– Анастас, с тобой всё в порядке? – взволнованно спросил Николай Эрикович.

– Разберем по порядку. На вкус он не сладкий, жестковат, но приятно хрустит, – ответил Анастас.

Пол под его ногами вдруг быстро поехал вниз. Анастас подобрал ноги и поднялся на кресле, чтобы успеть выпрыгнуть из колодца, пока его стены не стали слишком высокими. Он изо всех сил подпрыгнул, пытаясь ухватиться за край, но сорвался и упал в бездну, обо что-то сильно ударившись спиной.

– Гипорониум три кубика! – закричал Николай Эрикович, распространяя во все стороны волны желтого света.

– Фыр! – крикнула сиреневая медсестра, вцепляясь в Анастаса десятком рук.

– Мы с ним поссорились в марте, – печально сказал Болванщик и указал на Анастаса чайной ложечкой. – Как раз перед тем, как этот вот спятил.

– Одумайся, дружок. Ты ведь совсем ребенок! – погладил Анастаса по голове Червовый Король.

А дальше он ничего не помнил.

«Больному 23 года. Единственный ребенок в семье, беременность протекала нормально. Развернутая викитека: «История жизни». Объективный анамнез: больной поступил для лечения, как пострадавший во время теракта викитека: «FG03J». Жалобы: трудность в использовании TALCH, головные боли, спутанность сознания, синкопальные состояния. Диагноз: трансмиттерное сотрясение головного мозга. Терапия: альфокам – 250 мг/сут, липоцин – 400 мг/сут, пентазин – 60 мг/сут. После окончания терапии с больным было проведено базовое тестирование викитека: «LCTJ08». На четвертом этапе тестирования обнаружены две локальные зеркальности на кривой Гофмана. Отмена отката викитек привела к делирию, наплыву зрительных галлюцинаций и ярких чувственных парейдолий.

Диагноз: фрактальная трансмиттерная шизофрения.

Рекомендации: курс мемотомба, для полного купирования трансмиттера TALCH.

Примечание: больной от курса купирования решительно отказался. Направлен в реабилитационный центр.

Врач-трансмиттолог: Вокин Н.Э.»

В столовую зашел Пророк, тощий, как сушеный кузнечик. Его белые волосы, похожие на растрепанную паутину, торчали двумя клоками над просвеченными солнцем розовыми ушами. Пророк взял поднос, поставил на него тарелку, несколько бутылочек с йогуртами и окинул зал взглядом выпученных глаз.

«Только не ко мне!» – с ужасом подумал Анастас, отводя взгляд.

И конечно, Пророк выбрал его. Он притащился через всю столовую, приволакивая правую ногу, он брякнул поднос об стол, и уселся напротив Анастаса, и тихонько пукнул.

– Привет, Анастас! – тревожно сказал Пророк.

– Здравствуйте, Роберт Захарович, – ответил Анастас, принимаясь усиленно пережевывать завтрак. Сегодня дали мюсли.

– Отличное утро в цитадели здравомыслия, – сказал Пророк, подцепляя крышечку и выдавливая йогурт себе в тарелку. – Сегодня перед сном я много думал и вот что решил…

Анастас не поддерживал разговор – Пророку это и не нужно. Ему только дай уши, а рот держите на застежке. Однажды его посадили в карцер, и он трое суток миссионерствовал несчастной зимней мухе, спящей между стекол. В пятьдесят три года Роберт Захарович решил, что человечество захватили демонические мозговые паразиты под видом трансмиттеров TALCH. Он купил в магазине карбофос, смешал его со святой водой в сакральной пропорции и «с молитовкой, понял, да!» выпил.

– …Это не демоны, а инопланетяне, понял, да! Посмотри вокруг, как прекрасен мир без мозгожуев!

Анастас посмотрел вокруг. Стены столовой были выкрашены в персиковый цвет. Сквозь матовые окна струилось яркое осеннее солнце. На стенах были написаны огромные буквы русского алфавита, прямо как в детском садике. Многие постояльцы не знали букв – в мире трансмиттеров они были не нужны. В столовой сидели человек двадцать, по одному человеку за столиком, только ему повезло.

– …Завтра высадятся у Кремля, а никто и не заметит – мозгожуи всё подчистят! Детишкам-крохотулечкам впрыскивают демонское зелье, понял, да! – похоже, что версия с инопланетянами уступала место гибриду.

