Впрочем, кажется, стараниям этого изувера приходит конец, и пакет, втиснутый в свои сумочные рамки, воссоздал новое убожество распухшего аксессуара, который, между прочим, и создан был специально таким изящным и легковесным, лишь для того, чтобы только на него аппетитно смотрели, а не внутри изнаночно использовали. Но разве это дано понять всякому быдлу, которое непонятно каким образом заполучило в свои руки сию красоту. Подобное течение мысли, без труда читается на лицах этих красоток, которые своей безответностью поставили в безвыходное положение подошедшего к ним официанта, уже и не знающего, что им говорить, так как безмолвие, поселившееся за этим столиком, не слишком способствует его работе.

– Ладно, пятиминутка ненависти закончена. – Бу сообщает эту радостную новость уставшему от комедии Азу и, подмигнув сидящей рядом блондинистой красотке, которая от такой наглой неожиданности проглотила накопившиеся слюни, вместе с Азом отправляется в сторону эскалатора.

Красотки же, видимо, только после его ухода смогли прийти в себя, и как только этот изувер отвернулся, сразу синхронно схватились за смартфоны, и принялись оповещать всех своих близких и доверенных знакомых об этом несусветном происшествии.

– Ну так что насчёт заказа? – подвижки красоток, и их умение ещё как говорить, навели официанта на мысль, что они всё-таки не глухонемые, а значит, могут его определить. Вот только официант не учел того, что помимо простых слов необходимых для межличностного общения, они имеют в запасе слова посылательного значения, которые, при их образе жизни, и соответствующем ему характере, обладают куда большим применением.

– Слинял отсюда, тля! – официанту повезло, что красотки были слишком заняты вопросами информирования, и потому он ещё должен быть благодарен им за столь небольшую эпичность сказанного блондинистой красоткой, без перехода на тяжеловесность, которая очень часто подвергает сомнению мужское я. После чего эта тля исчезает из поля их зрения, и красотки, не обеспокоенные больше никем, кроме самих себя, ещё некоторое время тревожат души тех, кому они считают нужным растеребить раны, и уже когда первый эмоциональный всплеск проходит, они обмениваются друг с другом внимательными взглядами, в которых ясно читается одна простая мысль: Пока до сумочек не дотянулась рука того изверга, они должны пойти на определённые жертвы, и купить, если не всё, то по крайней мере, наиболее видные экземпляры.

После чего каждая из них, увидев в глазах подруги поддержку, которая никогда не помешает, обретает уверенность в своих действиях. Ведь она знает, что её жертва, как всегда будет недооценена тем, кто по странному стечению обстоятельств, носит при себе её кошелёк, и даже считается её содержателем. И хотя для того чтобы кого-то убедить в чём-то, всё же необходим личный контакт, нетерпение берёт своё, и каждая из них, для того чтобы хотя бы выпустить пар, набирает номер своего жадного наказания.

– Ну, а сегодня, я смотрю, ты собираешься разыграть старую схему? – Аз, заметив в пакете Бу знакомый аксессуар, не может удержаться, и не указать тому на его не оригинальность.

– Ну, ты и скажешь, – Бу, как кажется Азу, искренне удивлен, и с беспокойством лезет в пакет, из которого на свет появляется та вчерашняя женская сумка.

– И что, по-твоему, тут укладывается в старую схему? – суровый взгляд вынуждает Аза оставаться серьезным, когда как он подспудно чувствует, что Бу, как и он, хочет рассмеяться.

– А что тут в ней нового? – Аз принимает правила игры, и решает узнать все тонкости этой ручной работы.

