— Что? Ты о чем? Ты опять что-то натворила?

— Кажется, да. Я сейчас только все поняла. Черт, Вера, я такая дура.

— Мне обязательно комментировать это заявление? — продолжала веселиться подруга.

— Перестань, я серьезно. Как думаешь, со Светой все потеряно окончательно?

— Эм... Подожди, — я услышала в трубке шорох, потом какое-то бормотание, тихий смешок, и только после этого подруга вернулась к разговору, — я вышла в другую комнату. А теперь еще раз, что ты сказала про Свету?

— Я спросила, какова вероятность, что еще можно что-то исправить? — вздохнула я.

— Со Светой?

— Ну конечно со Светой, ты меня слушаешь вообще? — разозлилась я.

— Слушаю конечно! Просто... не понимаю. Ты сказала, что к лучшему, что все так вышло, что ты не хочешь серьезности, ответственности и всего того, что ты обычно перечисляешь.

— Я знаю, но... Блин, Вера, мне кажется, я что-то упускаю. Я так боялась, что все это станет очень... Ну, ты понимаешь, поэтому я сделала то, что делала всегда — просто сбежала. Я никогда не задумывалась о своей роли в отношениях. И считала, что просто быть — этого достаточно. Боже, Вера, я за два месяца даже не сделала ничего такого. Никаких клубов, случайных или не очень связей, ты понимаешь?

— И... что? Ты поняла, что все еще любишь Свету и хочешь быть с ней? — осторожно спросила подруга.

— Ну... да. Наверное.

— Наверное?! — заорала она в трубку, — Марина, люди — не игрушки! Нельзя выстраивать общение по принципу "наверное" или "сегодня мне кажется, что я готова к отношениям"! Это все намного серьезнее! Нет, правда, мне иногда кажется, что у тебя нет ни мозгов, ни сердца!

— В каком смысле? — пробубнила я.

— В самом прямом! То ты хочешь свободы, то не хочешь. То ты устала от Светы, то ты, наверное, ее любишь. То тебе не нужны отношения, то нужны. Повзрослей уже, пожалуйста! Научись думать, наконец!

— Слушай, я позвонила, чтобы услышать совет своей подруги, а не какие-то обвинения.

— Саганская, — вздохнула Вера, а я поняла, что не услышу сейчас ничего хорошего. Потому что когда подруга называла меня по фамилии, это значило, что последуют нравоучения, — я люблю тебя, правда. Ты моя лучшая подруга. Но иногда ты... Иногда ты очень неразумна. И действуешь, руководствуясь эмоциями. Будто тебе четырнадцать. Не хватает только закатывания глаз и гундосого голоса, как у вредного подростка. Хочешь совет? Я тебе дам совет. Разберись в себе. Нормально разберись. И только после этого решай, надо ли что-то предпринимать. У тебя уже было все. И это все ты просрала сама. Извини конечно, но это так. Может, действительно, не для всех счастье заключается в этом.

— То есть ты считаешь, что я не способна на человеческие отношения?

— На человеческие способна. На близкие, открытые — не знаю. Не уверена, что ты и сама это знаешь.

— О, приятно, что моя подруга думает, что я неполноценна, и не в состоянии быть с кем-то.

— Не переворачивай. Я не это сказала. Я просто не хочу, чтобы ты совершила ошибку, из-за которой снова кто-то... пострадает. Просто... разберись в себе. Пожалуйста.

— Ладно. Я поняла тебя, Вера. Я подумаю.

— Спасибо.

— Если ничего не выйдет, всегда можно организовать клуб моральных уродов и подыскать себе кого-то там. Рыбак рыбака, как говорится.

— Похвальный оптимизм, — судя по интонации, улыбнулась Вера.

— Ладно, спокойной ночи. И... не говори ничего Оле.

— Конечно. Спокойной ночи.

Безусловно, Вера была права. Прежде чем что-то предпринимать, мне следовало действительно разобраться в себе. Понять, чего я хочу на самом деле. И, что важнее, готова ли я засунуть свой эгоизм, который взращивала годами, куда подальше, и думать, наконец, не только о себе.

