– Зря мы с вами затеяли этот разговор, – распалившись, сказала она, – ни к чему.

Девушка прибавила шаг, и он теперь смотрел ей в спину. Неужели, она согласилась на замужество, потому что ей впервые было оказано внимание с мужской стороны? Что такое сделал жених, что Инна так перепугалась?

Она же ругала себя за излишнюю откровенность. Теперь Вадим будет думать, что она клиническая идиотка. Он холодный, расчетливый человек. Ему нет ни до кого дела, кроме сестры и самого себя. Зачем Инна рассказала ему о себе и Борисе? Зачем? Он спросил скуки ради, а она распахнула душу. Девушку разрывало сожаление об этом разговоре. Она бы многое сейчас отдала за то, чтобы стереть из памяти Вадима весь разговор. И тут ей на плечи лег пиджак. Она обернулась.

– Не сутультесь и не копайтесь в себе. Всё равно не сможете ответить на все вопросы, – сказал Вадим. – Вы совсем замерзли. Вон такси.

Девушка смотрела, как он, высокий, подтянутый, останавливает машину. Свет фар на миг освещает его фигуру, он наклоняется к окну и называет адрес, и тут Инна поняла, кого он ей напоминает. Своими повадками, бесшумной походкой, грацией он походил на ягуара. Вадиму даже не нужно голос повышать, одного взгляда порой достаточно, чтобы собеседник замолчал на полуслове. Превосходство над остальными, завораживающая недосягаемость.

Стилист помог Инне сесть, сам устроился рядом. Она стала стаскивать его пиджак со своих плеч, но он помотал головой, дескать, потом. Девушка на него не смотрела, лишь коленом чувствовала тепло его ноги. Всё-таки хорошо, что он не злоупотребляет парфюмом. От пиджака исходил лишь тонкий, едва уловимый запах. А еще в нем было тепло. Она даже не заметила, что так замерзла.

– Спасибо, – сказал он водителю и рассчитался. Инна завертела головой. Точно, они уже вернулись домой.

Дома Вадим лишь раз к ней обратится, чтобы забрать вещи из шкафа на завтра. Уже собираясь лечь, Инна застала парня, упаковывающим рабочую сумку. Она почти прошла мимо, как он к ней обратился:

– Инна, завтра у меня тяжелый день, вернусь, скорее всего, поздно. Алька возможно лишь переночевать приедет, так что отдыхайте.

– Не переутруждайтесь, – напутствовала девушка, парень в ответ улыбнулся.

– И извините, если мои слова вас задели. Ваша жизнь меня не касается. В этом вы правы.

Девушка промолчала и зашла в свою комнату. В эту ночь она долго не могла заснуть, ругая себя за откровенность. Когда другой человек всё больше и больше узнает о тебе, словно какие-то невидимые нити начинают связывать вас. Она всё равно скоро уедет и в дальнейшем будет лишь вспоминать об этой случайной встрече. Вадим, скорее всего, и вовсе не сохранит о ней каких-либо воспоминаний. Да и зачем, если подумать.

Глава V. Крёстная фея.

Дни покатились своим чередом. Инна от скуки ошлифовала холл. Вадим лишь раз заикнулся о том, что этого делать не следует. Его быстро заткнула сестра:

– Ей даже поговорить не с кем. Она совсем-совсем одна. Ты разве не видишь, что ей эта работа в радость? Тебе же только лучше. Делает она всё хорошо, думаю, даже лучше, чем ты сам. Давай просто не будем брать с нее денег за квартиру.

Брат пытался настоять на своем, но увидев девушку за работой, смирился. Действительно, вот чем она может себя занять? Телевизор очень быстро надоедает. Да и как Вадим уже понял, Инна не любитель посидеть перед экраном. Компьютер? Ну да, полазила по интернету, но и это быстро надоедает.

Он как-то посмотрел книги, что она привезла с собой, и был удивлен до глубины души. Все – кроме двух – словари: японские катакана и кандзи, корейская хангыль, английский и немецкий языки. А обе художественные – «Лебединая дорога» и «Валькирия» – принадлежали перу Марии Семеновой. У книг были весьма потертые корешки, значит, и читали их не раз. Помимо книг на полках стояла стопка дисков, в основном иноязычные пособия. А вот фотографий было три: она маленькая с родителями, портрет с отцом, сделанный недавно.