– Ты меня просто сразил, – Бу с поверженным видом откидывается на спинку стула, и с прискорбием смотрит на этого, чудо что за человека Аза. После чего неожиданно для Аза, с сопровождающим скрипом ножек стула об постеленный ламинат, сдвигается к соседнему столу, и со всей своей бесцеремонностью, правда с мольбою в глазах, обращается к сидящей в одиночестве девушке:

– Вы не поверите, а мой товарищ не видит никакой разницы между сериями A0 и SE. На а для неё такой подъезд незнакомца хоть и был в диковинку, но если бы Аз был повнимательней, то он бы заметил, что эта девушка, как только Бу достал сумку, с большим любопытством взирала на аксессуар, и всего вероятней, была не против посмотреть на него с ещё более близкого расстояния. И конечно, ей бы надо было что-нибудь сказать в ответ, но сумка так близка к ней, и так призывно пахнет кожей, что девушка не выдерживает наплыва своих чувств, начиная потихоньку пощипывать эту кожаную поверхность, с которой на неё смотрит чудный вензель.

– Да вот, здесь сбоку, есть кармашек. Не стесняйтесь, и откройте его, – Аз, как и эта девушка, даже не заметили, как Бу, придвинувшись вплотную к девушке, начал руководить всеми её действиями по экскурсионному маршруту, следующим по всем недоступным только глазу местам этого аксессуара, заглянуть в который без рук было бы затруднительно.

– А вот и код, – уже руки Бу приводят её глаза к выбитому коду страны изготовителя на «штучках» от ручки этой сумки.

– «AA». Ну, не мне вам говорить, чьей страны это код, – откинувшись на спинку стула, Бу с явным удовольствием воззрился на продолжающую трогать сумку девушку.

– Могу уступить, и совсем недорого, – Бу вновь удивляет как Аза, так и девицу, чуть ли не дернувшуюся от неожиданности сказанного.– К тому же я не шучу. —Добавляет Бу.

Заметив недоумение в глазах девушки, Бу протянул свою руку к сумке и, к отчаянию девицы, забрав сумку, положил её к себе на колени.

– И за сколько вы бы мне её уступили? – наконец-то собравшись, и вылепив из себя образ бесстрастности, девушка устремила свой взгляд на Бу.

– А сколько вам не жалко? – ответ Бу, несмотря на всю свою видимую несерьезность, тем не менее звучит серьёзно, и по странной, неведомой для области чувств обставленности сказанного, которая скорее всего, может быть определена только интуицией, не вызывает у девушки иных чувств, кроме как серьёзности. Ну, а когда девушка становится на путь серьёзности, то от неё можно ожидать всякого, в том числе и натужного смеха, которым она пытается прикрыть своё отношение ко всему этому.

– Мы меня разыгрываете? – рассмеялась в ответ эта девушка.

– Ну, как хотите, – Бу, к ужасу девицы встаёт, затем возвращает свой стул на прежнее место. После чего что-то шепчет своему товарищу, который тоже поднимается с места и, перекинув сумку через плечо, собирается было последовать за другом, но, заметив обращённый на него взгляд девушки, останавливается, и после небольшого раздумья, подходит к ней.

– В три дня уложитесь? – нагнувшись к самому уху девушки, прошептал Бу.

– Да, – как заворожённая ответила она.

– И запомните. Сколько не жалко, – продолжает шептать Бу.

– Да. – Как мантру повторяет девушка.

– Только не перепутайте. И будьте очень аккуратны с использованием этимологии этого слова, – эхом отдаются его слова в её ушах.

– Да. – Следует её ответ.

– Ты это с кем тут разговариваешь? – обращённый к ней вопрос подошедшего со спины, не просто элегантно, а с определённым изыском одетого незнакомца, видимо, питающего страсть ко всяким побрякушкам на пальцах, с которых на вас, отстранив всех своих соседей в тень, посматривает очень большой рубин, определённо выводит девушку из транса. И она без сомнения сильно взволнованная, вскакивает на ноги и начинает озираться по сторонам в поисках кого-то неизвестного.

– Ты кого там потеряла? – всё ухмыляется этот элегантный незнакомец.

– Не знаю, Макс, – девушка, остановившись на месте с очень задумчивым видом, уставилась на скривившегося в усмешке, такого всего модного Макса.

– И не говори. С утра одни загадки. – Макс усевшись за стол, дабы время не терять, сразу принялся за изучение меню. – Сам жрёт, а меня кормит одними загадками, сколько не жалко. – В нос пробубнил Макс.

– Что ты сказал? – испуганно спросила девушка.

**********