К его досаде, пока он находился в квартире, поперёк одной из улиц застрял снегоуборщик, и пришлось объезжать. Как назло, трижды попал на красный свет. Игорь взглянул на часы: он уже начинал нервничать. Обратная дорога оказывалась минут на пять длиннее…

Наконец, он припарковался на первом попавшемся свободном месте и побежал в музей. С чёрного неба валил мокрый снег, фонари слепили глаза, массивное здание нависало над сквером, густо засаженным тополями. Горело всего несколько окон в правом крыле – там, где проводились детские занятия.

На проходной Игоря окликнул охранник.

- Мужчина, вы куда?! Закрыто!

- За ребёнком! – откликнулся, едва обернувшись, Игорь.

Темпа не сбавлял: не до фанаберий! Где-то в этом огромном тёмном здании ждёт Ника. Ждёт и не может понять, почему папа не пришёл за ней.

Утешало лишь то, что договорились встретиться у гардероба – по крайней мере, Игорь знал, где искать ребёнка. Только бы Ника не вздумала куда-нибудь отойти…

Взбежав по ступеням, он ворвался в фойе и остановился, глядя по сторонам. Массивные колонны уходили ввысь, теряясь во мраке, таящемся под расписным потолком. В глубоких нишах справа и слева лежали тени.

Здесь царили тишина и пустота: похоже, всех остальных детей уже забрали. Игорь взглянул на висевшие возле входа круглые часы. Оно опоздал на девять минут. Не так уж и много…

Гардероб располагался справа. Именно туда Игорь и направился. Его торопливые шаги гулко разносились по фойе музея. Раньше оно не казалось ему таким просторным. Теперь же стены и потолок словно удалились, раздвинулись. Вот что значит отсутствие людей…

По дороге к гардеробу Игорь не встретил никого, а на вешалках не оказалось ни единой курточки: все посетители оделись и покинули гардероб. Все! Включая, Нику. Но куда она могла пойти? Он же ясно велел ей ждать папу здесь.

Игорь растёрянно огляделся. В груди появилось неприятное сосущее ощущение.

Куда идти, где искать?

И тут – о чудо! – распахнулась дверь мужского туалета, и оттуда вышел охранник.

Он был толст и лыс. На одутловатом лице застыло брезгливое выражение. При виде Игоря охранник остановился в замешательстве.

- Вы кто? – спросил он, слегка попятившись. – Закрыто! – в его глазах мелькнул страх.

- А где все? – брякнул Игорь, обрадовавшись, что нашёл хоть одно живое существо в этом царстве тишины и пустоты.

- Кто все? – нахмурился охранник. – Нет никого. Домой ушли, - он распрямился, вспомнив о своих обязанностях. - Музей закрыт, так что, гражданин, проследуйте к выходу!

- У меня ребёнок пропал!

- Ребёнок? Как это? Где?

- Да вот здесь, в музее.

Охранник снова нахмурился. Окинул Игоря подозрительным взглядом.

- Объясните толком.

Пришлось изложить всю историю – вкратце, потому что Ника где-то ждала, а вот где – ещё предстояло выяснить.

- Идёмте искать, - выслушав, решил охранник. – Попробуем найти кого-нибудь из служащих – может, они знают.

В одном зале им встретилась одетая в пуховик смотрительница. Она задержалась по чистой случайности – разговаривала с дочерью по телефону и присела на стул. Услышав о потерявшемся ребёнке, женщина засуетилась и тут же стала звонить в разные концы здания на посты охраны. Но никто одинокую девочку не видел…

Игоря постепенно охватывала паника. С одной стороны, Ника деться никуда не могла и просто обязана была находиться где-то на территории музея. С другой – попробуй найди её в этом лабиринте залов, лестниц и переходов.

Смотрительница вызвонила одну из своих коллег, тоже не успевшую уйти домой. Они отправились искать Нику. В какой-то момент Игорь потерял их и остался один посреди длинного зала, с одной стороны которого тянулся ряд зарешеченных окон, а с другой висели картины в тяжёлых рамах. Из-за темноты казалось, что фигуры на холсте наблюдают за человеком.

Игорю пришло в голову, что музей гораздо больше, чем кажется. Он думал, обойти его ничего не стоит – но вот уже столько пробегал, а всё попадал в новые залы и коридоры.

Может, поискать на последних этажах? Едва ли Ника отправилась туда, но проверить стоит. В конце концов, здесь оставались две смотрительницы, да ещё охрана, вроде как, подключилась.

