Крепко сжав руку Беллатрисы, она потянула ее прочь от одноклассников, при этом хитро улыбаясь, и казалось, ни что на свете, даже несказанно важные речи Волан-де-Морта, не смогут привлечь ее внимание в эту секунду.

Выбрав наиболее тихое место, она развернулась спиной к гостям, и помолчав мгновение, для интриги, изрекла:

- Люциус сделал мне предложение!

- Официальное? - скептически подняв бровь, удивилась Белла.

- Ну, конечно, официальное. Постой, что значит официальное?

- Что это значит? Это меня спрашивает человек, который перечитал все волшебные романы современности? Это значит, что он обговорил все со своей семьей, они дали согласие, а затем вы заручились благословением Друэллы. Все было так?

Музыка вечера стала набирать темп, увлекая в себя все больше людей, следовательно, в другой параллельной вселенной, не существующей сейчас для Цисси, мало-интересный могущественный маг закончил свое выступление.

- Нет, не так, - срываясь на крик, разозлилась девушка, - мне плевать на Друэллу, он сказал, что любит меня и хочет жениться после школы.

Быстро прикидывая, как унять истерику сестры, Беллатриса заметила в толпе приближение знакомой фигуры в простой мантии и все мысли мгновенно улетучились, превратившись в пар, как от хорошего катализатора.

- Ладно, перестань плакать, здесь не самое подходящее место. Я не знаю, что задумал Малфой, но обещая, что выясню это в ближайшее…

- Дамы, - приятный баритон прервал ее на полу слове.

- Добрый вечер, Милорд, - пересохшими губами прошептала Пожирательница.

Проведя начало вечера в объятиях жениха, Нарцисса до сих пор не знала, кто стоит перед нею, будучи занятой только своими проблемами и матерью, у девушки была масса возможностей разглядеть чародея, но ее всегда в последнюю очередь интересовали: раздача Черных меток, война и сам Волан-де-Морт в частности, поэтому и божественного трепета не последовало.

- Добрый вечер, - буркнула она сквозь зубы, не удостоив мужчину и взгляда, что, по видимому, очень развеселило его.

- Что могло огорчить, в столь чудесный вечер, такую обворожительную мисс, - не сдавался волшебник.

- Моя сестра, - выпалила она, - нет, Люциус Малфой. Да, они оба виноваты.

- Позвольте, сомневаюсь, что лучшие мои Пожиратели могли причинить вам вред.

- Еще как могли! Лучшие Ваши… О, Мерлин! Простите, Милорд. Я очень глупо и по детски себя вела. Этого никогда не повториться, я сейчас же уйду.

- В этом нет никакой нужды, доверьте Мне страшную тайну всех злодеяний этих молодых людей.

Не зная почему, Нарцисса, как на духу, незамедлительно выложила всю причину ее глубочайшего расстройства.

- Сегодня мистер Малфой сделал мне предложение, не заручившись поддержкой ни одной из сторон родителей, а Белла считает, что это может быть фарсом.

- Что же, ее сомнения не беспочвенны, но не волнуйтесь, прекрасная миледи, если Люциус и правда произносил данные слова, я со всей ответственностью прослежу, чтобы он выполнил их так, как и подобает честному джентльмену. А сейчас, если позволите, я хотел бы украсть вашу сестру, у меня к ней тоже есть несколько вопросов.

- Конечно, мой Лорд, еще раз извините, - снова воспрянув духом, поблагодарила Нарцисса, отступая на задний план.

- Пойдем, Беллс, - обратился волшебник к другой сестре тоном, из которого тут же исчезли веселье и забота, - на верху есть тихая комната, нам многое нужно обсудить.

Как верный пес, следуя через весь зал за своим Господином, Беллатриса ловила на себе завистливые взгляды людей и единственный из всех - грустный и тоскливый, взгляд Рудольфуса, провожающий свою невесту с другим мужчиной. Он отдал бы что угодно, лишь бы десятая доля того восхищения, предназначающаяся другому, обратилась на него, но все было тщетно.

Как только Белла очутилась в маленькой, темной комнате, совершенно не подходящей по статусу ее Милорду, дверь за ней тут же захлопнулась, запечатавшись, к тому же, заклинанием.

