Общество было однообразным – банковские работники в строгой униформе, представители прессы, приглашённые бизнесмены с жёнами. Весь этот бомонд Ксана наблюдала вот уже который год подряд на всех презентациях, юбилеях и городских праздниках. Высший свет Симферополя особой элегантностью не отличался, лучшие его представители одевались дорого, безвкусно и одинаково. Правда, одна пара всё же сумела обратить на себя внимание искушённой Александры.

Полный низенький мужчина восточной национальности выделялся огромным перстнем с бриллиантом, огненно сверкавшим под современными светильниками. Девица была выше его на голову, болезненно худая, вся в золоте – одних только цепочек Ксана насчитала одиннадцать. Разные по форме и весу, они висели на руках, ногах и шее. Кожа у девицы казалась серо-коричневой, неестественного мертвенного оттенка. «Наверное, в Египте отдыхала», – подумала Ксана, не в силах оторвать от неё заинтересованный взгляд. Самыми странными были ее глаза – пустые, безжизненные, слепые, и сама она выглядела неживой. Ее спутник громко смеялся, активно жестикулировал, беседуя с банковскими служащими и везде водил ее за собой, словно куклу. Даже если бы Александра подошла и стала рассматривать ее в упор, девица, скорее всего, не обратила бы внимания. Она равнодушно глядела в стену поверх голов, словно перед ее внутренним взором до сих пор плыли жёлтые пирамиды вместе с потрёпанным песчаными бурями сфинксом. Кажется, анорексичная красавица была под действием чего-то более сильного, чем шампанское, и эта догадка Ксану неприятно поразила.

Пресс-конференцию задержали на полчаса – ожидали гостей из местной Рады и французского представителя, который никак не мог добраться из Ялты, словно летел из самой Ниццы. Когда выяснилось, что француз не приедет, мероприятие запустили в бешеном темпе, нагоняя упущенное время – всем давно хотелось к богато сервированным столам с коньяками, фруктами, жареными перепелами и замысловатыми канапе.

Наконец, началась неофициальная часть. Гости с шумом окружили длинный фуршетный стол, сгрудившись, в основном, возле руководства банка. Ксана взяла бокал с шампанским, подошла к коллегам поздороваться. Знакомых на этом вечере оказалось много, но больше всего она обрадовалась давним приятелям. Вот Павлик Андреев из газеты «Время Плюс», вот Зиночка Струцкая из пресс-службы Совета министров. С Зиночкой Ксана с удовольствием поболтала о ее детях и муже, с бородатым Павликом – о возможном свидании под коньячок. Впрочем, о коньячке они договаривались на каждой рабочей встрече вот уже пять лет подряд. Это превратилось в своеобразный ритуал, сопровождавший их дружбу, но до коньячка дело так и не дошло.

Отдав дань вежливости друзьям, Ксана направилась в свободный от гостей конец стола, к зимнему саду с пальмами в кадках – подальше от банковских работников и представительных гостей. Там можно было теперь побыть в тишине, спрятавшись за широкие листья тёмно-зелёной монстеры. И помолчать – слишком она устала за этот день, сил на разговоры больше не осталось. Когда, предоставленная сама себе, она с наслаждением доедала третий бутерброд с вяленой белой рыбой и бездумно разглядывала цветущие орхидеи, ее кто-то легко тронул за обнажённый локоть. Это было так неожиданно, что Ксана испугалась и закашлялась, пластиковая фуршетная тарелочка в ее руках опасно накренилась, несколько маринованных грибочков с оливками просыпались на пол.

– О, извините пожалуйста!

Приятный мужской голос за спиной испугал ещё больше, она густо, до слёз, покраснела. Перед лицом оказался галантно поданный бокал с шампанским, Александра залпом выпила половину. Помогло, кашель утих. Она с опаской повернулась к нарушителю своего гастрономического благополучия. Он был высок, коренаст, широк в плечах. Чёрные, как уголь, глаза, опушённые густыми короткими ресницами, очень тёмные волосы, смуглая кожа, узкий разрез век и чуть широковатые скулы подсказали ей, что в его роду наверняка были восточные предки. Монголы, башкиры? Да кто их, русских (а он явно был не местный), разберёт? Но эти восточные черты придавали его лицу какое-то особое романтическое очарование, заставив ее сердце забиться сильнее. Фу, глупость какая! Но это было действительно необычное лицо, с этим нельзя было не согласиться. Таких лиц – умных, спокойных и немного ироничных – Ксана ещё не встречала. Незнакомец ее удивил гораздо сильнее, чем маленький восточный человек с бриллиантом на пальце и девицей в золоте.

Привыкшая подмечать детали, Ксана сразу обратила внимание на классические тёмно-серые брюки и белый хлопчатобумажный свитер простой вязки. Это выглядело намного дороже, чем банкетные костюмы гостей. Отсутствие украшений на пальцах и едва различимый запах мужских духов – именно духов, а не одеколона, – приятно изумили. О, да у него есть вкус! Какая редкость! Когда-то очень давно, на презентации новой косметической коллекции, заведующая брендового магазина «Натали» долго объясняла ей различие между духами и туалетной водой, предлагала тестеры, с гордостью рассказывала об эксклюзивных коллекциях. Тогда на эту беседу Александра убила почти два часа, от запахов закружилась голова. Зато теперь она по аромату могла различить уровень стоимости парфюмерии. Его парфюмерия стоила очень дорого.

– Я Родион Беловерцев, один из директоров российской корпорации «Строй ИнвестМаркет». Здравствуйте.

– Вы извините, я несколько расслабилась. Моя работа закончена. Вот, решила перекусить, – она виновато покосилась на стол и с сожалением вздохнула.

– Какая досада! А я к вам как раз по поводу статьи!

Он произнёс эти слова с напускным огорчением, но в его глазах Ксана заметила лукавые огоньки. Впрочем, ей, скорее всего, это привиделось, как привиделся ее собственный мимолётный интерес к нему. Этот мужчина был большой, уютный, обаятельный и совершенно непохожий на одинаково провинциальных фуршетных гостей. «Да, – с внезапной тоской подумала Ксана, – столичный шарм виден невооружённым глазом. Куда уж нашим местным миллионщикам!»

– Хорошо, я вас слушаю, – Ксана решительно поставила тарелочку на стол и достала из сумочки диктофон.

– Александра Сергеевна, вас рекомендовали как профессионала. Мои партнёры в Москве хотят сделать хорошую рекламу в вашем издании, но лететь в столицу общаться с журналистами мне недосуг. Хотелось бы подготовить и согласовать текст на месте.

Ксана удивилась: «Надо же, называет по отчеству! Вежливый!»

Его смеющиеся глаза обладали невыразимой магической притягательностью, ей захотелось смотреть в них, не отрываясь. Но вместо этого, словно предостерегающий восклицательный знак, в памяти нарисовался унылый образ бывшего супруга. Ну, зачем она вышла за него замуж? И что с ним делать теперь? Как разрубить ее собственный гордиев узел проблем, разгрести авгиевы конюшни нищеты и выкинуть из жизни накопившийся мусор? Тогда можно было бы и такому красавцу поулыбаться – вдруг обратит внимание? А сейчас…

Прогнав грустные мысли, Ксана всё же дежурно улыбнулась и приняла «рабочую стойку».

– Что конкретно вас интересует?

Неожиданно он рассмеялся так искренне, что Александра смешалась и подвернула ногу, уставшую от высокого каблука. В чём дело? Она сморозила какую-то глупость? Он придержал ее под локоть широкой горячей ладонью, и от этого прикосновения ее кожа покрылась мурашками. Да что это с ней сегодня?

– Не так серьёзно! Только не сейчас! – эта уставшая журналистка Родиона Беловерцева искренне забавляла.

Из всех женщин – манерных, важных, деловых, глупых, с которыми он уже до хрипоты в голосе наговорился на банковском приёме, Александра Романова единственная была очень милой и непосредственной. Он заметил ее ещё во время пресс-конференции, внимательно следил за выражением ее лица, а потом, хоть это было и не совсем корректно, наблюдал издали, как она сосредоточенно жевала свои бутерброды, повернувшись к залу спиной. Эта женская спина его почему-то сильно смутила. Обтянутая гольфом, с тонкой полоской лифчика, без единого грамма нависающего жира, ровная, точёная, она плавно переходила в очень тонкую талию и плотные широкие бёдра. Ему вдруг совсем некстати подумалось, что женщина с такими формами могла бы, наверное, легко родить здорового ребёнка. В отличие от его худосочной жены Виолетты. И тут же выкинул эту мысль из головы, как абсолютно лишнюю, случайно залетевшую в голову от скуки.