Полная бессмыслица, пророченная змеей, потеряла для собеседницы всякий интерес. Нежно проведя напоследок рукой по гладкой, нагретой теплым солнцем чешуе, она отвернулась от норы и зашагала в противоположную сторону, отдаляясь все дальше и дальше в бесконечном пространстве лучей, подставляя красивое лицо навстречу ласковому светиле и наслаждаясь одиночеством.
Здесь, в этом сне, она была совершенно свободна и сердце крепко сжималось от радости, когда в моменты ночной тишины все оставляли ее в покое.
Ни сны, ни праздники, ни каникулы, ни что не длится вечно. Рождественские выходные закончились, а большой красный поезд вновь прибыл на платформу 9 3/4, чтобы увезти учеников от беззаботной жизни с родителями в замок познаний и труда – Хогвартс.
Беллатриса старалась всячески избегать Руди, но как оно всегда и бывает, он первый и без труда нашел ее в купе, скрывающую лицо газетой.
- Малфой, как происходит то, что ты постоянно оказываешься рядом с моей будущей женой вперед меня? – было очевидно, что Рудольфус крайне недоволен и старался найти любой объект для собственных придирок.
Он наивно полагал, что после помолвки, в его невесте проснется хоть отдаленное чувство, напоминающее нежность, но она становилась все холоднее и неприступнее, чем прежде, да к тому же, эта проклятая метка Пожирателя, которую она теперь так рьяно демонстрировала на публике и которую он сам безумно желал получить, растягивала пропасть между ними, затягивая парня в себя.
Люциус прекрасно знал о внутреннем состоянии друга, а также о том, что в случающихся иногда драках без палочек, он всегда проигрывал, поэтому проглотив явную провокацию, спокойно заметил.
- Может тебе следует сосредоточиться на чем-то другом, Лестрейндж, на носу игры между факультетами, капитану нельзя расслабляться.
Любому ученику слизерина, начиная с первого курса, было достоверно известно, что первая любовь Рудольфуса Лестрейнджа отнюдь не Беллатриса Блэк, ею была игра. Игра жесткая и местами нечестная, с кровавыми порезами и сломанными руками, но все равно сильнейшая из его страстей – игра в квиддич.
Тут же забыв про несговорчивую невесту, он принялся рассуждать, как было бы здорово надрать очкастую задницу Поттера и закончить школу высоко поднимая над головой кубок победителя, а Белла наблюдая за ним, только молчала, снова и снова прокручивая в голове жаркую ночь, вернее несколько часов, проведенных на Рождество, без своего жениха.
Хорошо отдохнувший за каникулы и набравшийся сил декан Гораций Слизнорт, встретил их добродушной улыбкой, любящего своих детей отца, не упустив возможности в сотый раз напомнить о сложности экзаменов и подготовке к ЖАБА, школьных правилах, дисциплине и призвать всех к порядку, о чем через несколько минут, после его ухода, студенты дружно забыли.
В общей гостиной слизерина собрались все прибывшие в замок ученики, передавая по кругу запрещенные вести о том, что Корбан Яксли, якобы припас хорошую порцию знатного огневиски и они вместе с Амикусом Керроу прячут ее где-то от остальных, но все было совершенно не так.
Крепкий алкоголь не только не прятался от раззадоренных парней, а был щедро выставлен на всеобщее обозрение, привлекая в комнату все больше людей.
Сидя на кожаном диване между Нарциссой и Малфоем, староста встречала равнодушным взглядом каждую новую выплывающую бутылку, уже потеряв им счет. Люциус делал вид, что в упор не замечает происходящего и с важным тоном радиовещателя делился со всеми занятной статьей из Ежедневного пророка: «… несколько магловских деревень были подвергнуты террористическим актам всеми известных Пожирателей смерти, действующих под руководством Того-Кого-Нельзя-Называть. Над каждым разрушенным объектом в небе, парил уже характерный для них знак черной метки… В прошлое воскресенье, лучшие силы отряда мракоборцев были брошены на отведение удара, направленного в самый центр волшебного мира-Министерство магии… сам министр не исключает, что подобные атаки повторяться в ближайшее время и не дает комментариев насчет организованных ими планов, за исключением того, что они находятся в полной боевой готовности…»
Его абсолютно никто не слушал и к тому времени, когда он закончил штудировать написанное, все уже были немного навеселе и поздравляли друг друга с тем, что они короли вселенной, счастливо рожденные в правильной семье. Уолден Макнейр принялся хвастаться, собирая вокруг любителей сплетен, как его отец лично участвовал в рейде против Министерства под руководством самого Волан-де-Морта, совершенно не догадываясь, что девушка, сидящая напротив него, проводила прекраснейшие часы в своей жизни с этим самым предводителем, когда совершалась атака.
