Наконец к ним подкатила крытая брезентом повозка, запряженная ломовой лошадью, и из-под навеса появились знакомые седые усы вице-адмирала Ларсона.

— Вы заставили меня поволноваться, мистер Картер, — с упреком сказал он. — Как чувствует себя наша госпожа Кюри?

— Мы с ней немного покатались на лодке по озеру, — туманно пояснил Ник, — и теперь ей стало значительно лучше. Так что распишитесь, как говорится, в получении, сэр!

Ларсон уступил место девушке, и повозка вновь тронулась с места. Возница флегматично попыхивал трубкой, словно вез партию ящиков с пивом, а не важную ученую из секретной лаборатории, которую уже ожидал специальный самолет шведских ВВС на военном аэродроме.

Не обращая внимания на мелкий дождь, Ник достал пачку сигарет и впервые за несколько минувших часов с наслаждением закурил. Вице-адмирал угрюмо наблюдал за ним, засунув руки в карманы пальто.

— Здесь в любую минуту могут объявится костоломы фон Штади, — спохватился наконец Ник. — Надо уходить отсюда. Но где мы могли бы спокойно поговорить? Я плохо знаю город. У графа наверняка повсюду своя агентура, не хотелось бы, чтобы нас заметили или же подслушали наш разговор.

— Я знаю одно надежное местечко, — сказал Ларсон и повел Ника переулками к каналу.

В подвалах и полуподвалах домов, глядевших окнами на набережную, обосновались многочисленные джаз-клубы и бары с музыкальными автоматами. В этот ненастный вечер они были переполнены посетителями, в основном — молодыми людьми, готовыми танцевать и веселиться до рассвета.

Сделав пару глотков своего любимого пива «Карлсберг», Ник глубокомысленно изрек:

— Что же, можно сказать, что все вышло весьма удачно. Мы с графом слегка прощупали друг друга. И хорошо, что ваши люди не ввязались в эту игру: фон Штади теперь уверен, что я вольный стрелок, работающий в одиночку или, на худой конец, с несколькими помощниками.

— Но у меня прибавилось седых волос, когда я увидел машины датской полиции возле парка, — сказал Ларсон.

— Седина вам к лицу, адмирал, — ухмыльнулся Ник. — Завтра я хочу нанести графу визит вежливости. Но мне потребуется ваша поддержка. Граф сильный противник, и пока еще я не изучил все его связи и возможности в этой стране.

Примерно с полчаса они обсуждали план дальнейших совместных действий, после чего покинули бар и разошлись в разные стороны. Подняв воротник пиджака, Ник медленно побрел по безлюдной набережной канала в свою гостиницу, скользя рассеянным взглядом по свинцовой поверхности воды и размышляя о том, что допусти он завтра малейшую ошибку, и его труп окажется на илистом дне этого грязного водоема. И даже мысль о светлых идеях и безопасности Америки, ради которых он погибнет в расцвете сил, мало утешала его в этот поздний час.

Глава седьмая

Серая лента шоссе пролегла между голыми полями и невысокими лесистыми холмами. Плотные низкие тучи, зависшие над соломенными крышами крестьянских домов, и хмурое небо лишь подчеркивали убогость этого унылого пейзажа, навевающего тоску.

Но сидящий в стареньком «ягуаре» напротив придорожной таверны человек не впадал в уныние, а терпеливо ждал. Наконец на шоссе появилось темное пятнышко. Оно быстро росло, приближаясь, и обрело очертания мотоцикла. Одетый в черный кожаный костюм мотоциклиста, припавший, словно жокей, к рулю «БМВ», выжимая из мощного мотора все возможное.

— Опаздываешь, Бутс! — усмехнувшись, пробормотал человек, сидящий в «ягуаре», и натянул на голову вязаную шапочку с прорезью для глаз, став похожим на жреца древних ацтеков в маске. Затем он вырулил на дорогу и погнался за лихим мотоциклистом.

Ровный участок шоссе заканчивался, а стрелка на спидометре мотоцикла дрожала на отметке 120 миль в час. Мотоциклист, пока еще и не подозревающий, что его кто-то преследует, неохотно сбросил скорость и выпрямился в седле, понимая, что даже куча навоза на его пути таит сейчас для него смертельную опасность, не говоря уже о повозке с сеном. Обветренные губы мотоциклиста искривились в усмешке: с божьей помощью Рикки скоро закончит в этой стране масла, сыра и яиц свои дела, и можно будет проститься с ней навсегда.

