Государственные интересы России и Англии утвердил новый союзный трактат, который был подписан в Санкт-Петербурге со стороны России - князем Безбородко, Кочубеем и графом Ростопчиным, а со стороны Англии - сэром Витвортом. Лондонский двор постоянно изъявлял желание, чтобы русская армия, руководимая генерал-лейтенантом Римским-Корсаковым и предназначенная действовать на Рейне, была отправлена в Швейцарию. Поэтому к трактату была присоединена особая дополнительная статья, относившаяся до соединения в Швейцарии русских армий под началом генералов Римского-Корсакова и Ребиндера. Таким образом, и это пожелание англичан было исполнено.

Графу Воронцову было сообщено специальное решение Государя поддерживать в Швейцарии старые порядки "против галльских разбойников-революционеров". Но в то же время Император объявил, что он никому не позволит поживиться на счет Швейцарии или Италии, где русской армии под началом покрытого славой князя Суворова-Рымникского было суждено одерживать над французами одну победу за другой. Павлу I в то же самое время удалось подвигнуть Австрию на новую войну с Францией.

Вслед за подписанием трактата, после кончины Екатерины II, оказалось, что Высокие договаривающиеся державы упустили из виду "сущий пустяк" - факт возникновения Северо-Американских Соединенных Штатов, бывших в момент заключения коммерческого трактата 1766 года под властью английского короля. В этой связи с целью предупреждения всяких недоразумений, в апреле 1797 года была подписана особая декларация, точнее определяющая смысл международного трактата от февраля того же года.

*

Надлежит на Камчатке или в другом месте

сделать один или два бота с палубами, на оных

возле земли, которая идет на Норд и по чаянию

(понеже оной конца не знают), окажется та земля

часть Америки, для того искать, где оная сошлась с

Америкою: самим побывать на берегу, взять подлинную

ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды.

(Петр I - Витусу Берингу)

Заключению Санкт-Петербургской конвенции предшествовала цепь трагических событий, которые развернулись стремительно и необоримо. Дело в том, что позиция, занятая английским правительством на Троппауском и Лайбахском конгрессах, сохранилась и на Веронском конгрессе, который был собран для обсуждения внутренних дел Испании.

Под личным давлением Короля министерство лорда Ливерпуля согласилось принять участие в заседаниях Веронского конгресса. Но это участие по решению английского правительства, должно было оставаться совершенно пассивным - на уровне наблюдателя. Сам лорд Лондондерри был намерен отправиться в Верону через Вену.

Но в августе 1822 года он покончил жизнь самоубийством. Всего за несколько часов до этой трагедии с ним общались родные. Однако, опасные признаки еще не настолько явно обнаружились, поэтому за ним был установлен постоянный надзор и только. Но, воспользовавшись двумя минутами, когда остался один, он успел вскрыть ножом артерию.

Известие об этом трагическом происшествии произвело в Англии самое тяжелое впечатление, которое вполне разделял Российский Император. В лорде Лондондерри Европа справедливо видела один из устоев европейского мира и торжества добрых начал в области международных отношений...

Веронский конгресс усилил разногласия между Англией и Россией по поводу войны испанских колоний против метрополии. Английские министры под давлением национальных коммерческих интересов должны были поддержать развитие торговых отношений с восставшими испанскими колониями, а впоследствии раньше других признать их полную независимость.

Русский посол весьма рассердился, когда Каннинг сказал ему, что дерзкое послание президента Монро вызвано Императорским указом 1821 года. Известно, что этим указом были разграничены русские владения в Северной Америке как на суше, так и на море. Было объявлено право русской прибрежной власти на 100 миль от берега, то есть на все Бегингово море и значительную часть Тихого океана, которые объявлялись русскими территориальными водами и внутренним морем.

Когда указ Императора Александра I от 4 сентября 1821 года был получен в Лондоне, английское правительство передало его на заключение своих юристов. Последние дали заключение в том смысле, что этот указ противоречит общепризнанным началам международного права и нарушает права Англии.

Российское Императорское правительство согласилось безотлагательно вступить в переговоры и Лондонским и Вашингтонским кабинетами "для устранения недоразумений", вызванных данным указом. "Государь желает, чтобы Ваше превосходительство (писал граф Нессельроде князю Ливену) на словах объявили английскому министерству о новых инструкциях, данных судам Императорского флота, отряженным для присмотра за нашими берегами в северно-западной части американского континента. Желательно, прибавил граф Нессельроде, - чтобы английское правительство скорее сообщило конкретные доказательства в пользу своих претензий".

Вместе с тем князю Ливену были сообщены инструкции, данные барону Туиллу, русскому посланнику в Вашингтоне, суть которых сводилось к следующему: никаких завоевательских замыслов Россия не преследует, охраняя законные права Русско-Американской компании над владениями, несомненно принадлежащими России. Несколько ранее русским крейсерам было приказано удаляться насколько возможно меньше от берега и ни в коем случае не распространять своего крейсерства дальше той линии, до которой Русско-Американская компания "действительным образом осуществляла свою привилегию охоты и рыболовства после возобновления ее Хартии в 1799 году. Государь основывает все принятые временные распоряжения на неопровержимом фундаменте мирного фактического владения".

*

Миром международных отношений движет

не благородство, не благодарность и даже

не правосознание, а интересы и силы народов...

В основу дальнейших переговоров полагаются "политические удобства" и необходимость точнее определить границы обоюдных владений в Северной Америке. Кроме того, оба правительства были обязаны предложить России средства, обеспечивающие полную неприкосновенность ее владений и интересов.

Английское правительство приняло предложенную Санкт-Петербургским кабинетом демаркационную линию их обоюдных владений в Северной Америке: по хребту гор, идущих вдоль берега Океана до горы Св.Ильи. Но оно при этом все-таки желало, чтобы пограничная линия была проведена более на запад от 139 градуса, предложенного Россией, с целью предупредить окончание русской границы в устье реки Макензи.

В то же самое время Стратфорд Каннинг заявил нотой от 29 мая 1824 года на имя князя Ливена: "Мы считаем установленным принципом, что последует полное отречение от исключительных претензий на мореплавание и юрисдикцию в северной части Тихого океана, провозглашенных в сентябрьском указе 1821 года".

Российское Императорское правительство энергично возражало против подобных английских требований. Однако затем оно согласилось уступить и объявило, что сентябрьский указ "не будет исполняться, поскольку он относится к пространству в 100 миль в открытом море, в котором он запрещает плавание иностранным судам". Оно согласилось также признать за английскими подданными право плавать по рекам, находящимся в черте русских владений.

Но английское правительство в своих требованиях шло все дальше и дальше. Так, уже в августе 1824 года оно потребовало:

1) права для своих подданных охотиться, ловить рыбу и торговать с туземным населением на вечные времена, в пределах территории, составляющей предмет спора, то есть от 59 градуса до 54 градуса северной широты;

2) свободы для английских подданных охотиться, ловить рыбу и торговать с туземными обитателями в продолжении 10 лет в другой части русских владений и на островах, начиная от 59 градуса северной широты до Берингова пролива. Наконец,

3) английское правительство настаивало на открытии для его подданных на вечные времена порта Ситхе и Ново-Архангельска.