- Чтобы вы не думали, мой Лорд, простите меня, я раскаиваюсь и…

Жадные губы накрыли ее собственные, не давая опомниться.

- Мне все равно, что ты спасла своего жениха, - проворный язык заполнил собою все свободное пространство, быстро шевелясь внутри, - знаешь почему я поставил ему метку?

- Я не знаю, - постанывая выдохнула девушка, вбирая любимый и родной запах, подчиняясь каждому движению и сгорая, сгорая дотла.

- Этот олух не заслуживает даже смерти, ни то, что гордого знака отличия, - сильные руки резко приподняли длинный подол платья и припали к мокрому, давно истосковавшемуся по ласкам бугорку, - меня раздражает, как он смотрит на тебя, что думает при этом, на что надеется, - указательный и средний палец поддели тонкое кружево трусиков, приспуская их вниз, - я хочу всецело контролировать его, ограничивая ваше общение, чтобы у него не оставалось даже времени вспомнить о своей невесте, ни то что желать ее.

Она была настолько влажная и готовая принять в себя его мужское достоинство, что смысла тянуть уже не было.

Одновременно целуя и покусывая ее гладкую кожу, волшебник расстегнул молнию брюк и освободив твердый, напряженный член, направил его в лоно. Едва головка коснулась разгоряченного, набухшего клитора, девушка громко вскрикнули и сама, как плотный чехол, наделась на пульсирующее орудие.

Грубо прислонив свою добычу к стене, он легко, словно пушинку, приподнял ее за бедра и теряя контроль, стал неистово вдалбливаться внутрь, словно это была их первая близость, а она являлась самой желанной женщиной во вселенной.

- Я никогда, - толчок, - никому, - толчок, - тебя не отдам, - толчок, - поняла?

- Поняла… Я люблю вас, Милорд…

- Так и должно быть, - толчок, толчок, толчок.

Яростно сминая в руках мягкие, бархатные ягодицы, он вколачивался с такой силой, словно хотел показать, что любые права на эту девушку уже заявлены, а она целиком и полностью принадлежит ему.

Еще несколько мощный вторжений и напряжение достигло своего апогея, готовое в любой момент разразиться. Снова, в полумраке, найдя нежные, пухлые губы Беллы, Темный Лорд впился в них с такой страстью, что голова пошла кругом, а перед глазами заплясали разноцветные искорки.

- Ты всегда будешь моей, Беллс, - слова, прозвучавшие, как приговор, были слаще меда и теплее огня, они плавили душу и кололи сердце, разлетавшееся на миллионы осколков.

- Да… - протяжный стон завершился феерическим концом, концом всех страхов и преград, концом всего, что было абсолютно не важно и началом чего-то нового.

Быстро извлекая пульсирующий член наружу, мужчина тоже завершил начатое, проливая на длинные, стройные ноги капли горячей, вязкой семени и разжал руки.

В долю секунды восстановив дыхание, он привел внешний вид любовников в безупречный порядок, и высоко подняв голову, устремился к двери, но резко остановился, и не оборачиваясь, задел “за живое”:

- Ты не смогла бы Ему помочь… и мне не приятны мысли в твоей голове. Пожиратель смерти не знает жалости и сострадание, а ты по сути являешься им.

- Я знаю, Милорд, но он был моим отцом…

- Я лично убил своего отца, жалкого предателя и труса. Убил и никогда больше не вспоминал, благодаря его гибели, моя душа обрела еще одну бессмертную часть и это кольцо, - в темноте, подобно ночной звезде в небе, сверкнуло фамильное кольцо Марвеллов, отражая таинственными искрами всю суть спрятанную в нем.

- Я больше не буду печалиться об этом, - грустно, но решительно отозвалась девушка.

- Конечно не будешь, или я решу, что ошибся на твой счет, - продолжая демонстрировать спину, волшебник снял все запирающие заклинания с двери и как ни в чем не бывало вышел на свет, где в самом своем разгаре бушевал веселый и победный бал.

Подождав несколько минут, Беллатриса тоже покинула “бесстыдную” комнату любовных утех и, к счастью, сразу наткнулась на свою сестру, которая за время ее отсутствия стала еще пьянее.

- Где ты была, Белла?