Она успокаивается сама через какое-то время и накрывает его ладонь своей. Она не знает, жив ли их ребенок в ее утробе. Но после всего, что она пережила за последние сутки — логично предположить, что нет. Слезы не желают уходить, хотя сил проливать их уже не остается. Их ребенок. Их маленькое невинное дитя. Их последняя надежда на счастье. Серсея устало закрывает глаза, выпуская на волю еще одну горячую слезу.

Открывает глаза она только через несколько часов. Ее сморил тревожный неспокойный сон. Во рту становится сухо, а мышцы ноют от неудобного положения. Женщина решает, что брат тоже спит, потому что чувствует его ровное глубокое дыхание, которое хоть немного, но все же успокаивает ее. Она боится думать о будущем. Сколько они еще смогут просидеть здесь без еды и воды? Начинает казаться, что то, что они выжили — это не подарок судьбы, а лишь более жестокое наказание. Теперь им предстоит медленная смерть и последние часы или дни жизни, проведенные в страхе и ожидании этой самой смерти. Уж лучше бы они умерли быстро.

Серсея гонит от себя тяжелые хмурые мысли, но они навязчиво возвращаются обратно. Она не видит выхода. На самом деле она вообще ничего не видит, потому что ни один луч света не проникает в это место, ставшее их гробницей. Неудобная поза напоминает о себе тянущей болью в спине и ей приходится поменять положение. Когда Серсея, наконец, устраивается по-другому, сжимая ладонь брата на своем животе, Джейме болезненно хрипит и просыпается. Никто из них не произносит ни слова — слова сейчас совершенно не нужны. За столько лет вместе они научились понимать друг друга абсолютно без них. Джейме думает, что Серсея должна выжить. Даже если он умрет от ран, она должна жить. Серсея думает, что лучше уж умереть тут с братом, чем выбраться отсюда в мир, где они потеряли все, что у них было.

Серсея чувствует легкий толчок в утробе. Ее сердце начинает биться в пару раз быстрее, и она сильнее сжимает ладонь брата, пока что боясь по-настоящему проверить в то, что произошло — это ведь может быть лишь иллюзией ее уставшего сознания.

— Серсея? — с явным волнением произносит мужчина, ощутив, что пальцы сестры сильнее обхватывают его ладонь.

Но тут он тоже чувствует. Легких толчок изнутри. Их дитя. С ним все в порядке. Серсея счастливо улыбается и рвано облегченно выдыхает. Джейме собирается сказать что-то по этому поводу, но сестра поворачивается к нему и, прильнув чуть ближе, целует в губы. До этого момента Джейме и не думал, что так сильно скучал по мягким губам сестры. Он обнимает ее крепче и отвечает на поцелуй. Целует медленно и словно бы вдумчиво, запоминая ее вкус и ощущение ее губ на своих. Серсея чуть отстраняется и с легкой улыбкой смотрит на него. В этот момент Джейме почти готов поверить, что они выберутся из этого подземелья живыми.

Проходит еще несколько часов — а может минут или дней. В месте, куда не проникает солнечный свет довольно сложно следить за временем. С каждым ударом сердца Серсея все меньше верит в то, что их кто-то найдет. Джейме становится хуже. Она чувствует, как напрягается его тело, когда боль становится особенно сильной. В такие моменты она мягко поглаживает его ладонь или невесомо целует, желая помочь, желая хоть немного отвлечь от этой разрывающей боли. Она знает, что ее действия ничем не помогают, но и просто наблюдать за муками брата она не может. В какой-то момент ладонь брата сжимает ее запястье с такой силой, что женщина не сомневается — останутся синяки. Серсея поднимает взгляд на чужое лицо и замечает, как его глаза медленно закрываются, а с губ слетает вымученный хрип. Она испуганно двигается ближе.

— Джейме, — тихо начинает женщина. — Эй, Джейме, все хорошо, — она пытается говорить ободряюще, но в голосе уже слышатся слезы. — Посмотри на меня, прошу… — холодные пальцы невесомо поглаживает испачканное кровью лицо. — Ты не можешь умереть, Джейме. Не сейчас. Прошу. Тирион найдет нас, слышишь? Джейме, не оставляй меня. Ты ведь не бросишь меня одну снова? Джейме, — слезы текут по щекам, но Серсея их не замечает, она уже давно устала быть сильной. — Джейме… — голос срывается на отчаянный шепот, безнадежность заливает собой грудную клетку, воздуха резко перестает хватать. — Прошу тебя, — она цепляется пальцами за его плечи, словно надеясь просто разбудить ото сна.

