Джалил Мамедгулузаде

УСТА ЗЕЙНАЛ

Армянский купец Мугдуси-Акоп получил от сына телеграм-му, что тот выезжает из Тифлиса. Четыре с половиной года юноша учился в Москве и, окончив университет, ехал теперь на родину. За все четыре с половиной года, проведенные им в Москве, он лишь один раз, три года назад, был на каникулах у родителей.

Телеграмма очень обрадовала Мугдуси-Акопа, его жену и младшего сына. Действительно, какое счастье: после трехлетней разлуки встретить сына, окончившего курс в университете.

Взяв жену за руку, Мугдуси-Акоп стал обходить комнаты своей квартиры. Осмотрев все, супруги решили в маленькой комнате поставить кровать и превратить ее в спальню для дорогого гостя, в смежную с ней большую комнату внести пись-менный стол и устроить ему кабинет, самую большую комнату убрать коврами и превратить в гостиную, четвертую отвести под столовую, пятую занять самим, а шестую предоставить младшему сыну.

Комнаты были в полном порядке, обои еще свежи, полы крашены недавно. Только в зале надо было заштукатурить часть потолка, обрушившегося во время недавнего ливня.

Мугдуси-Акоп с женой решили позвать какого-нибудь шту-катура, чтобы заделать потолок.

Мугдуси-Акоп не ждал сына так скоро. Выезжая из Москвы, сын телеграфировал, что погостит недели две в Тифлисе у дяди.

Поэтому Мугдуси-Акоп не торопился с ремонтом, ожидая, чтобы просох отсыревший от дождя потолок. Знай он, что сын не задержится в Тифлисе, он, конечно, не стал бы откладывать ремонт и своевременно привел бы все в "порядок.

На проезд из Тифлиса потребуется три дня, и Мугдуси-Акоп с женой решили сейчас же позвать мастера, чтобы успеть за два дня произвести ремонт и убрать комнаты.

Мугдуси-Акоп знал, что по соседству с ним живет толковый и опытный штукатур по имени Уста-Джафар. Купец пошел к мастеру. На стук вышла босая женщина и сказала, что Уста-Джафар работает в доме Мамедаги и вернется только к вечеру.

Это огорчило Мугдуси-Акопа. Он не надеялся, что найдет свободного штукатура, откладывать же работу до следующего дня не хотелось: вряд ли за оставшийся день можно было заде-лать потолок, вычистить и убрать комнату после ремонта.

Отправившись в свой магазин, он рассказал об этой неудаче соседу Гаджи-Расулу. Тот расхвалил Уста-Зейнала, недавно приехавшего из Ирана.

Позвали Уста-Зейнала и договорились, что он сегодня же начнет работу, к вечеру следующего дня заделает потолок и уберет сор. За это Мугдуси-Акоп должен был уплатить ему по два рубля в день. Сверх того, купец обещал мастеру еще шесть аршин полусукна, если тот закончит работу в срок.

Через час Уста-Зейнал с учеником Курбаном был уже в доме Мугдуси-Акопа. Оставив хурджин на балконе, мастер вошел в комнату, посмотрел на потолок и сказал:

- Хозяин, боюсь, что к завтрашнему вечеру те поспеем.

Мугдуси-Акоп стал убеждать его, что работа не бог весть какая и ее можно закончить: в срок. Мастер еще раз взглянул на потолок и начал возражать:

- Сегодня до вечера едва ли успеем просеять и приготовить известь, принести лестницу, сколотить помост, приготовить посуду, да мало ли дел... На все это уйдет уйма времени.

Мугдуси-Акоп не соглашался, утверждая, что это можно сделать за час, и просил мастера постараться ради него и на-лечь на работу.

Дав Курбану денег и послав его за известью, купец с женой и младшим сыном принялись выполнять распоряжения мастера, который, удобно расположившись на балконе, закурил трубку. Мугдуси-Акоп с сыном притащили со двора и установили в ком-нате лестницу. Жена Мугдуси-Акопа положила перед штукату-ром пачку папирос и спички. Затем отец и сын принесли не-сколько досок и по требованию Уста-Зейнала заняли у соседей еще одну лестницу.

Через час во двор вошел нагруженный осел. Весь выпачкан-ный в извести хозяин осла с помощью Курбана снял мешки, внес в комнату и высыпал известь на пол.

Пустые мешки были брошены на осла, и погонщик, подбод-ряя животное палкой, покинул двор.

