Он ушёл, а вместо него тут же пришёл мой мальчик. Я в ужасе кинулся к нему и рассказал, что мне сказал его отец. Он обнял меня несмело, и начал покрывать поцелуями мои волосы, плечи, ключицы. Его губы были влажными от тихих слёз.

– Ты отдашь меня ему? – спросил я.

– У меня нет другого выхода, любимый. Тебя не выпустят со мной. И биться с Дагоном за тебя я не могу. Он это предусмотрел. Единственный, кому нельзя кинуть вызов, это он. Он слишком хочет тебя для себя. Боюсь, даже если ты всё вспомнишь, он не захочет тебя отдать мне.

– Как я могу этого избежать?

– Ты должен вспомнить.

– Как?!! – воскликнул я в отчаянии. У меня в голове только смутные образы и отголоски чувств.

Я заметался по комнате, потом остановился, посмотрел на моего мальчика, и рванул к нему. Жадно припал к его губам, с остервенением проталкивая свой язык в его ротик. Услышал его стон, почувствовал, как он лихорадочно стал гладить мои руки, спину, бока. Его руки опустились на мой зад, и сжали его. Я вжался в него своим мгновенно появившимся стояком, подхватил его на руки и усадил на край стола. Кинулся на колени и сорвав мешающую мне тряпку с его бёдер, припал к его члену губами. Облизал и зацеловал его всего. С жаром вбирал его в рот, ласкал пальцами дырочку, слегка вводил палец, предварительно его смочив слюной. Он раскинул ножки и тихо постанывал, толкаясь ко мне бёдрами. Обхватив губами головку, я стал насаживаться ртом на его член. Когда почувствовал что он на грани, встал, и одним движением вошёл в него полностью. Его удивительные глаза распахнулись, и он, охнув, застонал громче, заливая свой живот семенем. Я не останавливаясь вколачивался в него, пока он, вскрикивая и бессвязно шепча что-то, подмахивал мне. И в тот миг, когда я, сжав его попку руками с силой вошёл в него кончая, я вдруг сам не понимая того, простонал:

– Мой сладкий Адри, только мой.

Он мгновенно встрепенулся, и счастливо засмеялся:

– Ты вспомнил, любимый! Ты вспомнил!

– Адри?

– Да!

– О боже, неужели эта пытка одиночкой закончится, – сказал я с улыбкой.

– Не думаю – вдруг услышали мы голос от входа, – тем более, что ты вспомнил только его имя. У входа стоял один из моих конвоиров.

– К тебе пришли. Подготовка будет проводиться уже в гареме Дагона.

– Какая подготовка? – спросил Адри.

– Как обычно готовят наложников, – ответил тот.

Адри вскочил и подлетая ко входу прорычал:

– Не смейте его касаться. Я к Дагону.

***

Когда Адри ушёл, мой конвоир сказал:

– Собирайся и пойдём. Дагон не отпустит тебя. Не тот у него характер. Да и старший сыночек его тоже своего не упустит. Дагон его пускает в свой гарем на развлечения. Но только когда сам теряет интерес. Первые пять наложников уже перекочевали к Антонию. Шестой сегодня сорвался в гон. Так что у тебя есть дня три на осознание и приведение себя в нужную форму. Это пока Дагон с Шестым не закончит.

– А что за гон? – спросил я.

– Течка. Ты поймёшь, когда начнётся твоя первая течка. Тебе будет всё равно что, каких размеров, сколько сразу, и как глубоко. Главное чтобы тебя трахали, – ответил тот и облизнулся.

– Ты будешь как в бреду, только орать и сношаться, хоть палку в тебя запихивай.

– Ужас.

– Ты привыкнешь. У твоего организма уже не совсем человеческие возможности. Приглядись внимательней к себе. У тебя теперь есть жабры, плавники. Правда их скоро отрежут, иначе ты трансформируешься в верхнего. А Дагону ты нужен нижним. Так же у тебя уже наклёвывается чешуя по хребту, на локтях, и других сгибах конечностей. А ещё у тебя член изменяться начал. Это видно пока только при эрекции, но ты присмотрись. На нём появляются наросты, он изгибается вверх и становится крупней. Да и дырка твоя тоже меняется. Становится эластичней, и как отрежут плавники, станет вырабатывать смазку. Появятся и органы для вынашивания икринок.

