Елфимов В.А.

«Мы больны всегда»

Св.Иоанн Златоуст

Слова, взятые для эпиграфа, святой учитель, разумеется, сказал о душевных болезнях. Но вряд ли есть на свете люди, которые могут сказать, что полностью здоровы, имея в виду своё телесное здоровье. Если и говорят, то не знают своих немощей. Не бывает так: сегодня человек весел и счастлив, а завтра несут его в гробу?

Цель и смысл болезни можно определять только в рамках религиозной философии. Какая цель может быть у болезни, если она имеет только «почему»? У материалистической медицины не может быть объективной цели и смысла именно болезни. Она для медицины – однозначно враг. Как это понять: болезнь не от микробов, не от отравления или переохлаждения, а ещё и для чего-то? Но христианская философия вообще есть философия цели и смысла.

Русская «классическая» религиозная философия (Соловьёв, Бердяев, Трубецкой, Франк и др.) либо просто проигнорировала этот вопрос, либо рассматривала его сугубо в материалистическом, обыденном даже смысле, фактически никак не связывая физические болезни с нравственностью. Так, Соловьёв в книге «Оправдание добра» пишет: «Никто, кажется, не сомневается в том, что здоровье, вообще говоря, есть благо, а болезнь – зло, что первое есть норма, а второе – аномалия; нельзя даже определить, что такое здоровье, иначе как назвав его нормальным состоянием организма, а для болезни нет другого определения, как «уклонение физиологической жизни от ее нормы»». То есть в целом болезнь – это случай, зависящий только от совокупности внешних воздействий и внутренних физических и физиологических кондиций.

Учения о болезни и боли в каком-нибудь цельном виде мы не найдём ни у отцов церкви, ни у позднейших учителей и религиозных писателей (1). Тем не менее этот вопрос затрагивается часто и почти повсеместно. Очень много о различных нравственных аспектах болезней и боли говорится, например, в сочинениях св.Иоанна Златоуста, что, в общем-то, и не странно, если вспомнить об объёме литературного наследия и о разнообразии тем, на которые он в той или иной мере обращал внимание.

Проблемы телесной немощи рассматриваются христианскими авторами в основном в духовном контексте, в связи с нравственным состоянием человека. Собственно, практически всеми пороки и называются болезнями, поэтому есть, безусловно, много общего при сопоставлении душевных и телесных болезней. Иногда подход к тем и другим во многом идентичен, но нельзя говорить о том, что между ними не обнаруживаются существенные отличия. Например, телесная болезнь (вообще как частный вид страдания) не может однозначно считаться ни злом, ни благом (2). Болеют и праведники, и преступники, как и не болеют тоже. В то же время порок (как душевная, нравственная болезнь) есть несомненное зло, как для самого «носителя», так и для общества. Здесь мы будем говорить о физических болезнях.

Рассмотрение проблем с телесным здоровьем представляет собой более разнообразное поле для философских и психологических спекуляций по сравнению с обсуждением нравственных пороков. Очевидна и безусловна связь болезней с нравственным состоянием человека, но вместе с тем есть вопросы, которые прямо с нравственностью не увязываются. Необходимо более углублённое рассмотрение косвенных, опосредованных связей, например, через учёт самых различных взаимовлияний общества и отдельного человека. Телесное здоровье человека, как это ни покажется странным, не касается только его самого, но и имеет очень значимую внешнюю составляющую. Как и почему относится общество к человеку и человек к обществу во время болезни, во многом трактуется именно с этических позиций. С этой же стороны обнаруживается немало причинно-следственных зависимостей, объясняющих и саму болезнь, и её течение, и её лечение. От нравственных связей человека и общества, от нравственного климата в обществе во многом зависят и выздоровление, и длительность лечения, и серьёзность болезни. Хотя связь эта отнюдь не прямолинейная и однозначная. Напомним, что болеют и святые, и нравственные уроды. Правда, по разным причинам. И не болеют – тоже по разным.

Любое жизненное испытание, любое жизненное страдание имеет своей целью исправление и совершенствование человека для его же спасения. Но телесные страдания, болезни и боль различной природы, травмы – от ушибов и царапин до тяжёлых переломов – несут в себе особый воспитательный потенциал, потому что таким образом изменяется сама природа человека. Общеизвестны и наглядны случаи, когда люди после тяжёлых травм и болезней буквально преображались, меняли род занятий, отношение к миру и к людям, приобретали какие-то новые способности, о которых ранее даже и не подозревали. Бог помогает людям таким образом, прямо воздействуя на физическую природу человека и через неё воздействуя на его мышление.

То же самое имеет место и в случае любых болезней, даже самых лёгких. И нет здесь, как может показаться на первый взгляд, никакого насилия над человеческой свободой. Далеко не все исправляются во время и после болезней и травм. Далеко не все.

В принципе в научном мире известно понятие «философия здоровья», но оно всё же не совсем адекватное тому, о чём здесь будет говориться. Да, большинство больных хочет излечиться – так, во всяком случае, считается, – поэтому в освобождении от болезни есть общие аспекты, рассматриваемые и там, и там, хотя даже в этом есть свои нюансы. Необходимо оговориться сразу, что понятия «философия боли и болезни» мы рассматриваем в сугубо философском, богословском или психологическом значении. Мазохизм тоже, конечно, можно отнести к вопросам психологии, но их проблемы с трактовкой этого понятия нас не интересуют. Как и понятие «философия здоровья» интересно здесь с научной и познавательной целью, а не то, что вкладывают в это понятие рекламщики и некоторые целители, несколько преувеличивающие масштаб собственных рекомендаций по лечению тех или иных телесных немощей. Снобизм здесь неуместен, особенно в контексте данной работы, но всё же философия имеет другой методологический порядок, чем последовательность и набор физических упражнений или применение отваров. «Философия использования лекарственных трав» звучит не лучше, чем «философия лечения отита», и дело не в снобизме – дисциплины разные.

Рассмотрение телесных болезней христианскими отцами и учителями Церкви выглядит логичным по двум основаниям. Во-первых, они представляют собой частный вид страданий человека и в этом качестве входят в учение о страдании. Болезни составляют единый ряд с разного рода неприятностями и бедствиями, которые постигают человека для его исправления и совершенствования. Во-вторых, они имеют непосредственную связь с душевными, нравственными болезнями и даже называются одинаково. Все христианские авторы называют наши пороки болезнями. Есть что-то безусловно методологически общее в том, как человек заражается либо душевными, либо телесными болезнями, и в том, как он ведёт себя в том и в другом случае. То есть телесные болезни в отличие от других жизненных неприятностей имеют более чёткую и конкретную нравственную основу во внутреннем мире человека. Это указание во время болезни очень адресно и очень болезненно во всех отношениях. «Самая вершина того, что считается печальным – смерть, до такой степени страшная и ужасная, не так тяжела, как телесный недуг» (3). Но лечиться вообще больно. Надо быть «безумным, чтобы быть мудрым» (4), как сказал святой апостол.

Вспомним в этой связи Иова. До его телесной болезни с ним произошли очень и очень тяжёлые и даже трагичные события. И что, как он вразумлялся? – «Бог дал, Бог взял» – позиция на самом деле не слишком далёкая от равнодушия. А как он развозмущался, когда заболел? Подумаем сами, он потерял всё своё состояние, оставшись вообще без средств к существованию, – «Бог дал, Бог взял»; он потерял детей – «Бог дал, Бог взял» (!). И тогда он заболел – сказал он о своём здоровье «Бог дал, Бог взял»? Нет, не сказал, а полез драться. Что-что, а «здоровье – моё», и даже более того – «это – святое», и в том виде, как мы это видим в книге Иова, может рассматриваться даже более святым, чем Бог…