Мельсендре ничего не ответила.

Что ж, попытаться стоило. Мишель смягчил тон:

– Впрочем, в официальных расследованиях мало приятного, да и я не заинтересован в твоей смерти. Чего ты хочешь? Вряд ли ты позвала бы меня сюда, если бы тебе ничего от меня не требовалось.

Женщина-бард усмехнулась и щелкнула пальцами. За спиной у Мишеля все, кто был сейчас в таверне, обнажили клинки.

– Сэр Мишель, – сказала Мельсендре, – вы уже доставили все, что мне нужно.

Мишель вслушался в металлический шорох, с которым клинки выскользнули из ножен.

– Шестеро?

– Семеро, ну да к чему мелочиться? – Женщина-бард усмехнулась.

Мишель развернулся, пинком опрокинул стул на подбиравшихся сзади головорезов и приступил к делу.

Его клинок – не парадное оружие защитника императрицы, а обычный длинный меч из красной стали, вполне добротный в бою и достаточно заурядный, чтобы не привлекать внимания, – вылетел из ножен и тут же вошел в горло ближайшего в безупречно исполненном приеме «Дуэлянт Ловит Яблоко».

Никто из нападавших не успел еще даже двинуться с места, и когда раздался потрясенный крик, Мишель толкнул умирающего на его товарища и безукоризненно точным ударом из серии «Второй Щит» проткнул насквозь тело первого противника и поразил второго. Затем он выдернул меч, и оба повалились замертво.

Из семерых осталось пятеро. Мельсендре обнажила кинжал, но вступать в бой не спешила.

Остальные головорезы ринулись вперед, размахивая мечами, и Мишель бросился им навстречу. Одним широким взмахом клинка он отразил большинство ударов справа, принял удар слева на укрепленный рукав куртки и вырвался из круга, в котором его попытались зажать.

Второго клинка у него не было, так что большинство приемов серии «Медведь Калечит Волков» здесь не подходило. Мишель пинком отправил опрокинутый стул налево, чтобы создать помехи противникам, потом ушел вправо и, держа меч обеими руками, низким выпадом рубанул ближайшего врага по коленям. Бандит, оказавшийся перед ним, попытался блокировать его удар, но Мишель, пользуясь преимуществом двуручной хватки, изменил направление выпада и ударил снизу вверх, оставив на лице противника неглубокий, но скверный разрез.

Четверо. Мельсендре обеспокоенно поглядывала на Мишеля, держась так, чтобы их разделял стол.

Мишель сделал выпад влево, лишь на звук отразив удар, шагнул вперед и что есть силы врезал противнику эфесом в лицо. Тот оказался слишком близко, чтобы можно было проткнуть его мечом, и тогда Мишель, применив еще одну коварную уловку из «Второго Щита», сделал выпад мимо него и рассек колено тому, кто, не ожидая удара, держался позади товарища. Мишель зарычал и рванулся вперед, вынуждая обоих врагов к отступлению. Они ударились о стол и упали, и Мишель, отступив на шаг, прикончил их парой точных ударов.

Трое – нет, двое. Краем глаза Мишель заметил, что Мельсендре метнулась к наружной двери.

Он развернулся, но недостаточно быстро, и пропустил удар головореза, остававшегося сзади. Бок пронзила жгучая боль. Мишель скривился, отвел следующий удар, рубанул по запястьям нападавшего, а затем ударом крест-накрест располосовал ему горло.

Остался один. Бард.

Мишель стремглав ринулся к выходу, выскочил наружу, лихорадочно высматривая Мельсендре, пока она еще не скрылась в рыночной толпе.

Что-то мелькнуло на краю зрения, стремительно приближаясь к нему. Мишель развернулся и взмахнул мечом.

Тонкий полотняный мешочек лопнул при ударе, обдав лицо Мишеля облачком зеленой пыли.

Он зашатался, попятился, давясь кашлем. Нестерпимая боль обжигала глаза и горло. Ослепленный, мучимый удушьем, Мишель желал сейчас только скорчиться бессильным клубком на земле. Но годы обучения удержали его на ногах, принудили вскинуть меч и круговым взмахом попытаться отразить невидимую атаку…

Бесполезно. Что-то тяжелое обрушилось на затылок.

Мишель повалился наземь и, теряя сознание, успел подумать, что наставники были бы им недовольны. Ведь он забыл, что первым следует убивать барда.

