Сыщики влезли на подоконник и очутились затем в большом помещении, служившем в качестве буфетной комнаты.

Оттуда они прошли в кухню.

Нигде не было заметно ни малейшего беспорядка. Огонь в плите давно потух, а по посуде видно было, что со вчерашнего вечера никто на кухне не работал.

— Очевидно, желтолицых молодцов тоже дома нет, — заметил Дик.

Ник Картер ничего не ответил, сосредоточенно думая над чем-то.

Затем он вышел, чтобы отправиться в так называемую библиотечную комнату.

Чтобы попасть туда, надо было пройти через маленькую комнату рядом со столовой.

Ник Картер пошел вперед, за ним Дик.

Нигде ничего особенного не бросалось в глаза.

Но как только Ник Картер отворил дверь и осветил комнату фонарем, ему сразу стало ясно, почему китайцы не отозвались на звонки.

Они оба лежали в столовой мертвыми.

По-видимому, они были убиты давно, так как уже успели закоченеть.

Сыщики немедленно принялись за тщательный осмотр трупов, головы которых почему-то были завернуты в куски грубого полотна.

Лицо Ника Картера приняло озабоченное выражение.

— Если полковник окажется убитым точно таким же образом, как эти два несчастных китайца, — медленно произнес он, — то я буду весьма сожалеть о том, что не явился сюда вчера же вечером.

— Цыплят по осени считают, — коротко отозвался Дик.

Ник Картер вошел в библиотечную комнату.

Ставни перед окнами были закрыты, занавесы спущены. В комнате было совершенно темно, так что почти ничего не было видно.

Можно было только различить, что кто-то сидит в большом кресле рядом с камином и, когда Ник Картер засветил свой электрический фонарь, он увидел, что это был полковник Пирзаль.

Он был так крепко привязан к креслу, что не имел возможности пошевельнуться. Кричать он не мог, так как рот был заткнут платком.

Ник Картер осветил его лицо и теперь хорошо увидел, что полковник с широко открытыми глазами смотрит на него, как бы прося о чем-то.

Платок, который у него торчал во рту, был привязан при помощи другого платка к спинке кресла.

Ноги полковника были привязаны крепкой веревкой к ножкам кресла с таким расчетом, чтобы он не мог опираться ступнями на пол.

На руках, тоже связанных веревками, находились двойные стальные наручники самого обыкновенного образца; кисти руки были прикреплены к самому креслу, а верхние части рук — к спинке.

Видавший разные виды Ник Картер — и тот удивился.

Он, конечно, немедленно освободил полковника, причем однако, тщательно осмотрел петли, положение наручников и все прочее, чтобы установить, не сам ли полковник связал себя таким образом.

По всем признакам этого, однако, нельзя было предположить; да и состояние самого полковника говорило против этого: когда он поднялся с кресла, он зашатался и упал бы, если бы Ник Картер его не поддержал.

Дик где-то нашел бутылку виски, полковник выпил несколько больших глотков и сравнительно быстро оправился.

Когда он окончательно пришел в себя, он хотел, не дожидаясь вопросов сыщика, начать рассказывать о том, что с ним произошло, но Ник Картер остановил его:

— Нет, погодите, полковник. Сначала оправьтесь окончательно, а потом уж поговорим. А я пока посмотрю, что делается в других комнатах.

Полковник не стал возражать, и Ник Картер вернулся сначала в столовую, чтобы еще раз осмотреть трупы китайцев.

Дик хотел было последовать за своим начальником, но тот сказал ему, что пока нельзя оставлять полковника одного, так как ему может потребоваться помощь.

Войдя в столовую, Ник Картер начал обыскивать ее самым тщательным образом.

Прежде всего он при помощи увеличительного стекла осмотрел шаг за шагом весь ковер и даже сам пол.

Затем он приступил к осмотру подоконников и, в конце концов мебели, где его, по-видимому, интересовала каждая пылинка.

После этого он вышел из столовой и тщательно осмотрел лестницу.

Но на этом он не остановился.

Подумав немного, он вдруг вернулся в столовую, взвалил на плечи труп одного из китайцев и перенес его в одну из пустых комнат верхнего этажа.

Затем он вернулся на нижний этаж.

Незаметным для полковника образом он дал Дику знак не задавать никаких вопросов.

Полковник опять хотел заговорить, но Ник Картер опять остановил его, сказав:

— Подождите еще немного, полковник, я еще не могу выслушать вас.

