому, кто ты есть.

Волосы, хоть и длинные, кончились. Сонаи завязала конец косы узлом. Свернула и убрала в заплечную котомку плащ. Подумав и вспомнив, что говорила мать, достала тот камешек, что указал на пещеру – черный агат – и положила его в рот, остальные засунула в карман поглубже.

Сонаи подошла к уступу, которым заканчивался пол пещеры, посмотрела на черную мерцающую поверхность внизу, глубоко вдохнула, оттолкнулась и прыгнула. Ждала, что вода обожжет холодом, но она оказалась ни холодной ни теплой, так что и не ощущалась вообще. Сонаи вынырнула, придерживая языком камень во рту. Осмотрелась, загребая руками. Озеро тускло мерцало, одинаковое во все стороны. Сонаи не видела и того карниза, с которого прыгнула. Слишком высоко, или уже не здесь?

Куда плыть, она не знала, камень никаких указаний не давал.

загадка

Беда, когда вокруг вода и непонятно, плыть куда.

И как решить, куда же плыть?

отгадка

Сонаи, чтоб не утонуть, плыви уже куда-нибудь.

Сонаи толкнулась ногами и поплыла, рассекая темную воду сильным телом. Плыть было приятно, но странно – из-за того, что температура воды не чувствовалась и веса тоже почти не было, ей стало казаться, что она летит, потом – что засыпает, потом – что тела у нее вовсе нет, ни рук, ни ног. Начала накатывать тошнота, и в эту минуту что-то большое, шершавое и холодное коснулось ее ноги.

В панике Сонаи дернулась, взмахнула руками, забилась и ушла глубоко под воду. Тут же она перестала соображать, где верх, где низ и куда выныривать. Мимо нее, качая огромным хвостом, проплыл морской ящер со светящейся зеленоватой чешуей и узкой головой на длинной шее. Он не заинтересовался замершей в ужасе женщиной, проплыл и исчез. У лица Сонаи мелькнули три серебряные рыбки, две совсем маленькие и одна побольше, описали круг, задержались, вернулись.