Надо сказать, что смущалась я всегда и очень сильно. Краска заливала лицо до самых ушей, а щеки пылали жаром. Иногда от смущения я начинала заикаться, от этого еще больше краснела, на глазах выступали слезы, и тогда я прятала лицо в ладонях. Эта ужасная особенность – краснеть от волнения – часто мешала мне нормально общаться с детьми, и даже в зрелом возрасте я могла внезапно залиться румянцем в самый неподходящий момент.

Был теплый майский день. До летних каникул, когда закрывался детский садик и меня отправляли на три месяца в село к бабушкам, оставалось несколько недель. Коли дома не было, и в ожидании его я играла у себя во дворе. На прогретой солнцем, рыжей глиняной завалинке сидели два маленьких пластмассовых пупсика – «мои детки», как я их называла, а рядом стояла игрушечная коляска с треснувшим колесом, в которой спала белобрысая кудрявая кукла Маша. Сказочный домик из больших замшевых листов лопуха, украшенных аптечной ромашкой, был уже построен, осталось сварить «суп» из спорыша, мягким изумрудным ковром укрывавшего весь двор, и накормить «моих деток».

Кроме круглого, как солнышко, личика, природа подарила мне огромные серо-голубые глаза и соломенные волосы, которые каждое утро мама заплетала в две тоненькие косички и украшала атласными лентами. За день волосы растрепывались, косички становились похожи на пшеничные колоски с мышиными хвостиками на концах, а развевающиеся ленты напоминали шлейф сказочной принцессы, которую я часто рисовала. Порой мне казалось, что фиолетовые колокольчики на моем платье начинали тихонько звенеть, куклы оживали, игрушечная коляска превращалась в прекрасную карету, я ощущала себя этой самой принцессой, и вот-вот должен появиться мой любимый принц.

Вдруг красивая бабочка с яркими синими кругами на черных бархатных крыльях пролетела рядом со мной и села на побеленную стену дома. Подкравшись, я уже было протянула руку, чтобы схватить ее, но в этот момент увидела Колю, который вместе с другими ребятами вышел из магазина и направился на задний двор. Я громко выкрикнула его имя, но он не услышал, бабочка улетела, а вместе с ней побежала и я догонять «моего мальчика».

За магазином уже никого не было, но заросли дерезы все еще шевелились. По вечерам здесь нередко устраивались пьянки, после которых оставались пустые стеклянные бутылки. Местные мальчишки их собирали, тут же сдавали в магазин, а на вырученные деньги покупали сигареты и тайком курили.

Решив, что Коля в кустах, я полезла вовнутрь. В этот самый момент кто-то схватил меня за руку и с силой дернул. Оказавшись на вытоптанной полянке, я увидела друзей Коли – двух братьев из дальнего дома на нашей улице. Старший брат всегда зачесывал густую челку набок и казался артистом из ансамбля по телевизору. Когда он разговаривал, волоски над верхней губой шевелились, и мне всегда становилось смешно. Младший ходил с Колей в один класс, и они часто вместе возвращались после уроков. Он сразу меня узнал и начал дразнить и щекотать. Засмущавшись, я попыталась убежать, но за что-то зацепилась ногой и упала. Младший продолжал меня щекотать, задирая платье и непрерывно повторяя: «жених и невеста». Неожиданно старший брат стянул с меня трусики и навалился сверху. Я пыталась вырваться, брыкалась ногами, но другой мальчишка больно удерживал меня на земле. Я громко заплакала. Снаружи раздался чей-то окрик, кусты раздвинулись, и показался незнакомый мужчина с торчащей из кармана темно-синего пиджака бутылкой вина. Он громко выругался – мальчишки испугались и рванули напролом через кусты. Мужчина вывел меня на тропинку, спросил, как меня зовут и где моя мама, после чего взял на руки и понес к нашему дому. По пути я продолжала всхлипывать, растирая грязь и слезы кулачком по пухлым щечкам, а в другой руке крепко сжимала трусики и очень боялась, что мама будет ругать за испачканное платье в синих колокольчиках.

После обеда к нам приехала врач. Она долго о чем-то разговаривала с мамой, затем уложила меня на краешек дивана и широко раздвинула мои ноги. Мама подсвечивала настольной лампой, а врач осматривала. Вечером тато вернулся с работы, и мы пошли к тем мальчишкам. Они жили в большом кирпичном доме за высоким зеленым забором, через несколько дворов от нас. Когда тато открыл калитку, огромная черная собака сорвалась с места и понеслась, гремя цепью, скользящей по натянутому металлическому проводу. Добежав до калитки, она встала на задние лапы, пытаясь дотянуться до нас, ошейник впился ей в шею, лай перешел в хрип, а из раскрытой пасти стекала слюна. Из дома вышел мужчина с зажатой сигаретой в уголке рта, средних лет, в синих спортивных штанах с вытянутыми коленками и в белой майке, обтягивавшей большой круглый живот. Он окриком усмирил пса и грубо спросил, что нам надо. Это был отец тех мальчишек.

Пока взрослые о чем-то громко говорили, я сидела на скамейке в саду и рассматривала большую черную «Волгу». Никогда раньше я не видела машину так близко. Эта же стояла прямо передо мной, во дворе под яблоней, вся такая красивая, со сверкающими металлическими ручками. Словно завороженная, я не сводила глаз с блестящей фигурки оленя на капоте, застывшего в прыжке, и мне казалось, что сейчас он оттолкнется задними ногами и улетит ввысь. В тот момент мне больше всего на свете хотелось прокатиться на этой красивой «Волге», и я уже представила, как сижу внутри и смотрю вперед через большое лобовое стекло.

Мои мечты прервал громкий голос хозяина дома, зовущего своих сыновей. Из сарая появился младший. Увидев меня, он тут же рванул в сторону, но отец успел схватить его за рубашку. Вначале мальчишка от всего отказывался, утверждая, что ничего не знает, но потом под нажимом отца сказал, что это не он, а старший брат во всем виноват. В то же мгновение хозяин дома со всей силы отвесил ему подзатыльник, и, заскулив, мальчишка унесся в дом. Я испугалась, что меня тоже будут ругать, и разревелась. Я так и не понимала, что же произошло тогда в кустах, но, судя по настроению взрослых, случилось что-то очень нехорошее. Отцы еще долго о чем-то резко говорили, а поздно вечером вся улица слышала, как хлестко свистал ремень за зеленым забором и кричал старший из братьев.

Вот и все. Точнее, почти все. О случившемся никто и никогда больше не говорил, а в ответ на мои вопросы взрослые делали вид, что не понимают, о чем я спрашиваю. Своим молчанием родные хотели оградить меня от еще больших неприятностей – ненужных расспросов и вероятных насмешек в будущем. Возможно, в той ситуации это было правильно – общественного обсуждения, а возможно, и осуждения удалось избежать, – но для моей детской психики бесследно это не прошло.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.