Ну, я, в общем, не знаю.
В этот момент я не думал сердцем моего мозга. Я думал палубной оружейной установкой моей USS Ling.
МЭД
Затянуться.
Выдохнуть.
Успокоиться.
– Ну что, Гарри Конник Младший-Младший, доложите обстановку!
Если бы эта раздутая туша не плавала спиной наверх, я бы решила, что он сдох. Я свесила ноги с канала «У золотой рыбки» и ждала, пока Вик закончит мыться и переодеваться. Он был удивлен качеством уборной, и, честно, его можно понять. Хотя, в отличие от парникового жилища, туалетной комнатой мы пользоваться официально не могли. Гюнтер и понятия не имел, что мы научились пробираться в окно магазинчика сувениров, а оттуда в ванную. Хотя если бы он узнал, то с чего бы ему расстраиваться? Не помню, когда в последний раз к нему заходили покупатели.
Небо по-прежнему напоминало холодный свинец, но по крайней мере ненадолго прекратился снег. Я зажгла следующую сигарету, и тут снова появился Гарри Конник Младший-Младший. Теперь он плыл в обратную сторону.
– Срезаешь углы, а, Младший?
– Ты с кем разговариваешь?
– Черт! – Я уронила зажигалку в узкий проем между брусьями моста и услышала, как она плюхнулась в поток. – Чувак.
– Извини, – сказал Вик, присаживаясь рядом и кладя на колени комок окровавленных джинсов. – Зря ты так много куришь. От этого бывает рак.
Я злобно посмотрела на него сквозь дым и затянулась еще раз. Задержать, выдохнуть, продолжать злобно смотреть.
– Рак от чего угодно бывает.
– Верно. Но от некоторых вещей с большей вероятностью.
– А ты-то что об этом знаешь?
Он опустил взгляд на воду, и я заметила, во что он переоделся: синие треники с логотипом «Метс» на правом бедре и резинками вокруг лодыжек. Из-за них ткань над зашнурованными ботинками стягивалась букетом.
– Это мои метсики.
Я рассмеялась, выдохнув облачко дыма:
– Твои что?
– Метсики.
В том, что Вик надел эти штаны, было нечто отчаянно-величественное, словно он оглядел груду оружия, которую собрал против него мир, потом пожал плечами и швырнул еще один арбалет в кучу.
Метсики. С их помощью Вик посылал мир ко всем чертям. Я была в восторге.
И тогда я пожалела, что не пнула тех чуваков на мосту по яйцам.
Он повел глазами вверх-вниз, словно в стороны глаза у него не двигаются. Я уже несколько раз видела, как он это делает, но каждый раз меня это удивляло по-новому.
– А кто такой Младший? – спросил он.
И тут у нас под ногами появился, словно призванный королем золотых рыбок, Гарри Конник Младший-Младший.
– Вот он и есть Младший, – сказала я. – Это наша золотая рыба. Я назвала его Гарри Конник Младший-Младший.
– В честь певца?
– Да. И актера. Этот парень, похоже, не знает, что такое выходные. Звучит из каждого утюга, особенно в праздники. Так вот, этим летом в реке плавала целая куча золотых рыб, а теперь остался он один. Вот посмотри. – Вверх по течению, метрах в десяти от нас, на волнах качался красный предмет, напоминающий перевернутую салатную миску. – Это антиобледенитель. Он подогревает воду, чтобы она не замерзала. Но в этом году Гюнтер поставил только один антиобледенитель. Этого недостаточно. Рыбы начали дохнуть одна за другой, и теперь это скорее не канал «У золотой рыбки», а чума у золотой рыбки. Они просто умирали от холода.
– За исключением Гарри Конника Младшего-Младшего. Я кивнула:
– Рыба, которая не сдается.
Затянуться.
Выдохнуть.
Успокоиться.
– Мне нравится ваш парник, – сказал Вик.
– Ага, он странный.
– Не такой уж и странный.
Я недоверчиво посмотрела на него. Он что, шутит?
– Ну ладно, – кивнул Вик. – Странный, странный. Но крутой.
– Но это все равно временное жилье. Пока мы не накопим на что-нибудь получше.
Затянуться.
Выдохнуть.
Успокоиться.
– Я раньше подолгу смотрел на это место, – прошептал Вик, показывая куда-то через дорогу. – Сидел на той каменной стене и таращился в сад.
– Правда? А нас ты видел?
Он покачал головой.
– Это было давно. Мои бабушка с дедушкой жили рядом, но они… – Он резко оборвал себя и уставился на воду. – Ну вот. Я подумал, что это странное столкновение.
– Столкновение?
– Совпадение.
Вик достал носовой платок, промокнул уголок губ. Я разглядела у него на запястье болячки: пять или шесть тонких царапин, подернутых корочкой. Они не были похожи на шрам на моей голове. В школе у меня была подруга, которая резала себе руки. Нет, тоже непохоже. Эти казались тусклее;
не такие глубокие, наверно? Он достал из кармана куртки айпод, убрал длинные волосы за уши и воткнул наушники.
Ну что ж, видимо, наш разговор закончен.
Затянуться.
Выдохнуть.
Успокоиться.
– Вот, – сказал Вик, протягивая наушник.
– Ты предлагаешь мне свой наушник? – спросила я.
– Ага.
– Я думала, это только в кино люди так делают.
– То есть ты намекаешь, что мы в кино?
– Ох, если бы.
– В каком?
– Что?
– В каком фильме ты бы хотела оказаться?
Я часто видела, как другие – особенно в кофейнях или еще в том уличном кафе на Хенли, его еще закрыли недавно – говорят таким текучим странным слогом, словно разговор был распланирован и заучен еще до того, как участники открыли рты. Я редко принимала участие в таких беседах, да и то только с Коко.
– «Аполлон 13», – сказала я.
– «Аполлон 13».
– Ну а что. Том Хэнкс в космосе. Ты такой крутой, что презираешь фильмы про Тома Хэнкса в космосе?
– Насколько я помню, Тому Хэнксу в космосе приходится очень несладко. Хотя если подумать, на необитаемых островах тоже.
– Au contraire, – возразила я. – Том Хэнкс выживает и там, и там.
– Выживание. На этом твои амбиции заканчиваются.
– Конечно, блин! Ну, в любом случае, космос я люблю.
– В каком смысле?
– В прямом. Черные дыры, планеты-карлики, погасшие звезды, чей свет мы видим сквозь десятилетия. Всякое такое. Прям хлебом не корми.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