Ее слова не уходят впустую — Джейме слышит ее и продолжает бороться, продолжает посылать смерть в пекло и упрямо открывать глаза. Но дышать становится все труднее. Раны в боках горят диким огнем, и даже поцелуи Серсеи уже не помогают снять боль.

— Джейме, я не смогу жить без тебя, ты же знаешь, — продолжает Серсея в порыве отчаянных откровений. — Ты ведь не умрешь? Прошу, Джейме, ты… еще и твою смерть я точно не смогу выдержать. Мы — все, что есть друг у друга. Только мы, Джейме, помнишь? Я без тебя — ничто. Только вдвоем. Только. Вдвоем, — слова превращаются в горькие всхлипы, а пальцы продолжают сильнее сжимать мужские плечи, словно надеюсь удержать его в этом мире. — Не умирай. Прошу тебя. Я… я так давно тебе этого не говорила, но я люблю тебя, Джейме. Люблю как никогда прежде. Останься со мной. И с нашим ребенком. Не смей умирать, Джейме, — она плачет, голос скачет, то падая до хрипящего шепота, то срываясь на болезненный крик.

Когда на слова не остается сил, женщина снова садится рядом, попадая в теплое кольцо объятий. Мужчина вымученно улыбается — он перестал ждать от нее подобных слов уже очень давно.

— Я тоже люблю тебя, Серсея. Больше жизни, — тяжело шепчет он и его слух ловит очередной всхлип.

В этот момент они слышат, как в стороне от них в каменных горах происходит какое-то шевеление. Они успевают одновременно подумать, что теперь это точно конец — сейчас их окончательно засыпает, навсегда погребая под руинами Красного Замка. Но затем за каменным шевелением слышатся голоса.

— Есть там кто живой? Джейме?! Если вы там, то отзовитесь!

— Тирион! — Серсея еще никогда так не радовалась голосу младшего брата.

— Серсея? О клятые Боги, это правда ты? Вы в порядке? Джейме с тобой?

— Да, да. Тирион, он умирает. Он был ранен и теперь…

— У нас есть мейстер, ему помогут, — Тирион перебивает сестру, и впервые Серсея даже не собирается злиться на это.

Какие-то действия с камнями продолжаются, Серсея сжимает ладонь Джейме, едва слышным шепотом умоляя его не умирать, они ведь почти выбрались. Джейме держится из последних сил, но держится: с невероятным усилием разлепляет глаза и делает тяжелый сухой вдох.

И вот, наконец, в их мрачную темницу побивается первый луч света — не солнца, всего лишь факела, но уже что-то. Около дюжины ланнистерских солдат быстро разбирают каменный завал, прочищая им путь. Как только проход становится достаточным, чтобы в него можно было выйти — к ним первым делом заходит Тирион.

— Дражайшая моя сестра, — улыбка совершенно неискренняя, его явно гложут тяжелые мысли, тенью отражающиеся на лице, но он все-таки протягивает ей руку, помогая подняться, и выводит на улицу, на свежий воздух.

Снаружи пахнет дымом и горящей плотью, а в воздухе витает пепел, точно снег. Серсея опускается на ближайший к ней огромный валун и делает несколько глубоких вдохов, только сейчас понимая, как мало кислорода было в их пещере. Пара солдат помогают выйти Джейме и опускают его рядом с Серсеей.

— Ты что-то говорил про мейстера, — напоминает женщина, повернувшись к младшему брату.

— Верно, но на это нет времени, — отзывается Тирион, с опаской поглядывая на горизонт.

— Что? Нет времени? Он умрет сейчас, если ему не помочь! — Серсея вспыхивает, возвращая себе прежнее самообладание.

— Успокойся, Серсея, ему помогут. Просто не здесь.

— А где? — женщина злится и почти готова ударить брата, а ведь она едва не поблагодарила его за спасение.

Тирион не отвечает, только кивает солдатам и снова переводит взгляд на горизонт. Двое мужчин, что помогли Джейме выйти, снова поднимают его и усаживают в лодку. Серсея продолжает непонимающе смотреть на карлика.