– Я понимаю, что для вас это как палец в заднице, – сказал инспектор Инш, роясь в кармане пиджака в поисках жевательной мармеладки. Найдя, он внимательно осмотрел ее, сдул пылинки и сунул в рот. – Но мне на это наплевать. Убит трехлетний мальчик, и именно об этом мы с вами говорим. И мы поймаем ублюдка, который сделал это. И чтобы никакого дерьма. Понятно?

Он сделал паузу, ожидая, что кто-то скажет что-нибудь против.

– Хорошо, – кивнул инспектор Инш. – И поскольку мы остановились на дерьме… Прошлой ночью кто-то слил информацию в «Пресс энд Джорнал», что мы нашли тело Дэвида Рида.

Он продемонстрировал свежую утреннюю газету. Заголовок на первой странице вопил: «ОБНАРУЖЕНО ТЕЛО УБИТОГО РЕБЕНКА!» Первую страницу занимали фотографии улыбающегося Дэвида Рида и палатки оперативной службы, освещенной изнутри вспышкой полицейского фотографа. Силуэты находившихся в палатке людей тенями обрисовались на ткани.

– Они обратились к матери за комментарием, – сказал инспектор, повысив голос, и помрачнел. – Еще до того, как мы смогли сказать этой несчастной корове, что ее сын мертв!

Инш швырнул газету на стол. Аудитория сердито загудела.

– Все вы можете в ближайшие пару дней ожидать встречи с сотрудниками отдела собственной безопасности… Но поверьте мне, – нарочито медленно прибавил детектив-инспектор Инш, – охота на ведьм, которую они вам устроят, будет для вас как пикник с плюшевыми медвежатами по сравнению с тем, что для вас устрою я. Когда я найду того, кто это сделал, я за яйца подвешу его к потолку.

С минуту он пристально оглядывал присутствующих. Потом объявил:

– Хорошо, задание на сегодня.

И, усевшись на край стола, зачитал список: кто делает поквартирный обход, кто обследует берег реки, кто остается отвечать на телефонные звонки. Единственным, чье имя не было произнесено, оказался детектив-сержант Логан Макрай.

– И пока вы не ушли, – сказал Инш, вскинув руки, как будто собираясь благословить свою паству, – я хотел бы напомнить вам, что билеты на театральный спектакль-пантомиму этого года уже в продаже, и их можно приобрести у дежурного. Не забудьте приобрести билетик!

Батальоны пошаркали к выходу; те, кому досталась наиважнейшая миссия отвечать на телефонные звонки, свысока посматривали на остальных, которым весь день предстояло мокнуть под дождем. Логан топтался в конце очереди, надеясь увидеть знакомое лицо. Год на больничном – и ни одного человека, к которому можно обратиться по имени.

Инспектор заметил, что он замешкался, и подозвал его.

– Что там случилось прошлой ночью? – спросил он, как только последний полисмен покинул помещение, оставив их наедине.

Логан вынул из кармана записную книжку и начал читать:

– Тело было обнаружено в двадцать два пятнадцать неким Данканом Николсоном…

– Это не то, что я имел в виду, – сказал инспектор, снова присел на край стола и скрестил руки на груди. Обладая громадным туловищем, лысый и в новом костюме, он выглядел как хорошо одетый Будда. Только не был дружелюбным. – Констебль Ватсон высадила вас у отделения неотложной помощи в начале третьего утра. Вы на службе меньше суток и уже провели ночь в госпитале. Дедушка Дэвида Рида сидит у нас в камере предварительного заключения по обвинению в нападении на офицера полиции. И, в довершение ко всему, вы прихрамывая приходите на совещание. С опозданием.

Логан неловко пожал плечами:

– Но, сэр, мистер Рид был очень возбужден. На самом деле это не его вина, если бы из «Журнала» не позвонили, он бы…

Инспектор Инш резко оборвал его:

– Вы должны были работать на детектива-инспектора Макферсона!

– А-а-а… да.

Инш глубокомысленно кивнул, достал из кармана жевательную мармеладку, сунул ее себе в рот, предварительно проделав ритуал со сдуванием пылинок, и, жуя, произнес:

– Больше не будете. До тех пор, пока Макферсону не пришьют голову на прежнее место, вы мой.

