Глава 53

– Кроха, мне нужно с тобой кое о чём поговорить.

– О чём, папа?

Джереми поднял взгляд на Томаса и нахмурился. Томас поправил одеяло, убрал тёмные волосы с его лица.

– Я сделал что-то плохое? – спросил Джереми, полный переживаний.

– Ох, нет, – произнёс Томас. – Ничего такого.

– В чём дело?

– Твой папа хочет, чтобы ты поехал домой, кроха. Поехал жить с ним. Что ты об этом думаешь?

Сначала Джереми подумал, что Томас шутит, и улыбнулся, будто они наслаждались шуткой, будто говорят что-то забавное. Но когда он увидел очень серьёзный взгляд Томаса, он перестал улыбаться.

– Ну? – подтолкнул Томас.

Джереми пожал плечами.

– Ты хочешь пойти жить со своим папой?

Джереми снова пожал плечами.

– Судья спросит у тебя, чего ты хочешь, – надавил Томас.

"Я хочу остаться с тобой..."

Он подумал об этих словах, открыл рот, чтобы сказать их, но кот съел его язык.

Томас собирался отослать его.

Собирался его наказать.

Он сделал что-то не так.

Он так сильно любил Томаса, что мысль о том, чтобы разочаровать его – сделать что-то плохое, что-то ужасное, что-то, из-за чего Томас захотел бы отослать его – пугала его, вызывая стыд и дезориентацию.

Дело было в запахе, на который всегда жаловалась мама?

От него воняло?

– Почему? – спросил он тихим, ошеломлённым голосом. Он хотел знать, почему Томас прогоняет его.

– Твой папа любит тебя, – сказал Томас. – Он хочет быть твоим отцом. Он хочет, чтобы ты жил с ним.

– Но почему? – снова спросил Джереми.

– Он твой отец, – ответил Томас.

Джереми закусил губу. Мистер Томас не собирался объяснять ему, почему и что он сделал.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Томас.

Джереми повернулся на бок, спиной к Томасу. Он не хотел, чтобы мистер Томас видел, как он плачет.

– Брось, кроха, – сказал Томас, похлопывая его по спине, – поговори со мной. Не веди себя так.

– Почему? – требовательно спросил Джереми, вдруг переполнившись яростью.

– В чём дело? О чём ты говоришь?

– Ты ненавидишь меня!

– Нет, не ненавижу. Почему ты...

– Ты врёшь!

– Джереми!

– Ты врёшь, и я тебя ненавижу!

– Не говори так.

– Ты гадкий, папа!

– Брось, малыш. Не веди себя так.

– Ты гадкий!

– Джереми...

Джереми разразился внезапными, яростными слезами. Когда Томас попытался успокоить его, он увернулся, полный злости и боли. Он не хотел, чтобы Томас прикасался к нему.

У Джереми было такое чувство, будто мир ускользает у него из-под ног, что он оторвался, потерял свои якоря и улетал в бесконечное ничто.

– Джереми?

Джереми не слышал его.

Джереми Триппер покинул здание.

Глава 54

– Что такое? – спросил Рэнди, потирая сонные глаза.

– Я что-то слышал, – прошептал Томас, потянувшись за халатом.

Было далеко за полночь.

– Кто-то вламывается? – спросил Рэнди.

– Я не знаю.

– У тебя есть ружьё?

– Нет, у меня нет гребаного ружья. Помолчи!

Раздался странный стук, а затем стон.

– Какого чёрта? – прошептал Рэнди, хватая свои штаны.

Ещё один звук: треск и резкий звук, будто разбили гитару. Шум доносился из музыкальной комнаты.

– Это Джереми! – воскликнул Томас, спеша прочь из спальни.

Рэнди пошёл следом.

В музыкальной комнате они обнаружили Джереми, совершенно голого, который топтался по чёрной акустической гитаре "Ямаха" Томаса, с выражением неподкупной ярости на лице.

– Джереми! – ошеломлённо воскликнул Томас.

Джереми игнорировал его. Он намеренно прыгал на гитаре, пытаясь разбить её, но в процессе порезал ноги. Он уже уничтожил барабаны, с тревогой заметил Томас, вдобавок сбил стойки для микрофонов и разбросал листы с музыкой и песнями Томаса.

– Эй! – удивлённо воскликнул Рэнди.

Томас подхватил Джереми, который пинал его, вырываясь.

– Прекрати! – велел Томас.

– Нет! – с вызовом крикнул Джереми.

– Джереми, что случилось?

– Нет!

Джереми пинался, извивался и махал ногами, пока Томас выносил его из комнаты.

– Прекрати, – снова сказал он, но более мягко. – Джереми, я не сделаю тебе больно. Перестань.

Джереми выл из глубины горла, открывал рот, стонал в агонии. Он был вне себя. Из его носа текли сопли.

– Эй, эй, эй, – с искренней тревогой произнёс Томас, неся его к дивану и усаживая к себе на колени. Рэнди протянул ему покрывало, которым он укрыл Джереми.

– Что случилось, кроха? – спросил Томас.

Джереми рыдал, уткнувшись ему в грудь, слёзы были такими ярыми и переполняющими, что он едва мог восстановить дыхание.

– Какого чёрта? – снова произнёс Рэнди. Он никогда не видел, чтобы Джереми так себя вёл.

– Кроха? – произнёс Томас, гладя Джереми по волосам. – Поговори со мной. Что происходит? Ты в порядке?

Но Джереми не мог говорить. Он рыдал с честнейшей печалью, от которой у Томаса разрывалось сердце.

– Можешь мне сказать, – прошептал ему Томас. – Что бы это ни было, мы всё исправим, кроха. Я обещаю. Я твой папа, и я всё исправлю.

Джереми рыдал и не отвечал.

– Можешь принести вещи из ванной? – спросил Томас у Рэнди. – Он порезал ноги. И принеси салфетки.

Рэнди, с растерянным и напуганным выражением лица, поспешил в ванную, будто благодарный за то, что ему нашлось дело.

– Тише, – прошептал Томас на ухо Джереми. – Папа рядом, и всё будет хорошо. Вот увидишь, кроха. Всё будет в порядке. А теперь тише.

Джереми ничего не говорил, пока Томас вытирал слизь с его носа и губ.

– Господи, – прошептал Рэнди, будучи более бледным, чем обычно.

– Всё будет хорошо, – сказал Томас, вложить в свои слова уверенность, которой особо не чувствовал. У Джереми никогда не было такого сильного нервного срыва. Некоторые моменты плохого поведения, конечно, и несколько слёзных истерик раньше, но ничего такого. И он никогда сознательно не разрушал чьи-то личные вещи.

– Давай проверим его ноги, – предложил Томас.

Были маленькие порезы, занозы, поцарапанная кожа. Рэнди занялся этим, время от времени бросая на Томаса беспокойные взгляды.

– Всё будет в порядке, – сказал Томас.

– Принеси мне его пижаму, – сказал Томас Рэнди. – Сегодня он может поспать с нами.

Рэнди нахмурился.

Томас одел его и понёс в свою спальню. В кровати, лёжа между ними, Джереми закрыл глаза, по-прежнему скуля и воя. Томас обнимал его, пока не почувствовал, как тот провалился в истощённый сон.

– Не хочешь рассказать мне, какого чёрта это было? – спросил Рэнди.

– Дети теряют голову, – просто сказал Томас.

– Теряют голову?

– Да. У них бывают срывы. Некоторые хуже, чем другие.

– Можешь повторить еще раз.

– Он из-за чего-то расстроен, – сказал Томас.

– Очевидно! Он делал такое раньше?

– Не так.

– Что ты об этом думаешь?

Томас точно знал, из-за чего это.

– Ты сказал ему, что отец хочет его вернуть? – удивлённо спросил Рэнди.

– Да. Я должен его подготовить.

– Почему гитара?

– Откуда мне знать?

– И барабаны... я думал, он любит играть на барабанах.

– Любит.

– Тогда почему?

– Я не знаю, приятель.

– Эта гитара стоит две тысячи долларов!

– Ты должен понять. Он не знает, как об этом говорить. Он, наверное, даже не знает, почему так злится.

– Ты должен наказать его! – настаивал Рэнди.

– Нет, не должен.

– Но...

– Когда я ходил на родительские занятия, там всегда говорили: "Определённое поведение означает, что не была удовлетворена определённая потребность ".

– Что это значит, по-английски?

– Что не удовлетворена одна из его потребностей.

– Так это твоя вина?

– Нет. Не совсем. Но есть что-то, что мне нужно делать, чего я не делаю. Он расстроен. Он напуган. Он срывается, потому что только это он умеет делать. Это не ракетостроение. Наказание не поможет.