Когда-то она, Бутс Делани, гоняла на мотоцикле с лихими парнями в кожаных куртках по городкам Южной Калифорнии и Невады, ввергая в ужас местное население и вынуждая дрожащих от страха обывателей вызывать наряды полиции и территориальной армии, чтобы утихомирить их банду. А сейчас она нервничала из-за кучки коровьего дерьма на дороге. И все это благодаря Рикки!

Вспомнив о своем любовнике, Бутс даже вздрогнула от сладострастной дрожи, пробежавшей по ее телу. Ей доводилось иметь дело со многими парнями, далеко не безупречного поведения, но из всех ее знакомых преступных типов Рикки, или граф Ульрих фон Штади, был самым крутым и удачливым. Избегая конфликтов с законом и властями, он умудрялся проворачивать крупные аферы, имея в своем распоряжении послушную ему армию головорезов, готовых на все ради денег.

Рев и дождь мощного мотоцикла обостряли нахлынувшие на девицу приятные воспоминания о ее любовнике и его мускулистом теле. Занятая этими острыми ощущениями, она не придала значения спортивному автомобилю, уже довольно долго следовавшему за ней на большой скорости: гораздо больше сейчас ее волновала предстоящая встреча с Рикки в особой комнате его замка. Граф фон Штади постоянно тренировался, укрепляя тело и дух, и потому был могуч и крепок, как утес. Прикасаясь к его железным мускулам, Бутс всегда млела от удовольствия, предчувствуя упоительные насаждения в его крепких объятиях. Она даже не обращала внимания на других мужчин, но вот в последнее время граф перестал баловать ее плотскими забавами, объясняя это тем, что они ослабляют мужскую волю. Рикки боготворил дисциплину и аскетизм и стремился выковать из себя подлинного лидера. Неутоленной же телесной страсти своей подружки граф нашел довольно своеобразное применение: заставлял ее стегать его хлыстом и прижигать ему тело раскаленным железом. Стены их спальни теперь украшали орудия пыток. Столь странная склонность Рикки пугала Бутс, но она старалась не показывать вида, что предпочла бы ограничиться старыми добрыми шлепками и щипками.

Эти специфические ночные тренировки доставляли графу большое удовольствие, из чего напрашивался логический вывод о том, что Бутс обретала над своим любовником определенную власть. И все же ее жизненный опыт подсказывал ей, что все эти странные забавы в один прекрасный момент могут обернуться для нее серьезными неприятностями…

«Ягуар» наконец догнал Бутс и начал прижимать ее мотоцикл к обочине. Водитель, похожий в своей дурацкой маске на инопланетянина, подавал ей знаки остановиться.

— Черта с два, приятель! — крикнула ему Бутс и, сделав выразительный знак рукой, до отказа крутанула ручку газа. Мотоцикл рванулся вперед, словно норовистый конь, и стрелка спидометра быстро поползла по шкале. Домишки фермеров вскоре слились с деревьями и полями в одно расплывчатое пятно. Содрогнувшись в три погибели над рулем, Бутс лихорадочно прикидывала, что все это могло бы означать.

Рикки основательно завяз в опасных делах, и как и у любого крупного дельца, у него имелось множество завистников и соперников. Все знали, что Бутс его любовница, так что через нее враги графа вполне могли попытаться оказать на него нажим. Бутс знала, что фон Штади не любит допускать ошибки, и прекрасно понимала, что во всех неприятностях он обвинит ее самое.

Она взглянула в зеркало заднего вида: спортивный автомобиль не отставал, видимо, за рулем сидел опытный водитель. Бутс частенько каталась по этому шоссе и неплохо изучила окружающую местность. Впереди на холме справа от дороги показались крыши домов, в десятке метров от которых пролегала через лес проселочная дорога к пруду, по которой крестьяне гоняли на водопой скотину. Бутс решила использовать старый трюк мотоциклистов и резко свернула с асфальта на разбитый проселок, надеясь, что «ягуар» проскочит мимо. Однако уже в следующую секунду она поняла, что совершила серьезный просчет: колеса ее «БМВ» забуксовали в морской глине.