Логан попытался ничем не выдать своего разочарования. Макферсон был его боссом в течение двух лет, до того самого момента, когда Энгус Робертсон сделал из его живота подушку для булавок, воткнув в него пятнадцатисантиметровый нож. Логану нравился Макферсон. Все, кого он знал, работали на Макферсона.

Про инспектора Инша ему было известно только то, что он очень неохотно мирился с проявлениями идиотизма. Инш считал также, что все, кто его окружали, были идиотами.

Инспектор пригнул голову и посмотрел на Логана снизу вверх:

– Вы готовы закрыть меня своим телом, сержант?

– Если только я ничего больше не смогу сделать, сэр.

Лицо Инша стало замкнутым и отстраненным. В разговоре возникла неприятная пауза. Это был один из фирменных приемов инспектора. Достаточно сделать длительную паузу во время допроса, и подозреваемый в конце концов скажет что-нибудь, чтобы эту паузу заполнить. Просто удивительно, что у людей слетало с языка. Такие вещи, о которых они и не собирались говорить. И очень не хотели, чтобы о них знал инспектор Инш.

Поэтому Логан накрепко запер рот на замок.

Наконец инспектор кивнул:

– Я прочел ваше личное дело. Макферсон считает, что вы не полная задница, поэтому я готов дать вам привилегию иметь собственное мнение. Но если вы опять окажетесь в неотложке, то будете немедленно уволены. Это понятно?

– Да, сэр. Большое спасибо, сэр.

– Хорошо. Таким образом, ваш акклиматизационный период отменяется. Меня не надо разводить всякой хренью и ходить вокруг да около. Вы либо выполняете свою работу, либо нет. Вскрытие через пятнадцать минут. – Он с трудом съерзнул со стола и похлопал себя по карманам в поисках оставшихся жевательных мармеладок. – Я буду на совещании у руководства с восьми пятнадцати до одиннадцати тридцати, доложите мне о результатах, когда вернусь.

Логан посмотрел на дверь, потом опять на инспектора.

– Вас что-то беспокоит, сержант?

Логан ответил, что ничего. Соврал, конечно.

– Хорошо. Принимая во внимание ваше краткое путешествие в отделение «скорой помощи» прошлой ночью вместе с констеблем Ватсон, назначаю ее вашим ангелом-хранителем. Она придет в десять. У вас будут неприятности, если ее не окажется рядом. Это не обсуждается.

– Да, сэр. – Чудесно, у него появилась нянька.

– Сейчас можете идти, – сказал инспектор. А когда Логан подошел к двери, добавил: – С Ватсон не облажайтесь, пожалуйста. Ее ведь не просто так называют Яйцеломом.

Штаб-квартира полиции Грэмпиана достаточно вместительна, поэтому может похвастаться собственным моргом, расположенным в подвальной части здания, на приличном расстоянии от столовой, дабы полицейские не воротили нос от тарелок с супом. Это было просторное, белое, очень чистое помещение, с холодильными камерами для трупов вдоль одной из стен. Кафельная плитка на полу была такой чистой, что даже скрипела под подошвами ботинок Логана, когда тот входил в помещение через двустворчатую дверь. Вонь антисептика заполняла холодное помещение, почти нейтрализуя запах смерти. Это была странная смесь запахов. И она начала ассоциироваться у Логана с женщиной, одиноко стоящей у секционного стола.

Исобел Макалистер была одета по-рабочему: нежно-зеленого цвета хирургический халат, поверх него красный резиновый фартук, короткие волосы скрыты под хирургической шапочкой. На лице ни капли макияжа, чтобы в процессе вскрытия ничего не попало на тело. Она подняла глаза, чтобы посмотреть, кто скрипит ботинками по ее прекрасному чистому моргу, и Логан заметил, что ее брови приподнялись.

Он остановился и, попытавшись улыбнуться, сказал:

– Привет.

Она подняла руку и неуверенно помахала:

– Здравствуй… – Потом резко перевела взгляд на маленькое голое тело, распростертое на секционном столе. Дэвида Рида, трех лет. – Мы еще не начинали. Вы будете присутствовать?

Логан кивнул и откашлялся.

– Я хотел спросить тебя вчера ночью, – сказал он. – Как твои дела?

Она не посмотрела ему в глаза, стала перекладывать хирургические инструменты, лежащие на лотке. Под ярким светом ламп сверкнула нержавеющая сталь.