Докурив трубку, мастер выколотил ее, снял с себя поношен-ную чуху из полусукна, свернул, положил в сторонку и попро-сил у жены Мугдуси-Акопа сито. Когда сито было принесено, Курбан сел в углу залы и стал просеивать известь. Уста-Зейнал с Мугдуси-Акопом принялись устанавливать помост; одну из лестниц они приставили к одной стене, другую - к противопо-ложной; Уста-Зейнал выбрал самую длинную и прочную доску и уложил ее концы на верхних ступенях лестниц.

Приладив доску, Уста-Зейнал вышел на балкон взять папиросу.

- Хозяин, - сказал  он, закуривая, - кто строил  этот дом?

Мугдуси-Акоп ответил, что дом был построен еще его отцом, но какой мастер строил его, он не знает.

Уста-Зейнал снял папаху, надел на плешивую голову грязную ермолку и, поставив папаху на подоконник, снова обратился к Мугдуси-Акопу с вопросом:

- Хозяин, сколько лет твоему сыну, что едет из России?

Мугдуси-Акоп удовлетворил его любопытство, сказав, что сыну двадцать четыре года, и еще раз попросил поторопиться с работой.

- Будь покоен, хозяин, чего ты тревожишься? Как бы мед-ленно я ни работал, завтра  к полудню все же кончу. Подумав немного, Уста-Зейнал крикнул Курбану:

- Курбан, сейчас только вспомнил! Сбегай живо домой, принеси глиняный кувшин, бадью и кружку.

    Призвав на помощь аллаха, Курбан встал, отряхнул одежду, обулся и медленно зашагал к выходу. Мугдуси-Акоп сказал

Уста-Зейналу, что это все имеется дома и не для чего тратить

время и посылать ученика.

Не зная, что ответить,    Уста-Зейнал   потушил   папиросу о подоконник и начал успокаивать купца:

        -Хозяин, Курбан живо вернется, ты не волнуйся.

        Затем высунулся из окна и, оглядев двор, спросил:

      - Хозяин, а проточная вода во дворе есть?

Мугдуси-Акоп ответил, что имеется канава, в которой посто-янно течет вода.

- Это хорошо! - сказал Уста-Зейнал и начал развязывать кушак.

Мугдуси-Акоп ушел к жене.

- Что делают мастера? - спросила она.

Мугдуси-Акоп ответил, что мастера не внушают ему ника-кого доверия, потому что уж очень медленно поворачиваются.

Часа через полтора Курбан вернулся с кувшином, бадьей и кружкой. Уста-Зейнал послал его за водой для замеса извести. Курбан вышел на балкон и, взяв кувшин, спустился во двор, набрал из арыка воды и, принеся наверх, налил ее в бадью и начал возиться с известью. Уста-Зейнал снял архалук, акку-ратно свернув, положил на подоконник, потом вышел на балкон, достал из хурджина лопату и, вернувшись, медленно стал подыматься на помост.

- Помоги, святой Али!..

Размешав известь, Курбан так же неторопливо поднялся на четыре ступеньки лестницы, поставил бадью на доску и спу-стился вниз.

- Бисмиллах! - сказал Уста-Зейнал, зачерпнул левой рукой известь и, положив ее на лопату, начал замазывать потолок.

Увидев, что мастер принялся наконец за работу, Мугдуси-Акоп несколько успокоился, а жена с радости предложила Уста-Зейналу чаю.

Тот от чая отказался, но попросил передать ему папиросы и спички, так как у Курбана руки в извести. Мугдуси-Акоп протянул папиросы и спички, и Уста-Зейнал, закурив, продол-жал заделывать потолок.

- Хозяин, сколько лет учился твой сын? - спросил он через минуту.

Мугдуси-Акоп ответил, что сын учился четырнадцать лет.

- Машаллах, машаллах! Значит, много он прочел книг?

- Конечно, много.

- Машаллах, машаллах! В таком случае, у неге и почерк должен быть хороший?

- Какой почерк?- переспросил Мугдуси-Акоп, не поняв.

- Ну, письмо... как он пишет?

- Конечно, хорошо пишет.

Уста-Зейнал положил лопату на доску, зажег потухшую папиросу и присел на корточки.

- Я думаю, хозяин, что, как бы он хорошо ни писал, все же не напишет, как наши образованные мусульмане. Клянусь аллахом, создавшим и тебя и меня, есть на родине у моего брата сын лет тринадцати-четырнадцати. Нельзя сказать, чтобы он много учился... Ходил в школу при мечети лет семь-восемь, по "Гюлистану" прошел только первую главу. Но как он пишет, какой почерк! Да благословит его аллах, да благословит и сохранит аллах и твоего сына!