Рядом с ней лежал кусок коричневой оберточной бумаги и пара ярдов бечевки, явно снятые с небольшой квадратной коробки, которую несчастная выронила, когда ее сразила внезапная смерть.

Окинув место происшествия быстрым цепким взглядом, Ник присел рядом с девушкой и взял ее за запястье, чтобы проверить пульс.

— Мертва, — сказал он Чику, который стоял рядом с ним. — Но рука еще теплая. Она умерла несколько минут назад.

— Сердечный приступ? — предположил Чик.

— Не думаю.

— Почему?

— Она не похожа на больного человека. Не худа, полные щеки. Судя по всему, у нее было отменное здоровье.

— И все-таки она умерла.

— Несомненно.

— Красивая девушка.

— Очень красивая. Проверьте, не написано ли что-нибудь на этой бумаге.

— Ни строчки.

— Дайте-ка мне. Что это? Ряд дырочек от булавки.

— Черт возьми, да!

— Возможно, она проколола их шляпной булавкой, пока сидела на скамейке. Смотрите, булавка все еще в шляпке.

— Вижу. Что дальше, Ник?

Ник, не вставая, поднял бумагу и посмотрел сквозь нее на небо.

— Нет, проколы неодинаковые, — заметил он. — Я думал, их сделали специально и, возможно, они составляют какое-то слово или предложение.

— Но ничего такого, да?

— Да. Она явно прокалывала бумагу, когда ей нечем было заняться.

— Рядом, почти под ней, лежит какая-то коробка. Наверное, с нее она и сняла эту оберточную бумагу.

— Я вижу, — кивнул Ник. — Ну-ка помогите, Чик, посмотрим на эту коробочку.

Сыщики аккуратно передвинули безжизненное тело, и Ник поднял упомянутую коробку.

Это была серебряная коробочка, а вернее шкатулка, примерно четыре на четыре дюйма с узорчатыми стенками, являющими собой переплетение виноградных гроздьев и листьев. Сквозь ажурные стенки просматривалась синяя шелковая подкладка. Шкатулка эта, очевидно, служила для хранения драгоценностей, да и сама явно стоила немало, но на ней не было ни имени, ни других надписей.

Пока Ник Картер внимательно осматривал шкатулку, его брови хмурились все сильнее и сильнее. Офицер Фогерти и группка людей, стоявших чуть поодаль на гравийной дорожке, с интересом молча наблюдали за его работой.

Но Чик Картер, отлично знавший значение каждой перемены в выражении лица Ника, сразу понял, что великий сыщик не только обнаружил нечто удивительное, но и сделал на основании этого выводы, чего явно не удалось бы сделать человеку менее опытному и наблюдательному.

— Что скажете, Ник? — шепнул Чик, приседая рядом, и несколько минут сыщики оживленно беседовали шепотом.

— Это шкатулка для драгоценностей, Чик, и весьма дорогая.

— Это я вижу.

— Не думаю, что она принадлежала этой девушке, которая, похоже, была скорее всего горничной или компаньонкой какой-то богатой или известной женщины. Одежда ее тоже указывает на это. И, следовательно, такая дорогая игрушка, очевидно, была собственностью ее хозяйки.

— Там имени нет?

— Нет даже инициалов. Никаких отметок.

— И внутри ничего.

— Да.

— Девушку могли ограбить здесь среди белого дня?

— Еще хуже, Чик! — прошептал Ник.

— Боже правый, Ник, что вы имеете в виду?

— Эту девушку жестоко убили.

— Убили! — ахнул Чик. — Возможно ли?

— Я в этом не сомневаюсь.

— Но как?

— В этом и заключается загадка.

— Следов насилия не видно.

— Минутку. Обратите внимание на ее правое запястье, рядом с большим пальцем, у того места, где чувствуется пульс. Видите это маленькое красное пятнышко, едва заметное? Это может быть след от укола булавкой. Видите?

— Теперь, когда вы показали, вижу.

— Оно там появилось неспроста, я уверен.

— Вряд ли кто-то еще его заметит.

— Надеюсь на это, Чик, — сказал Ник. — Сейчас меня переполняют идеи и подозрения, которые я хочу проверить до того, как об этой загадке станут трубить газеты и распускаться слухи. Объясню позже.

— Что, если булавка была отравлена? — предположил Чик.

— Не думаю.