– Какие ещё икринки? – взревел я, уже вне себя.

– Обычные икринки. Обращённые обычно носят 21 день икринки. В среднем от четырёх до восьми штук за нерест. Затем мечут икру в заводи, и если их сразу не отсадить, то сжирают их сразу, как увидят. Инстинкт такой у вас. А потом, если за икринками будут ухаживать, то через 6 месяцев вырастут дети. И они будут рождёнными, а не обращёнными. А значит и права у них будут как у рождённых.

– Но как? Как может быть одновременно член и органы для вынашивания икры?

– Такова природа обращённых. Среди рождённых у всех эти органы есть изначально. Как я понял, в вашей связке Адрианон нижний?

– Мммм, ну да, – смутился я.

– Так он может и понёс уже от тебя?

– Не знаю, – у меня начиналась паника.

– Ладно, идём. Сначала подготовка, потом плавники. И не вздумай сопротивляться. Твоё тело подчиняется Дагону само, до тех пор, пока он тебя не отпустит, или пока является Владыкой.

Он вывел меня как на аркане, и завёл в небольшое помещение напоминающее хамам. Посередине был небольшой арык, а вокруг него лежаки примерно как полуторная кровать, но без спинок.

Меня уложили тут же подошедшие слуги на один из лежаков. Чем-то полили и стали массировать. Ощущения были, будто меня намылили. Потом окатили из ведра чистой водой. Опять смазали, но теперь уже маслом. Я понял, что на мне окончательно не осталось волос, нигде кроме головы. Прикрыли какой-то тряпочкой и сказали отдыхать.

Я лежал, и постепенно проваливался в дрёму. Вывело меня из этого состояния прикосновение к заду. Двое слуг, подойдя сзади, видимо решили начать меня «подготавливать». Я дёрнулся, но меня схватили за ноги и за руки, и что-то пробормотав, обездвижили, разведя по максимуму их в стороны. Мне стали массировать ягодицы, плавно всё более приближаясь к анусу. Я сжался, но возбуждение, не спрашивая моего мнения, всё же накатывало постепенно. Потом я почувствовал, что между ягодиц льётся что-то. Они меня смазывали. Когда один из них плавно вставил мне в анус палец, я стал сопротивляться, но обнаружил, что и в этом тело мне не подчиняется. И только умом я сопротивлялся изо всех сил. Постепенно они довели до трёх пальцев во мне. Второй начал ртом ласкать мой член, и я позорно сдался, не способный остановить своё возбуждение. Слёзы бессилия туманили моё сознание, а тело, раз за разом наливалось желанием и кончало на руки слуги, кушетку, и даже пол.

Не знаю сколько продолжали они меня растягивать, но в результате пяти оргазмов я был растянут на приличный кулак. Яйца мне пережали каким-то ремешком, и кончать мне стало сложней, а они всё продолжали доить меня, пока после очередного оргазма я не провалился в какое-то беспамятство.

***

Каждый день в умах росло

Необузданное зло ©

КиШ «Дагон»

Адрианон метался по коридору. Отец не хотел его принять. Он был занят своим Шестым, ожидал к вечеру начало гона наложника, и готовился. Наконец, отец позволил ему войти, и пока его массировали слуги, Адриан стал рассказывать, что Данила вспомнил его. И просил отменить приготовления в наложники. Подумав, что ещё есть время, пока будет гон Шестого, Владыка согласился отложить приготовления, но только если Адри успеет сам сказать об этом слугам.

Адриан рванул в гарем, и увидев обморочного Данилу, разогнал слуг.

– Успел! Успел! Мой хороший, они не отрезали тебе плавники, я успел.

***

Очнулся я в кровати, только не своей. Дёрнулся, но тут же был прижат к ней любимым телом Адри. И понял, что я вспомнил всё.

– Адри, я вспомнил! Так. Стоп! Что они со мной сделали?

– Слава богине не успели отрезать плавники! Но вот процедуры растяжки ты не избежал. Владыка любитель жёсткого, поэтому к нему готовят весьма долго. Адри был бледен и с тревогой смотрел на меня.

– Они сделали тебе больно?

– Ну… нет, наверно. Кончал я хоть и против желания, но не без приятных ощущений же.

– Мы это переживём. Главное, что теперь ты будешь со мной. Я обнял его и почувствовав снова как мой член встал, спросил: