Чем так дорог этот вечер мне, —
Хорошо, что выдумали танцы:
Можно быть при всех наедине.
1955
* * *
Я – в гостинице.
А за окнами
По-осеннему грустный вид.
Бродит осень лугами мокрыми,
Заморозить нас норовит.
Я печально смотрю на берег,
На крутой его поворот.
Словно где-то мой дом затерян.
И все ждет он меня.
Все ждет…
Словно юность моя осталась
На холодном, на волжском дне.
И спокойная, будто старость,
Волга зябко течет по мне.
1956
После грозы
Гром в небо ударил со зла,
И небо,
Как водится, —
В слёзы.
Дырявая крыша берёзы
Опять надо мной потекла.
Как тыща серебряных гривен,
Тяжелые капли стучат.
Сердит неожиданный ливень,
Но я ему, летнему, рад.
Он радугу вывел за лес…
Веселый, напористый, быстрый,
Внезапно прозрачною искрой
На солнце блеснул и исчез.
С земли все цветы подобрав,
Украсилась радуга ими.
Тут всё в ней —
От зелени трав
До льнов затихающей сини.
От луж заблестела тропа…
И видно на горизонте,
Как травы купаются в солнце
И тянутся к солнцу хлеба.
Вдали еще сердится гром,
Видать, из последних усилий.
И свежесть такая кругом,
Как будто арбуз разломили.
1957
* * *
Днем и ночью по синим рельсам
Вдаль уносятся поезда.
Мчат платформы с тяжелым лесом.
Нефть торопится в города.
Голубые плывут вагоны.
Травы ветром с размаху гнут.
Все что только душе угодно
Мимо окон моих везут.
Вновь гудок вдалеке раздался.
Поезда, поезда в пути…
И хотя б один догадался
Мне любимую привезти.
1957
Не терпится жить
Зимой я тоскую по лету,
По вызревшей синеве,
По зябкому, росному следу
В пахучей, дремучей траве.
По грозам —
Крутым, ошалелым,
С раскатами по ночам,
По вспыхнувшим на небе стрелам,
Что путь указали дождям.
По граду, забившему в крышу
Десяток веселых гвоздей,
По первому цвету,
Что вишню
Закутал до самых бровей.
По спрятанным в поднебесье
Двукрылым певцам тишины,
По древнему рогу,
Чем Месяц
Воды зачерпнул из волны.
По травам, встречающим косу
Равненьем, подобным стиху.
Еще – по душистому возу
С мальчишками наверху.
Еще – по грибному раздолью,
Густому румянцу рябин,
По песне, что вышла на поле
Под музыку грузных машин.
По первому празднику в доме,
По хлебам в печи,
Что хранят
Тепло наших жестких ладоней
И жарких полей аромат.
А летом —
Нежданно,
Без спросу —
Нахлынет другая тоска:
По злому седому морозу
И чистому пенью катка.
По первому хрупкому снегу,
По стону стремительных лыж,
Когда понесешься с разбегу
И птицей с трамплина взлетишь.
Люблю я метелицу злую
И дождика легкую прыть…
И так нашу землю люблю я,
Что просто не терпится жить.
1957
Россия
Нас в детстве ветры по Земле носили.
Я слушал лес и обнимал траву,
Еще не зная, что зовут Россией
Тот синий мир, в котором я живу.
Россия начиналась у порога
И в сердце продолжается моем.
Она была и полем, и дорогой,
И радугой, склоненной над селом.
И быстрой речкой, что вдали бежала
И о которой думал я тогда,
Что тушит в небе зарево пожара
Ее неудержимая вода.
Рассветом в сердце пролилась Россия.
Не оттого ли и моя любовь
Так неразлучна с ливнями косыми,
С разливом трав и запахом хлебов?
И мне казалось – нету ей предела…
А по весне я видел наяву:
Под парусами наших яблонь белых
Россия уплывала в синеву.
Прошли года. Объездил я полсвета.
Бывал в краях и близких, и чужих,
Где о России знают по ракетам
Да по могилам сверстников моих.
И я поверил – нету ей предела!
И чья бы ни встречала нас страна —
Россия всюду, что ты с ней ни делай,
В сердцах людей раскинулась она.
1958
* * *
Все,
Все как есть
Хранится в сердце:
К реке пробившийся ручей,
Поля – смотреть не насмотреться —
С широких батькиных плечей.
И дом, где родился и вырос,
Где каждый шорох помню я.
И леса утренняя сырость
В притихших капельках дождя.
И сел мудреные названья —
То Ветролом, то Нелюды.
И шумное негодованье
С плотины сброшенной воды.
Все,
Все запало в сердце крепко…
Я с каждым днем люблю сильней
Дом у ручья,
И дождь на ветках,
И даль распаханных полей.
1958
Довоенные фотографии
Письма…
Фотографии в альбоме…
Смотрят парни матерям в глаза.
Матери их мертвыми не помнят.
Оттого и верят в чудеса.
Всё они их видят молодыми.
Сильными, как много лет назад.
А в округе на родное имя
Столько откликается ребят.
Разных – незнакомых и знакомых,
Никогда не знавшихся с войной.
Ждут их тезок матери домой
И глядят на карточки в альбомах.
Парни там – смешливы и красивы.
Где им было знать, что скоро в бой…
В двадцать лет они спасли Россию,
Заслонив от смерти нас с тобой.
1956
* * *
Сергею Баруздину
Написать бы ее, Россию!
Всю – от неба, до трав, до дна.
Где найти мне слова такие,
Неизбывные, как она?
Чтоб во всей красоте и силе
Удивляла людей опять…
Написать бы ее, Россию.
Ох, как хочется написать.
* * *
Нет без леса России,
Без снегов и озер,
Нет без сумерек синих
И без розовых зорь.
Нет России без луга,
Где от маков светло.
Где ромашковой вьюгой
Землю всю замело.
Нет без поля России,
Где высокая рожь,
Где зайдешь и не выйдешь,
Голосов не найдешь.
Нет без песен красивых,
Что поют соловьи.
А еще нет России
Без сыновней любви.
1958
Аист
Белый аист, печальный аист —
Из бамбука худые голени.
Он стоит, в синеве купаясь,
Над своими птенцами голыми.
А у ног его шелест ив
Да гнезда незавидный ворох.
Весь нескладный,
Он все ж красив, —
И красив, и смешон, и дорог…