Третья же заинтриговала парня. Это был групповой снимок. Парни и девушки в майках, свободных штанах, у кого на голове бандана, у кого – бейсболка. Все абсолютно счастливы и жизнерадостны. Фотографии стояли в одной рамке-гармошке. Инна тогда болтала с Алькой на кухне, и Вадим взял эту интригующую фотографию рассмотреть поближе.

Поначалу он не нашел на ней девушку, пока не присмотрелся внимательней. Там, на заднем плане в окружении парней стояла Инна. Рост выделял ее из массы девчонок, поэтому она и стояла в последнем ряду вместе с мальчишками. Но эту Инну Вадим не знал. Улыбка от уха до уха, блеск в прищуренных от солнца глазах, бандана, закрывающая лоб до бровей; коса, лежащая на плече; смуглое от загара лицо с тонкими изящными чертами. Видимо, эту фотографию сделали еще до того, как она набрала вес. Интересно, в каком году? И парень повернул фоторамку.

Снимок был подписан несколько неожиданно: «Сочи, 2007. Я, Макс и Артур». И тут стилист заметил, что в последнем кармашке не один, а два снимка. Да, его учили, что чужие вещи трогать нельзя, что нельзя лезть бульдозером в чужую жизнь. но… От волнения у него даже руки вспотели. Он выдвинул пальцем нижнее фото. Два паренька, сцепив руки, держали сидящую на них девушку. Она же обнимала обоих за загорелые шеи и улыбалась в объектив.

– Черт! Вот это фигура! – выдохнул Вадим.

Да уж, если этот снимок сделан всего пять лет назад, то сколько же ей тогда было? Допустим, лет 17-18. Она не носила очки, была стройной и очень даже хорошенькой. Как же тогда она осталась без внимания? И не тот ли это Макс, о котором Инна уже говорила? Тут он услышал шаги в коридоре и быстро вернул всё на место. Вернуть-то вернул, а вот из головы не выбросил. Виду, конечно же, не подал.

Инна мыла шпателя в тазу, как услышала, что хлопнула входная дверь.

– Аль, ну что ты так? Да плевать на нее и размазать! Ну, ты чего? – раздался жалобный голос в дверях.

– Вот ведь стерва! – шипела Алька, расшвыривая обувь по прихожей. – Вот ведь стерва! А ты слышала, что она проблеяла: «Да что ты, что ты? Первое, что под руку попало».

– Аль, а меня удивляет то, что ты до сих пор удивляешься ее подлости! Ты ее знаешь почти всю жизнь! Как ты вообще могла пойти с ней покупать платье? Временное помешательство было? – вещала высокая девица, шедшая следом за ней.

– Не сыпь мне соль на рану! – буркнула Алька. – Привет, Инн! Вот только в чем теперь идти, ума не приложу!

– Здравствуйте, – вежливо сказала Алина подруга. Инна кивнула ей.

– Аль, что случилось? – спросила она.

– Случилось страшное, матери кровь пролил, – запела та басом.

Девица, представившаяся Анжелой рассказала, что на предварительную встречу перед вечером встреч одноклассников Карина, одна из девчонок класса, пришла в том же платье, что купила Аля для этого мероприятия. И теперь, коль платье засвечено, Альке не в чем идти. А до вечера осталось всего два дня. И что теперь делать? Инна перевела взгляд на малышку. Да бегала из угла в угол и что-то без конца бормотала.

– Да как она в него влезла-то? – не унималась Алька. – С ее фигурой-то!?

– А купить новое? – предложила Инна.

И тут Алька разозлилась:

– Инн, вот ты на себя быстро можешь найти необходимое по размеру? Мы же с тобой, что называется, не стандарт! Вот если нас смешать и поделить, тогда будет нормально. У меня талия пятьдесят четыре сантиметра, вешу сорок один килограмм, размер обуви – тридцать пятый. Про объем грудной клетки промолчим, а то у меня суицидальные мысли проскакивать начинают. Титек нет, задница с кулак Славяна, рост – от горшка два вершка! Мне проще как в той сказке, обмотаться сетью рыбацкой и идти в этом на встречу. Черт, больше всего бесит, что в этом году Антоха приезжает! А-а-а-а!

– Аля! – тут же стала ее успокаивать Анжела. – Нужно что-нибудь придумать.

– Я уже придумала! Чтоб мне стало легче, я убью эту сучку!

– Хватит орать! – вдруг серьезно сказала Инна. – Встреча, говоришь, послезавтра? Значит, время есть.