Селина испытала крайнее недовольство, обнаружив исчезновение своего защитника, когда пришло время отправляться на послеобеденную охоту в ухоженные леса под стенами Вал Руайо. После победы, одержанной на вчерашнем балу, она полагала жизненно важным не останавливаться на достигнутом и удержать Гаспара на оборонительных позициях – хотя бы на те пару недель, которые необходимы Верховной Жрице Джустинии, дабы собраться с духом и решительно выступить от имени Церкви по поводу растущей вражды между храмовниками и магами. Охота должна была предоставить императрице возможность выявить среди знати тех, кто еще не определился с позицией, и подтолкнуть их в нужном направлении. А также наглядно показать сторонникам Гаспара, что любые действия, направленные против нее, приведут к неприятным последствиям.

Сэр Мишель всегда был воплощенная ответственность и пунктуальность. Он не оставил никакого сообщения, а потому было очевидно, что отсутствует он не по своей вине.

Селина отправила Бриалу на поиски. Затем, поскольку отменить охоту означало бы проявить слабость, она велела привести свою ослепительно-белую кобылку, расправила юбки костюма для верховой езды и двинулась в бой.

Знатные господа и десяток дам, прилично ездивших верхом, слуги знатных господ и дам, охранники Селины, егеря, занимавшиеся мелочами, заботиться о которых аристократы считали ниже своего достоинства, – народу набралось достаточно, чтобы обеспечить безопасность императрицы и в отсутствие ее защитника. Вся эта кавалькада ехала через лес – обихоженный тщательно, но не чрезмерно, так, чтобы и было где поохотиться, и неопытный всадник не угодил в беду. Вокруг Селины стоял неумолчный шум. Слуги грубо рявкали на своих подручных, раздавая распоряжения, аристократы болтали и смеялись, то и дело взлаивали гончие псы. Дамы облачились в платья для верховой езды, господа щеголяли кожаными костюмами того же предназначения, и все эти наряды были отделаны серебром, золотом и лентами, которые подбирались под цвета особых, предназначенных для этого случая масок. За хозяевами тянулись слуги, неизменно готовые метнуться с бокалом вина или вертелом, на который насажены ломтики мяса, сыра и вымоченных в вине фруктов к тому из всадников, кто предпочтет охоте возможность подкрепиться.

Селина ехала в ледяном молчании, на губах ее застыла учтивая улыбка. В смятении, распоряжаясь о поисках сэра Мишеля, она не стала пить чай перед отбытием на охоту и оттого чувствовала себя взвинченной и в то же время угнетенной.

Рядом с нею, там, где обычно находился сэр Мишель де Шевин, ехал великий герцог Гаспар.

– Как, Гаспар, вы не взяли с собой лук и стрелы? – окликнул маркиз де Монтсиммар, вплотную подъехав к ним на своем жеребце.

– Нет, – Гаспар обернулся, – не хотел смущать благородных господ видом крови.

– Что же вы тогда будете пить, кузен? – осведомилась Селина, не удостаивая его взглядом.

Гаспар рассмеялся.

– Без лука и стрел вам добычи не видать, – вставил лорд Шантраль.

Он был заметно взволнован и ерзал в седле.

– Если понадобится, – ответил Гаспар, все еще улыбаясь, – я прибегну к перу.

Гости императрицы тотчас притихли.

– Не самый удачный выбор, – заметила Селина, – помня то, как легко вас обезоружили вчера вечером.

Собравшиеся рассмеялись, но это был скорее нервный смешок, нежели дружный одобрительный хохот. Быть может, она переоценила вчерашнюю победу?

Далеко впереди залаяли псы, погнавшие добычу. Селина повернулась к своим спутникам.

– Вперед! – бросила она.

Кивнув охранникам, императрица пришпорила белоснежную лошадку и поскакала вглубь леса.

Эта выходка застигла гостей врасплох: обычно охота императрицы больше напоминала увеселительную прогулку, и охотники всей компанией, не разделяясь, прочесывали лес в поисках загнанного гончими зверя, чтобы добить его ударом меча или выстрелом из лука. Однако пикировка с Гаспаром выбила Селину из колеи, и ей требовалась передышка, чтобы собраться с силами для следующей стычки. Белая лошадь уверенно неслась вперед, стремительно отдаляясь от охотников – те уже рассыпались по лесу, и каждый стремился первым настигнуть добычу.