Игорь отыскал лестницу и, перепрыгивая через ступеньку, устремился наверх. Он слышал собственное тяжёлое дыхание, датчики в углах подмигивали ему красными огоньками – медленно, словно нехотя.

Вот и площадка. Какой это этаж? Наверное, третий…

Здесь располагались причудливые скульптуры – огромные роботы, сделанные из металлолома: утыканные шипами грозные фигуры с лицами-масками, воздевшие пулемёты и уродливые секиры. Несмотря на то, что света сквозь окна попадало в зал совсем мало, экспонаты отбрасывали на пол жутковатые тени, деля паркет на тёмные и светлые зоны – всё это напоминало загадочные гравюры Макса Эшера, на которых чёрные силуэты незаметно перетекают в белые и наоборот, создавая тем самым иллюзию бесконечной трансформации.

Игорь пробежал один зал, второй, третий. Впереди виднелась анфилада. Все двери почему-то были распахнуты, образуя длинный коридор. Музей словно приглашал Игоря в свои объятья…

Пахло освежителем воздуха и чем-то острым, химическим. Возможно, нашатырём.

Игорь прочистил горло и позвал дочку. Сначала вполголоса: было непривычно кричать в музее, пусть даже пустом. Никто не отозвался, и тогда Игорь повторил попытку, но уже погромче. Звук разлетелся по залам и вернулся едва различимым эхо.

Где-то зашуршало – очень тихо и осторожно. Игорь напряг слух, но его вновь окружала тишина. Он двинулся через анфиладу, всматриваясь в тёмные углы и время от времени выкрикивая имя дочери. Ещё пару раз до него доносилось шуршание – словно где-то отклеивались и падали на пол обои.

Игорь запыхался, исследуя этаж. Ники не было нигде! Он остановился посреди очередного зала и попытался взять себя в руки. Что, если её уже нашли и теперь разыскивают его? Может, стоит вернуться? Но остался ещё один этаж. А может, два. В любом случае, он должен проверить!

Игорь устремился искать лестницу. На это ушло минут пять: он едва не заплутал в лабиринте комнат и переходов. Теперь они казались ему почти одинаковыми. Витрины, абстрактные скульптуры, картины, инсталляции – всё смешалось.

Подъём показался Игорю на удивление долгим – вероятно, он просто устал. Сердце колотилось из-за страха за Нику и продолжительной беготни, ноги горели.

Первый зал, в который попал Игорь, заполняли миниатюры: множество стеклянных коробок стояли на витринах, снабжённых увеличительными стёклами. Здесь можно было увидеть резьбу на зёрнах и фигурки, слепленные из пылинок, но Игоря интересовало лишь одно – где его дочь?!

Он быстро шёл через комнаты, сворачивал в коридоры и снова шёл – мимо пыльных шпалер и готических гобеленов, резной мебели, мозаичных панно, бронзовых и мраморных скульптур, непонятных конструкций, возвышавшихся чуть ли не до потолка или, напротив, стелящихся по полу – Игорь двигался автоматически, реагируя на двери и углы, теряя чувство направления и ощущая себя заблудившимся в ночном лесу.

На этом – чёрт его знает, каком - этаже Ники тоже не было!

Игорь добрался до лестницы и прислонился к стене передохнуть. Взгляд упал на ступени, уводящие вверх, в темноту следующего этажа. Сколько же их? Игорь попытался припомнить. Ему всегда казалось, что музей не слишком высок, но вот он преодолел, по меньшей мере, четыре, а лестница не кончилась.

Отдышавшись пару минут, Игорь начал подниматься. Теперь он вставал на каждую ступень – чтобы перескакивать, сил не осталось. Неужели Ника могла забрести сюда? Да она бы просто побоялась! Даже ему, взрослому мужику, стало не по себе, когда он заглянул в лабиринт очередных залов и переходов, во мраке которых едва различались силуэты жутковатых экспонатов.

Игорь постоял на лестнице, прислушиваясь, но до него долетал лишь тихий, уже знакомый шелест.

Вдруг кто-то засмеялся. Этот звук, донёсшийся из темноты, казался нелепым. Вдоль спины пробежал озноб, но Игорь тут же взял себя в руки: никто смеяться в музее не мог. Ему либо почудилось, либо кто-то из персонала задержался на этаже. Он поспешил через анфилады, время от времени громко произнося имя дочери.