— Это единственная хорошая черта в вас, Кварц.

— Очень лестно, но ведь я лечу не для того, чтобы оказать благодеяние, а потому, что мне доставляет удовольствие торжествовать над смертью. Вот почему я и собираюсь теперь удалиться на свой остров, где буду года два заниматься вивисекцией. Эти опыты над живым объектом дадут мне возможность достичь в своей науке верха совершенства и узнать тайны, которые даже для меня до сего времени покрыты мраком. Я хочу найти возможность жить вечно. Смейтесь, Ник Картер, уже теперь я обладаю познаниями, дающими мне возможность не только поддерживать свежесть духа и тела в течение столетий, но и сохранить здоровую и свежую силу. Этого все-таки мне мало, я хочу вырвать у природы ее последнюю тайну — вечность! Будьте уверены, вы проживете еще достаточно долго, чтобы услышать из моих уст, что я в решительной борьбе с природой оказался победителем!

Ник Картер спокойно выслушал его и со вздохом произнес:

— Как мне вас жаль, доктор Кварц! Сколько добра мог бы принести человек с вашими способностями!

Доктор вынул из кармана маленький футлярчик и достал из него крошечный шприц из рода тех, которые применяются врачами для подкожных впрыскиваний. Затем, подойдя к горевшей в овине свече, он накапал несколько капель из маленькой склянки в тоненькую реторту и начал греть содержимое последней на огне. По-видимому, это была очень сложная смесь, так как доктор Кварц вынул еще несколько склянок, тщательно отсчитал по нескольку капель из каждой и прибавил в реторту. Наконец, по-видимому, добившись своего, он наполнил шприц этой жидкостью и возвратился к сыщику, который не сводил с него глаз.

— Это удивительный состав, — начал доктор Кварц, близко поднося крошечный шприц к глазам сыщика, — мои коллеги по профессии отдали бы жизнь, чтобы узнать, что именно эта смесь может предупредить и вылечить! Вы первый в мире человек, Картер, который практически испытает на собственном теле действие этой жидкости. Вы вправе гордиться этим!

— Не стану утверждать, что я утопаю в блаженстве, — с презрительной усмешкой ответил Ник Картер.

— Великолепно сказано, друг Картер, — воскликнул доктор Кварц, и глаза его засияли, — более того! Вы верно определили действие этой жидкости! Через пять минут вы действительно будете утопать в блаженстве и станете утверждать, что я оказал вам большое благодеяние. Вы очутитесь в раю, в утопии, в стране богов, которая существует лишь в воображении поэтов. Ах, доктор Картер, я готов даже завидовать вам!

— Пожалуйста, не стесняйтесь, я охотно уступлю вам свое место, тем более, что ваши намерения не очень-то мне нравятся, — с резким смехом возразил сыщик.

— Шутник, — ответил доктор, любезно улыбаясь, — надеюсь, еще не раз вы обрадуете меня остроумными замечаниями даже и позднее, во время наших совместных занятий, когда вы, правда, будете страдающим лицом!

— Конец — всему делу венец, — спокойно отозвался Ник Картер, — вы еще не довезли меня до вашего маленького островка, друг Кварц, и мне думается, что вы никогда и не довезете.

Кварц только пожал плечами, он опустился на колени рядом со связанным сыщиком и наклонился над ним.

— Будете ли вы лежать спокойно, Картер? — спросил он. — Иначе мне придется приказать держать вас за руку.

— Не беспокойтесь, я проглочу свое лекарство. Я ведь сознаю, что другого мне ничего не остается, по крайней мере теперь.

— Вы поразительно разумны!

Доктор Кварц засучил рукав своей жертвы и ввел булавочное острие под кожу возле артерии. В ту же секунду Нику Картеру показалось, что по его жилам протекает жидкий огонь.

Но странное возбуждение продлилось недолго. Когда ему стало казаться, что он не выдержит больше, мука уменьшилась и обратилась в приятную теплоту.

Он, улыбаясь, посмотрел на Кварца. Сразу все окружающее показалось ему совершенно в другом виде. Он узнавал не только помещение, но и лиц, в нем находящихся. Но странно! Ему казалось, что он знает этих людей, но их присутствие уже не вызывало в нем отвращения.

