— Я знаю. Извини. Еще раз поздравляю с повышением, — уже почти шепотом ответила я и направилась к выходу. Замерев у двери на пару секунд, я открыла ее и вышла из комнаты, с твердым решением не оставаться в этом доме больше ни на минуту, и поехать домой.

7

Я пронеслась по коридору, остановившись в прихожей, взглядом разыскивая свои кроссовки.

— Ты куда собралась? — Вера схватила меня за рукав, когда я уже надевала второй ботинок.

— Я... Я себя плохо чувствую. Лучше поеду домой, — ответила я, выворачивая руку.

— Да ну? Что случилось? Ты какая-то бледная, — продолжала допытываться подруга.

— Говорю же, плохо себя чувствую, — рыкнула я.

— Ты на такси?

— Да, то есть нет. Неважно, поймаю попутку, — отмахнулась я, уже открывая дверь.

— Да что с тобой? Куда ты бежишь? — воскликнула Вера, не выдержав.

— Все. В порядке. Вера, иди к Оле, она тебя, наверное, уже потеряла, — сказала я и вышла из квартиры.

Дома я была к полуночи. Полдороги прошла пешком, пытаясь проветрить голову. Нет, я не обижалась и не злилась на Свету. Мне было не по себе, что всем было так очевидно мое поведение, что будто они только и ждали, когда же я выкину что-нибудь подобное. Типа "чего от нее еще было ожидать"? Да, я испугалась и пошла по пути наименьшего сопротивления. Я не знала, откуда у меня вообще взялся этот страх. Мне не разбивали сердце, у меня не было страданий по типу невзаимной любви, вообще ничего такого. Скорее, это я разбивала сердца, топтала чувства других людей. Может, подсознательно боялась "кармической расплаты" или как там это еще называется? Думала, что стоит только дать слабину, то непременно получится так, как было у меня всегда? Только в этот раз уже я окажусь на другом берегу.

Я лежала в кровати, пытаясь уснуть. Почти в час зазвонил телефон.

— Алло?

— Ты добралась до дома? Все нормально?

— Да, Вера, все нормально, я дома и уже легла спать, — вздохнула я.

— Слушай, я не знаю, что у вас там произошло, но Оля рвет и мечет, грозится надрать тебе задницу.

— Что?

— Говорит, что Света была сама не своя после твоего ухода. И хоть та отпиралась, Оля считает, что это ты что-то ей наговорила.

— Тебе не кажется, что твоя девушка лезет не в свое дело? — огрызнулась я, — не надо совать свой нос в мои дела. Я ничего не говорила Свете. Скорее, наоборот. А твоя Оля ведет себя, как школьница.

— Эй, давай полегче, — тон Веры сразу стал жестче.

— Извини, — вздохнула я, — я понимаю, что Света ее подруга, но она правда иногда перегибает палку.

— Я знаю. Я не раз уже об этом с ней говорила. Но... Если бы Оля поступила так со мной, ты бы не защищала меня?

— Нет, я бы позволила разобраться тебе самой, — деловито ответила я.

— Правда?

— Ладно, может, я бы и отпинала сначала Олю. Но решать все равно было бы тебе.

— Отлично, — засмеялась Вера, — ладно, спокойной ночи. Приезжай на неделе в гости.

— Обязательно, пока.

Я убрала телефон на тумбочку и перевернулась на бок, задумавшись над вопросом Веры. Черт, я бы вела себя еще хуже, если бы Оля исполнила что-то вроде того, что сделала я. Вера — моя лучшая подруга. Мы познакомились еще в школе и с тех пор были не разлей вода. Это очень дорогой и важный человек в моей жизни.

Я ела хлопья, смотря какой-то мультфильм по каналу для детей, когда позвонила Света.

— Да?

— Привет, — ее голос был настолько тихий, что мне пришлось отключить звук телевизора.

— Привет.

— Есть минутка?

— Да, конечно, говори, -кивнула я, будто она это видит.

— Я... Я хотела извиниться. За вчерашнее. Я была немного... груба.

— За что извиняться, Света? За правду? Не надо. Ты права. Как и всегда. Все точно так, как ты сказала.

— Тем не менее, я не должна была так с тобой говорить.

— Света, даже если бы ты ударила меня разделочной доской, поверь, я бы не обиделась. Я прекрасно понимаю, что я сделала, и что такие поступки... не прощаются.