— Или…

— Погодите. Взгляните на шкатулку.

— Смотрю.

— Обертку прокололи, когда она была еще на шкатулке, — объяснил Ник. — Обратите внимание, булавка прошла сквозь прорези в боках шкатулки и проколола подкладку внутри.

— Это очевидно, Ник.

— А теперь обратите внимание на сами проколы на внутренней стороне подкладки.

— Боже, вокруг них красные пятнышки!

— Оставшиеся там после того, как булавку из нее выдергивали, — убежденно шепнул Ник. — Чик, это следы крови.

— Похоже, вы правы, Ник.

— Я в этом убежден. Здесь есть и другая тайна, которую сейчас разгадать не получится, — значительно сказал Ник. — Но я не хотел бы распространяться об этих находках, пока у меня не будет времени заняться ими как следует и пока не будет установлена личность этой девушки. Осмотритесь, может быть, найдете ее сумочку или что-нибудь еще, что позволит установить ее имя.

Пока Чик выполнял указание, Ник поднялся и сам стал смотреть по сторонам в поисках каких-либо свидетельств того, что такое преступление могло быть совершено в столь людном месте и остаться незамеченным.

Скамейка, на которой сидела девушка, стояла на покрытом травой участке, примерно в восьми футах от гравийной дорожки. Кусты по обе стороны от скамейки скрывали ее от взглядов тех, кто приближался к ней как слева, так и справа. Кроны нескольких деревьев нависали над этим местом, которое идеально подходило для парочки, желающей отдохнуть и уединиться.

Быстро отметив про себя эти особенности, Ник перевел взгляд на Чика и спросил:

— Нашли что-нибудь?

— Ничего.

— Что с сумочкой?

— Там лишь несколько мелких монет. Нет ни карточек, ни единого обрывка бумаги. Кроме сумочки я нашел у нее в кармане только ключ и чистый носовой платок. Придется подождать с опознанием.

— Думаю, мы здесь ничего не пропустили, — сказал Ник. — Осталось лишь сказать пару слов Фогерти.

— Что вы об этом думаете, детектив Картер? — поинтересовался полицейский, когда Ник подошел к нему.

— Пока не готов ответить на этот вопрос, — ответил Ник, не обращая внимания на удивленные взгляды нескольких человек, услышавших имя знаменитого сыщика.

— Девушка мертва, сэр?

— Да, она мертва, — кивнул Ник. — Возможно, сердечный приступ. Тело нужно увезти, займитесь этим. Шкатулку и оберточную бумагу я заберу — под мою ответственность.

— Хорошо, сэр.

— Кстати, Фогерти, как давно вы обнаружили тело?

— Да за минуту до того, как вы подошли, сэр.

— Вы первый его увидели?

— Да, сэр.

— До этого днем вы видели здесь эту девушку? Может быть, кто-то отходил от этого места перед тем, как вы обнаружили тело?

— Никого не видел, сэр.

— На этом все, Фогерти. С полицией я свяжусь позже.

Когда Ник развернулся, собираясь уйти, из толпы вдруг вышел молодой человек.

— Прошу прощения, детектив Картер. Я видел эту девушку примерно полчаса назад, она шла сюда с каким-то господином.

Ник быстро повернулся к нему.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Том Дженкинс, сэр.

— Ваш адрес?

— Я живу в гостинице «Норт» и служу в «Хентц бразерс», что на Броуд-стрит.

— Вы говорите, что видели эту девушку с мужчиной?

— Да, сэр.

— Они не ссорились?

— Нет, сэр. Наоборот, мило беседовали и смеялись.

— Вы знаете, как эту девушку зовут или где она живет?

— Нет, сэр, я ничего о ней не знаю.

— А что по поводу ее спутника, мужчины, с которым вы ее видели?

Секунду Дженкинс колебался, как человек, который не хочет скомпрометировать другого, но потом все же ответил, запинаясь:

— Ну да, сэр, я знаю, как зовут этого человека.

— Назовите его имя, пожалуйста.

— Его зовут Гарри Бойден, сэр.

Ник почувствовал, как кровь забурлила у него в венах, но внешне остался совершенно спокоен, лишь бросил многозначительный взгляд на Чика. У обоих сыщиков одновременно промелькнуло в голове: «Гарри Бойден, продавец из магазина Томаса Хаффермана, торговца бриллиантами!»