– Не стой столбом, мышка, – вырвал из размышлений голос босса. – Чай делать умеешь?
– Умею, – осторожно ответила я, проходя, наконец, на кухню.
– Какое у меня многофункциональное приобретение, – мужчина отнюдь не весело хмыкнул и устроился на высокий барный стул.
– Смею заметить, у меня пока что почти нулевой оклад, – разозлившись, ляпнула я и сразу же пожалела, что вообще рот открыла.
Я же говорила про вымораживающий взгляд босса? Нет? Так вот говорю! У меня по спине холодок прошелся.
– Хорошо, – он будто бы кивнул каким-то своим мыслям.
– Что "хорошо"? – у меня лично такое ощущение, что ничего не хорошо!
– У тебя будет большая зарплата, – Дмитрий Сергеевич взял из корзины с фруктами, которая уютно была расположена рядом со странными, но красивыми букетами цветов на стойке, зеленое яблоко. Покрутил в сильных пальцах, которыми еще утром… От воспоминаний кровь мгновенно прилила к щекам.
– Н-не надо мне никакой зарплаты! – я отступила на шаг, чуть ли не упала, но вовремя ухватилась за один из стульев. Если с таким выражением на лице мне будут предлагать бессмертие, то я не только откажусь, но и свою жизнь на откуп дам! Куда уж тут деньги? Всю жизнь без них прожила и дальше как-нибудь обойдусь.
– Мне нужен сын, – ледяным тоном, каким умел только он, произнес Воскресенский. – И ты мне его родишь.
Я оторопела. Сильнее ухватилась за табурет.
– В смысле? – скорее пропищала, чем сказала, я.
– В прямом, – он оскалился. – Надеюсь, мне не придется посвящать тебя по вопросу, откуда берутся дети?
Конечно, потому что вам интереснее, как дети делаются. Вот вы не только просвятите, но и с радостью на практике покажите!
– Мы так не договаривались! – я просто в шоке. Я не хочу. Я не…
– Договоримся, – спокойно сказал.
И я знаю, что у меня в итоге не останется выхода, но я не могу не так быстро сдаться:
– Нет! Я ни за что не стану этого делать! Так неправильно, неправильно.
Он легко поднялся со стула, не отрывая взгляда от меня, сделал шаг ко мне, и я, завороженная, не сумела отступить.
– А что правильно, мышка? Ты знаешь? – я ощущаю дыхание на своем лице, шее, ниже. Дрожу всем телом, но не могу совершить ни единого движения. – Ты меня выводишь из себя, мышка, а я держу тебя рядом. Знаешь, почему?
Я промолчала, а он и не ждал ответа – продолжил:
– Скоро узнаешь. А завтра мы подпишем еще один контракт, мышонок, – его длинные пальцы слегка проводят по ключицам, скользят в вырез блузки, вызывая мурашки и жар по всему телу.
Контракт?! Для него все так легко – поставил подпись на каких-то бумагах и дело решено. А как же моя душа? Ее боль не заглушит его подпись, никакая юридическая сила документов и деньги.
– И завтра же приступим к… – Воскресенский ухмыльнулся, – к его исполнению.
Меня снова трясет. Я бессильна перед его прикосновениями к груди, к шее. И когда его губы скользят по подбородку и щеке, я вообще чуть ли не падаю – ноги не держат, стали будто ватными, а тело, которое уже один раз познало возможности Дмитрия Сергеевича, пылает, требуя его. Того, кто мной играется.
– Мне нравится твоя реакция, мышка, – я слышу его порывыстое дыхание рядом с моим ушком. – Хочешь почувствовать, насколько?
И Дмитрий Сергеевич делает одну возмутительнейшую вещь – берет мою дрожащую ладонь, поглаживает запястье и медленно кладет на свою ширинку.
О, господи! Я рывком выдыхаю ставший вязким воздух и, собрав все свои силы, пытаюсь отстраниться. Лишь пытаюсь, потому что ничего не выходит. Он только второй рукой крепче прижимает к своему стальному телу.
– Не надо! – испуганно пролепетала я.
У него ТАМ все твердо, напряженно и ЭТОГО так много, что я пугаюсь сильнее. То есть он большой…
– Вроде как я слышала о том, что теперь медицина пошла вперед и присутствие хм… отца не обязательно, – быстро начала я, пока моя ладонь… Боже. Он ею…
– Непорочное зачатие? – Воскресенский остановился, отпустил меня и, склонившись к моим губам, безмерно "обрадовал": – Мышка, у нас оно будет самое что ни на есть порочное.