Наконец смирившись с тем, что старосты сегодня не в почете, Малфой подтянул ближайшую бутылку к себе и сделал несколько глотков: первый – обжигающий, второй – свободнее пролетевший в горло, а третий – совершенно не чувствительный и горячо веселящий одинокую душу. Затем пройдясь хищным взглядом по присутствующим дамам, он прикинул несложную статистику: Алекто Керроу – толстая и уже пьяная девица, с которой бы ни за что на свете не стал спать даже самый уродливый гоблин, хотя в прошлом году, на подобной вечеринке, она все же умудрилась забраться к нему в постель, но парень этого не помнил, а стало быть, ничего и не было, по крайней мере он себя в этом уверил. Зануда Грингросс с выдающимися полушариями в районе груди – подходящая партия, но совершенно недавно, она уже страстно изгибалась под ним умоляя повторить все хотя бы раз. Беллатриса Блэк – невеста Рудольфуса и на всю голову чокнутая ведьма, ее готов был трахнуть любой, но лишь под заклятием вечного сна, а так, проще было поиметь акромантула, безопаснее, по крайней мере. Нарцисса Блэк… И тут поток рассуждений иссяк. Что он вообще мог сказать о Нарциссе? Умная? Да. Красивая? Пожалуй, даже очень, веселая и чистокровная волшебница, которую Малфой каким-то странным образом никогда не замечал, а зря. Приложившись еще пару раз к бутылке, он протянул руку к девушке и встал.
- Потанцуй со мною, Цисси, я вижу ты порядком заскучала.
Не уловив никакого скрытого намека в поведении давно знакомого молодого человека, девушка, которая отчаянно выискивала глазами Рабастана, в последний раз убедилась, что его нет в гостиной, согласилась на предложение.
Мелодичная песня, спокойным потоком разливалась в воздухе и многие присутствующие поспешили последовать их примеру, разбирая сначала красивых барышень, а затем и всех, кто остался.
-Белла, ты позволишь? – приглашающий жест Лестрейнджа заставил ее оторваться от странного союза сестры.
Нехотя поднявшись с дивана, она согласилась потоптаться у всех на виду, выдавив жалкое.
- Конечно, - но все было не так…
Не те руки, не те плечи, не тот запах, хотелось одного, чтобы эта музыка поскорее стихла, а ее пленница вернулась на прежнее место.
Тем временем, появившийся ниоткуда, долго отсутствующий Рабастан, заметил мало приглядную картину, быстро выведшую его из себя: мерно покачиваясь в такт нотам, Люциус нагло лапал его любимую девушку, которая хоть и призывала того к порядку, но не спешила останавливать нахала, а просто улыбалась и краснела, изредка позволяя касаться ее тела.
Одним прыжком преодолев почтительное расстояние, Раба вклинился между новоиспеченной парой и отшвырнул опытного ловеласа к стене, припечатав кулаком для надежности, а затем не почувствовал должного удовлетворения, наградил невесту смачной пощечиной, гулко разлетевшейся по гостиной и все стихло, но совсем ненадолго. Осознав, что сейчас натворил, горе-ревнивец попытался немедленно ретироваться с места преступления, но не смог. Злобный рык разъяренной заступницы, настиг его в резных, дубовых дверях.
- Диффиндо, - и подземелье оглушил болезненный вопль.
Судорожно хватая ртом воздух, подвергнутый заклятию обидчик медленно стек по стене и опустился на пол, продолжая скорбные рыдания. Одновременно к нему кинулись оба будущих супруга Лестрейндж, ведомые совершенно разными целями: Рудольфус – на помощь, а Белла – для новой атаки.