— Это неважно. Я простила тебя. Правда. Выговорилась и... отпустила ситуацию.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— Так... Как у тебя дела? Что ты делаешь?

— Я? Я ем хлопья.

— О, правда?

— Да, процесс приготовления прост — берешь хлопья, насыпаешь в миску и... можно добавить шоколадную пасту, или йогурт, или мармелад.

— Звучит отлично, — усмехнулась Света, — и как давно ты... готовишь?

— Честно говоря, я стараюсь почаще бывать у Веры с Олей. Потому что скоро от хлопьев, пиццы и готовых обедов меня будет тошнить, — призналась я.

— Ты неисправима, — засмеялась женщина, — тебе надо найти кухарку.

— О, вместе с ней придется еще и домработницу искать, чтобы убиралась. Я всех их не потяну, — рассмеялась я в ответ.

— Ладно, как насчет того, чтобы я показала тебе пару простейших блюд? Думаю, с ними справишься даже ты. И сможешь хотя бы изредка разнообразить свое меню.

— Если тебе будет нетрудно, — улыбнулась я. Света много раз пыталась привлечь меня к готовке, но всегда безрезультатно. Я находила тысячу отговорок, чтобы не участвовать в этом. Но теперь, похоже, все-таки придется научиться.

— Ладно, созвонимся на следующей неделе.

— Отлично, спасибо.

— Пока.

Этой женщине все же удалось добиться моего согласия на обучение кулинарии. С ума сойти.

— Боже, Марина, ну как можно умудриться испортить готовые сосиски? — Света стояла и держала в руках вилку с надкусанной вареной сосиской.

— Я думала, их надо солить! — пыталась оправдаться я.

— И сколько ты бросила туда соли? Всю солонку?

— Нет. Немного. Может, больше, чем собиралась, но она сначала не сыпалась, а потом как повалила...

— Нет, это невероятно, — вздохнула Света, усаживаясь на стул, — пельмени переварились, хотя я сказала, что как только всплывут, выключай, лапша слиплась, тосты сгорели, яичница пережарилась, а сосиски... Сосиски пересоленные. Готовые сосиски, которые по идее, можно есть сырыми, пересоленные.

— Да ладно, ты не виновата. Ты правда хорошо объясняла. Просто я... Не всем дано готовить, — попыталась я ободрить женщину, — у меня еще много хлопьев. Будешь? — улыбнулась я, доставая коробку.

— У нас куча пропавшей еды, так что, очевидно, да. Буду.

Мы смотрели фильм и ели хлопья. Я их поглощала с йогуртом, а Света с шоколадной пастой, запивая все это чаем.

И это было так здорово. Так просто, легко и уютно. Будто мы только что познакомились, но знали друг друга всю жизнь.

Света уехала вечером, сказала, что подумает, что можно еще приготовить с наименьшим вредом для меня и окружающих.

Она ушла, а я осталась в одиночестве. И, лежа на диване, думала. Прокручивала в голове все, что произошло и с чего все начиналось. Историю, длиной в два года, полтора из которых мы были вместе.

Я вспомнила, что когда мы только начали встречаться, я не уставала ей восхищаться и удивляться. Она действительно поражала меня. Казалось, Света совершенна во всем. Как она ухаживала за собой, какие шедевры она производила на кухне, какие успехи делала на работе, она великолепно играла на скрипке, умела неплохо рисовать, прекрасно фотографировала, виртуозно каталась на горных лыжах, бегала, словно Хусейн Болт, растяжка у нее была как у гимнастки, да что угодно! Казалось, что она умеет все. И была я. Та, которая действительно хороша только в двух вещах, и то, вторая — по словам других. Я отличных программист и я умею доставлять женщинам удовольствие. На этом список моих достижений заканчивается. Ну, немного разбираюсь в машинах. Да, я катаюсь на доске, но это, скорее, просто посредственно. Фигура у меня обычная, даже худощавая. Лицо... Ну, говорят, красивая. Светлые крашенные волосы, еле достающие до позвонков на шее, зеленые глаза. Прямой нос. А, губы. Света всегда твердила, что красивей губ и улыбки она не встречала. Может, и правда. Я живу с этими губами и ртом в целом уже больше тридцати лет и, наверное, как-то привыкла.