Но не успела я возмутился, как его он накрыл мой рот жестким, собственническим поцелуем. Каждое его движение говорило – я его и это уже не изменить. Поцелуй-метка. Поцелуй-обещание. Вкусный и сладкий в своей горечи.
Не могу представить, чем бы все закончилось, если бы не раздался звонок в дверь. Дымка наваждения спала и пришло осознание того, с кем я и что вообще творю. Сама обнимаю того, кто играет в меня, целую в ответ.
– Отпустите! – прошипела я, пытаясь выскользнуть из его стальных объятий.
– Мне и так хорошо, – усмешка скользит по четко очерченным губам.
А мне не очень! Стыдно. Мне стыдно до слез за свое поведение. Как я могу?! Он же играет, действительно играет. Использует в своих непонятных целях.
– Кто-то ждет у дверей, – устало сказала, уже не в силах сопротивляться. На сегодня все мои силы иссякли, но вот завтра я отыграюсь.
– Служба доставки, – зачем-то сообщил он, но отпустил меня и пошел открывать.
Когда Дмитрий Сергеевич скрылся за аркой, ведущей в прихожую, я наконец-то вдохнула полной грудью и… включила электрический чайник. Что мне еще остается? Не выпрыгивать же с пятнадцатого этажа? А так хоть чай попью, нервы успокою.
Босс заказывал еду в крупной сети ресторанов, и я сейчас не о Макдональдсе, потому все блюда были аккуратно запакованы и уже сервированы. То есть прямо с тарелками, вилками, вилочками, ножами, ложкой, еще какой-то ложечкой и еще кучей всего, по сути ненужного, но зато красивого, да. Упаковочная бумага и пакеты, украшенные золотым тиснением "Астория", плотные, тоже красивые и элегантные, и жалко стало их выбрасывать. Просто рука не поднималась, и я решила, что вроде как не являюсь ни домработницей, ни иным работником Дмитрия Сергеевича, потому убирать ничего не стану.
– Скажите, – подбирая слова, начала я беседу, едва мы устроились за большим обеденным столом, на котором я быстро расположила тарелки из ресторана, бокалы с водой и чайник с чашками, – а что входит в мои обязанности? Я или чего-то не понимаю, или ваши планы меняются с бешеной скоростью, отчего я не успеваю…
– Тебе все обязанности перечислить? – перебил меня мужчина.
– Желательно все, – я кивнула.
– О, их предостаточно, мышка, – босс улыбнулся как-то… предвкушающе. – Но я, так и быть, перечислю: ты будешь сопровождать меня на все общественные мероприятия, спать со мной и вести в целом здоровый образ жизни.
Он вот так вот просто об этом говорит?! Ни один мускул на лице не дрогнул даже.
– Что-то еще? – зло спросила я. Меня просто затрясло от ярости. – Я еще отлично могу спать у ваших ног на коврике и есть с ваших же рук.
– Мышка и язвить умеет, – хмыкнул Дмитрий Сергеевич.
– Я не мышка! – вспылила я.
– Мышка, – в его голосе слышится сталь, – если тебя перечисленное не устраивает, то можешь еще побольше молчать и поменьше думать.
Вот скажите, мне тонко намекнули, что я болтливая и умная? Мне посчитать выпад как комплимент или же оскорбиться? Решила помолчать и поесть – хоть попробую, чем травятся… то есть питаются богачи.
– Правильное решение, – Воскресенский тоже взял в руки нож и вилку. – Приятного аппетита.
Я снова промолчала. А зачем, перебирая в голове весь диалог, вспомнила кое-что, что меня смутило, но я тогда не придала этому значения, шокированная его словами.
– Можно задать вам вопрос? – сжала в пальцах столовые приборы.
– Попробуй, – расслабленно, даже как-то лениво ответил мужчина.
– Помните, вы сказали "мне нужен сын"? – я судорожно вздохнула. Как же я попала! Вот к чему привело мое стремление стать кем-то, а не деревенской девкой.
– Склерозом не страдаю. Ближе к делу.
– А если девоч… – начала было я, но сразу же умолкла под его изучающим, пробирающим до глубин души, взглядом.
– Попробуем снова, – он будто не о детях говорил, а об очередном деловом предложении. Впрочем, в моем сравнении есть доля истины: меня рядом с ним держит договор.