Затем он, к крайнему удивлению Пирзаля, начал осматривать библиотечную комнату, пользуясь своим увеличительным стеклом.

Но вдруг он совершенно неожиданно прервал свое занятие и обратился к полковнику со словами:

— А теперь, полковник, попрошу вас, рассказать, что тут произошло.

* * *

— Не знаю, с чего и начать, — заговорил Пирзаль и вздохнул. — После того, как вы вчера вечером ушли, мистер Картер, я пережил нечто ужасное!

— Говорите, — отозвался Ник Картер, — но имейте в виду, что я должен знать все, до мельчайших подробностей.

— Разрешите мне сначала задать вам один вопрос?

— Пожалуйста.

— Решили ли вы взяться за расследование моего дела или вы настаиваете на вашем вчерашнем отказе?

— Я готов заняться этим делом, — заявил Ник Картер, — и не успокоюсь до тех пор, пока не раскрою эту таинственную историю.

— Сердечно вам благодарен. Вот это согласие скорей всего поможет мне оправиться от пережитого, — отозвался полковник.

Он говорил как-то монотонно. В нем не было заметно ни малейшего волнения, которое было бы весьма естественно в такую минуту. Напротив, он производил впечатление сонного человека.

Ник Картер был крайне удивлен этим апатичным состоянием полковника и пока не знал, чем его объяснить.

Полковник как-то вздрогнул и произнес:

— На меня напали, когда я сидел вот в этом кресле.

— Сначала укажите час, когда это произошло, — прервал его Ник Картер, — я полагаю, это случилось не сегодня утром, а еще вчера поздно вечером, до того, как вы собирались ложиться спать.

— Вы правы, мистер Картер. Но сначала должен обратить ваше внимание на то, что я полуночник. Я ложусь очень поздно и по обыкновению читаю, курю, раздумываю, причем тихое ночное время является для меня наиболее приятным, так как мне тогда не мешает ни уличный шум, ни что-либо другое.

Часа в два ночи вдруг меня кто-то схватил сзади.

— Позвольте! Откуда вы прежде всего узнали, что в комнате находятся посторонние, и сколько их было человек?

— Я знаю только то, что кто-то внезапно схватил меня сзади, больше ничего. Я сидел в кресле спиной к часам на камине, и потому не могу точно указать время. За полчаса до этого я, против обыкновения, позвонил слуге, так как я выпил все виски, и мне хотелось иметь еще бутылку. Не зная, спят ли китайцы, я позвонил и был весьма приятно удивлен, когда в комнате появился лакей, именно лакей, а не повар. Он принес мне то, что я хотел, не проронив ни одного слова. Когда он собирался уходить, я крикнул ему вслед, чтобы он ложился спать. Затем я приготовил себе свой обычный напиток — сахар, вода и виски — время от времени выпивал по глотку и уже первый стакан пришел к концу, как вдруг кто-то схватил меня сзади. Две руки впились в мою шею и с такой силой придавили меня к спинке кресла, что я и пошевельнуться не мог. В тот же момент кто-то завязал мне глаза, так что я уже решительно ничего не видел. Сопротивляться было бесполезно, так как кто-то также схватил меня за ноги. Затем меня в течение нескольких секунд привязали к креслу. Сначала негодяи связали мне ноги, потом руки, а затем обмотали веревку вокруг шеи, так что я не мог больше повернуть голову. Я делал отчаянные усилия, чтобы вырваться, но, когда убедился, что все мои попытки не имеют успеха, я покорился своей судьбе.

— Дальше что?

— Вдруг кто-то сорвал с моих глаз повязку. Собственно это была не повязка, а какая-то тряпка, которую мне накинули на голову: но когда ее уж не было, я все-таки ничего не увидел. Я хочу сказать, что я мог видеть, но не увидел тех, кто напал на меня, хотя меня успели связать, и хотя я слышал шаги трех или четырех лиц, а может быть и еще больше. Но теперь в доме снова воцарилась гробовая тишина. Я мог бы подумать, что все это мне приснилось, если бы действительность не говорила сама за себя. Когда я еще не имел платка во рту; я стал размышлять, как бы выйти из столь неприятного положения. «Кто здесь?» — спросил я, стараясь придать моему голосу возможно спокойный оттенок. Ответа не последовало, но мне показалось, будто за моей спиной кто-то еле слышно захихикал. Я переждал немного, а потом опять крикнул, уже в полном отчаянии: «Ради Бога, скажите хоть слово, кто бы там ни был!»