В столовую вошла Ольга. Поставила на поднос мисочку с нарезанным яблоком. Отставила, выбрала мисочку с ананасом. Передумала. Положила яйцо. Второе. Убрала яйца, но вернула яблоко. Поставила мюсли и йогурт. Вернула яблоко и поставила ананас. Положила яйцо. Отойдя от раздачи, Ольга посмотрела в зал и встретилась взглядом с Анастасом.

«Да ладно!» – подумал Анастас, когда Ольга неуверенно двинулась к их с Пророком столику.

Она прошла мимо, дошла до стены, постояла возле исполинских оранжевых Э Ю Я, заложила петлю вокруг столика, за которым сидел рыжий Тикиляйнен, и наконец поставила поднос на самый краешек их стола.

– Можно? – спросила Ольга.

– …Откуда мне известно? У нас самые большие запасы оксида дейтерия в Солнечной системе, понял, да! – вещал Пророк, не глядя по сторонам.

– Можно, – ответил Анастас.

Ольга села рядом с ним, пододвинула мюсли, достала из кармана небольшой томик, раскрыла на заложенной странице и углубилась в чтение.

Чтение. Они тут все повернуты на чтении. Даже вермишелевый суп дают с буковками. Перед отъездом в пансионат «Опора Жизни» Анастас имел короткую, но неприятную беседу с Николаем Эриковичем и Жанной из страховой компании. Николай Эрикович настаивал на немедленном курсе мемотомба, а Жанна напирала на необходимость пройти реабилитацию.

– Скольким людям с диагнозом «фрактальная шизофрения» помогла эта реабилитация? – возмущался Николай Эрикович.

– Вся статистика лежит на нейт-пойнте «Опоры Жизни», – парировала Жанна.

– Вот! Вот я ее смотрю, – тыкал пальцем в пустой воздух Николай Эрикович. – Полтора процента! Это же в пределах статпогрешности, скажете, нет?

– Я не разбираюсь в математике, – улыбнулась Анастасу Жанна. – Но даже полтора процента – за это стоит бороться, правда?

– Правда, – сказал Анастас.

Николай Эрикович выставил упирающуюся Жанну из кабинета, сел на стол и посмотрел Анастасу в глаза. Лицо у врача дергалось – то ли он одновременно осознавал викитеку, то ли просто был разъярен.

– Послушай, Анастас… Нет, ты меня выслушай до конца, а потом реши. Мне очень тебя жаль, но поверь моему опыту, а он немаленький. Твой TALCH не восстановится. Любая попытка вновь его расшевелить приведет к еще более тяжким последствиям, тебе придется сидеть на нейромедиаторах всю оставшуюся жизнь.

– Я понима…

– Не перебивай! Ты сам знаешь, как они вредны для организма. Кроме них понадобятся процедуры для чистки печени, и еще множество сопутствующих препаратов. Но я даже не об этом!

Николай Эрикович слез со стола и грянулся в свое кресло. Он с ненавистью посмотрел на закрытую дверь, за которой ждала Жанна.

– Если делаешь операцию сейчас, то лишаешься TALCH и получаешь крупную страховую выплату от них. Дефект в кресле влетит им в хорошую копеечку. На эти деньги сможешь безбедно жить. Если ложишься на реабилитацию, то так же лишаешься TALCH, но лишаешься и денег! Вся твоя страховка будет выплачиваться «Опоре Жизни», а они завязаны на твою страховую компанию! Они просто хотят переложить деньги из левого кармана в правый, а потом тебе скажут: «Извини, парень, ничего не вышло!» – и ты придешь на операцию купирования, только уже без денег и без здоровья!

В дверь заколотили.

– Я разговариваю с пациентом, просьба не шуметь! – яростно заорал на дверь Николай Эрикович. – Они помогают людям с другими проблемами, трансаллергики, нейроманы и еще много чего, но не в твоем случае! Не в твоем! Подумай, парень…

– Я уже подумал, – ответил Анастас, поднимаясь.

– И? Что ты решил?

– Простите, – сказал Анастас.

Он покосился на Ольгину книжечку. «Романс об испанской жандармерии» Ф. Г. Лорка. Изо всех слов понятно только слово «испанской». Романс – это, кажется, что-то из музыки? Анастас доел завтрак, встал из-за стола и отнес тарелки в специальную дыру в стене. Через полчаса начинались занятия, он хотел немного посидеть в одиночестве, в пустой аудитории. Выходя из столовой, Анастас увидел, как Ольга отсаживается от Пророка за соседний столик.