Затем он заметил, как Занони опустилась рядом с ним на колени и стала развязывать его. Против своей воли он почувствовал влечение к этой прекрасной женщине и благодарно ей улыбнулся.

Точно во сне он слышал, как доктор Кварц распорядился бросить труп несчастного Прейса в вырытую им и сыщиком яму, засыпать ее землей и утрамбовать. Но Ник Картер в этом не видел ничего дурного, ему казалось в порядке вещей, что Прейс был задушен арканом и погребен.

Двойное действие сделанного сыщику впрыскивания сказывалось в том, что оно не лишало его сознания, но настолько ослабило деятельность ума, что он забыл грань между добром и злом и совершенно потерял память о прошлом.

Он видел, что его окружают Кварц, Кристаль и Занони, но соображал только то, что эти лица ему знакомы, имен же их он не помнил, да и забыл свои прежние отношения к ним.

Менее всего он видел в них врагов, напротив, он был им искренне благодарен за оказываемую заботливость.

Он чувствовал себя удивительно слабым и хилым. Когда его развязали и поставили, он не мог удержаться на ногах и ему было приятно, когда Занони предложила ему руку, а доктор Кварц поддерживал его. Он даже улыбнулся им.

— Разве это не странно? — произнес он голосом, показавшимся ему самому весьма слабым. — Я знаю вас, и все-таки не помню, кто вы? Мне кажется, что вы мои друзья. Я даже не знаю, кто такой я сам, разве это не поразительно?

— Ничуть, милый, — шепнула ему Занони со всей преданностью, на которую она была способна, — ты был болен, но уже находишься на пути к выздоровлению.

— Так оно и должно быть, — вторил ей сыщик, — помню, я был очень болен, а теперь выздоравливаю. Но кто я такой?

— А повторишь ли ты за мной свое имя, если я назову тебе его, милый? — шептала Занони.

— Конечно, повторю. Этот туман, который окутал мой ум, тяготит меня. Я был очень, очень болен, а теперь выздоравливаю. Так ведь ты сказала? А теперь мне много лучше, не правда ли?

— Конечно, много-много лучше, милый!

— Милый? Милый? Зачем ты так называешь меня, прекрасная женщина?

— Потому, что я твоя жена, обожающая тебя. А ты мой муж, сэр Альджернон Траверс! Разве ты не помнишь доброго доктора Синклера, который не отходил от твоей постели за все время твоей ужасной болезни? И доктора Мортона, знаменитого врача по нервным болезням? Прошу вас, доктор Мортон, подойдите к моему мужу и посмотрите, не узнает ли он вас.

Кварц подошел к Нику и поклонился ему.

— Да, конечно, теперь я вспомнил, — покорно ответил несчастный, — конечно, это доктор Мортон. Как поживаете, доктор? Моя жена говорит, что мне теперь стало лучше.

— Безусловно, сэр Альджи, гораздо лучше!

— Странно, очень странно, — бормотал Ник, — когда я давеча открыл глаза, я никого из вас не узнал. А теперь мне все стало ясно!

— Видите, сэр Альджи. Теперь вы узнаете и леди Мэри, вашу очаровательную супругу? — спросил мнимый доктор Мортон. — Бедная леди так страдала, когда вы не узнавали ее.

— Бедная моя Мэри! Я совершенно забыл, что у меня такая милая жена! Но зачем мы находимся в этом странном месте?

— Наши кареты поломались в дороге, пришлось отдать их в починку. Они скоро будут готовы. Вот эти люди — ваши слуги. Не припомните ли вы, как настаивали взять их с собой, когда мы выехали из вашего имения в Англии?

— Право, не помню этого! Разве у меня есть имение в Англии? — спросил несчастный.

— Конечно. Я уже распорядился, чтобы эти слуги возвратились в Англию, мы же сейчас едем в Сан-Франциско, там сядем на вашу собственную яхту «Дуняр» и немедленно выйдем в море.

— Видите, доктор, об этом я тоже совершенно забыл. Разве это не странно, что я мог забыть свою яхту «Дуняр»?

— Вы проехали на ней через Суэцкий канал и проплыли через Тихий океан. Яхта уже более года стоит на якоре в порту Сан-Франциско и ожидает вашего прибытия.

— Разве я хворал так долго? — слабым голосом спросил Ник Картер.