Также я понимала, что одного моего желания тут недостаточно. Есть еще Света, которую надо брать в основной расчет. Точнее, по факту, что бы я не надумала в итоге, принимать решение ей. Но я точно знала, что теперь моих только слов будет уже недостаточно. Я обманула и предала ее и наши отношения. И только поступками я смогу доказать, что действительно поменяла свои взгляды.

Следующие пару дней я была увлечена работой, стараясь устаканить мысли в своей голове. В пятницу позвонила Вера, напомнила о дне рождении Ольги на следующей неделе. Сказала созвониться со Светой, договориться насчет подарка. Я решила, что это будет идеальная возможность, чтобы окончательно расставить все по полочкам. Мы не виделись со Светой несколько дней и, честно говоря, я скучала. Но не могла придумать никакую разумную причину, чтобы встретиться или позвонить ей. А тут появился прекрасный шанс это сделать.

Наступила пятница, и вечером мы со Светой бродили по магазинам, в поисках подарка. Несмотря на мои попытки предложить что-то другое, мы ходили в поисках комплекта нижнего белья. Света заверила, что именинница обмолвилась о каком-то шикарном наборе, что недавно видела в каком-то бутике, поэтому она непременно будет рада подарку.

— Я все равно считаю, что получать трусы от друзей на день рождения — это странно, — ворчала я, разглядывая полуголых манекенов.

— Перестань, и это не просто трусы. Это комплект. Хорошего, красивого белья. Она же девушка, — отвечала Света, рассматривая наборы ажурных трусиков и бюстгальтеров.

— Если мы выберем действительно классный подарок, думаю, Вера нас отблагодарит, — хихикнула я.

— Вот, как тебе это? — Света повернулась ко мне, показывая ярко-желтый комплект белья с черными кружевными вставками.

— Как мне на мне или как мне на Оле? — подняла я бровь.

— Ты такое сроду не наденешь. Так что на Оле.

— Я не могу представлять девушку своей подруги в... этом, — покраснела я, — хотя...

— Ладно, представь его на мне, — вздохнула Света, — как цвет, дизайн, модель?

Она явно ждала от меня вразумительного ответа, но я уже не слышала ее вопросов, потому что в красках представила ее саму же в этом наборе. Черт, горячо.

— Эй, ты здесь?

— Что? Да, — кивнула я, — на тебе бы это смотрелось шикарно. Только у тебя грудь больше, чем у Оли. А так, здорово.

— Это мило, что ты помнишь мою грудь, но надо представить, как это будет выглядеть на имениннице, — спокойно ответила Света.

— Ты сама сказала, представь, как это будет смотреться на мне. Я не могу представлять в нем другую женщину!

— Отлично, спать с другой ты можешь, а в белье представить — проблема. Ладненько, — пробормотала Света, отворачиваясь, — будем его иметь в виду.

Я замолчала, прикусив губу. Ее замечание звучало как шутка, но я знала, что это только для вида.

— Знаешь, если бы ты это примерила, то мы бы наверняка поняли, стоит ли брать этот комплект или нет, — улыбнулась я, подходя к Свете.

— Хорошая попытка, но ты утратила привилегии видеть меня в нижнем белье, — ответила она, продолжая бродить по магазину.

— А если я раскаиваюсь? — не теряла я надежды.

— А что это меняет? — в той же интонации проговорила Света, — смотри, блин, как классно, это лучшее, что мы видели!

С этими словами она достала темный набор, состоящий из трусиков, бюстгальтера, подвязок и чулок.

— Я могу представить его на тебе? — пробормотала я, рассматривая комплект.

— Тут и представлять нечего, это шикарно, — Света перевернула пластиковую подставку, на которую было "надето" белье и присвистнула, взглянув на ценник, — неплохо. Но цена оправдана. Берем.

Мы вышли из торгового центра, направляясь к машине Светы.

— Если решишь как-нибудь прикупить себе пару новых трусиков, я в твоем распоряжении, — широко улыбнулась я, садясь в машину.