С ужасом представляя итоговый результат, я простояла на коленях несколько часов, но теперь была довольна и…

– Кристина, у тебя проблемы? – мистер Сноб, а по совместительству мой начальник заявился рядом с явным намеком на вздернутую бровь. Он все то время, что работал здесь, занимая, как я считала, мое место, усердно изображал властного пластилина. И даже сам поверил в свои супер-силы.

– Кажется, последняя стирка не пошла нашим скатертям на пользу.

– Может быть тебе стоит получше выбирать прачечную?

Я не стала напоминать ему, что прачечная в отеле своя, и мы её не выбираем.

– Там гостья сидит недалеко от хостес… – сказал он своим снобским голосом. – Хочет заказать свадебный банкет…

– Конечно, я иду.

Вооружившись специальным блокнотом и широкой улыбкой я двинулась в сторону бокового столика, чтобы обсудить дату и все нюансы… И замерла с поднятой ногой.

Потому что за столом сидела Настенька. В мою сторону не смотрела, уставившись на что-то на своем новеньком смартфоне. Наверное, выбирала белое платьице…

Медленно-медленно я опустила ногу. И так же медленно-медленно отложила блокнот.

В одну секунду перед глазами пронеслась вся моя жизнь… Наша с ней жизнь.

Я родилась громким и болезненным ребенком, когда родители еще учились на четвертом курсе университета. Не запланированная беременность, привнесшая слишком много суеты и сложности в жизнь молодых. Да еще шкодная и шумная девочка… Это мне все рассказали – и не раз.

Я помню, что со мной возились все подряд, пока мама сдавала диплом; быстро выпихнули в ясли, чтобы она могла выйти молодым специалистом и не упустить время… А спустя пять лет после моего рождения появилась долгожданная Настенька. Тихая, спокойная и улыбчивая – у неё даже соплей не было. Я тогда так обрадовалась, что она будет моей сестрой… Но радость оказалась преждевременной.

Настенька родилась не только красавицей, но и не дурой. И быстро просекла все фишки нашей семьи – это я еще много лет на что-то надеялась. Она же с самого детства подчеркивала разницу между нами, подставляла меня, демонстрируя нанесенные собой же царапины – и родители сетовали на ревность старшей. Ластилась ко всем взрослым и могла сидеть часами, очаровательно улыбаясь, а потом всячески показывала какая она девочка-девочка и как ей надо помочь.

Ей и помогали. От меня же, жаждущей заполучить одобрение своей самостоятельностью, требовали все больше. Её кормили с ложечки – во всех смыслах – а мне приходилось самой добывать себе еду. Фактически, она одна получила все, что должны были иметь двое детей… И теперь захотела еще и Валеру.

Я не обольщалась, кто был инициатором их отношений. И "фееричный" ужин на днях тоже был частью её плана… Я никогда так и не пойму, наверное, зачем это ей это все, да и не надо… Достаточно было понимать, что Насте мало оказалось моего унижения в глазах близких. Теперь она хотела масштабного действия в отеле, где я работаю уже три года и где коллеги уж точно наслышаны о Валере…

В голове стало тихо-тихо. И ясно-ясно. Вдруг как-то даже… Легко. Что-то щелкнуло и я ощутила себя освобожденной. От Насти, от прошлого, от своей семьи. Даже не понадобилась слышать стук снизу, достигнув дна…

Я едва не засмеялась.

Аккуратно расстегнула манжеты фирменной рубашки и закатала рукава. И почувствовала как губы сами раздвигаются в хищной усмешке…

– Ну здравствуй… Настенька, – сказала вкрадчивым голосом.

Та самая Ночь

Бам-бам-бам-папарапам.

Грохот клубной музыки и красные лазерные лучи ну просто отлично сочетались с моим боевым настроением, расхристанным видом и царапинами на руках.

Телефон и мозги сели от последней смс-ки на Дашкин номер «у мняя всё отлчн и бдет еще лучш» – и много ржущих смайликов в конце.

В желудке плескалась пара термоядерных коктейлей… Это после нескольких стопок коньяка в кладовке, в которой меня утешал весь свободный персонал, в том числе начальник службы безопасности, который, вообще-то, пошел провожать в дальний путь и следить, чтобы все вещи забрала.

На меня было натянуто самое короткое платье из имеющихся в бутике в соседнем здании. А в крови бурлило много маленьких жопок, требующих приключений.

Мысль «как жить дальше» растворил спирт, руки радостно гудели и все еще ощущали, как они мутузят стерву Настеньку… Кайф. Я их мыть теперь не буду, только бы не растерять сладостное ощущение жиденьких волосиков в моих пальцах!

Вот это она у меня точно не могла забрать, хоть и лепила «случайно» жвачку мне в косу, когда я спала. Её куцый хвостик и в сравнение не шел с огненной гривой, которой я гордилась – пусть и мучалась с укладкой. А теперь он стал еще куцее, гыгы…

Я пританцовывала у барной стойки, вокруг которой толкались и орали жаждущие промочить горло и тщетно пыталась привлечь внимание бармена. Наконец, мне удалось протиснуться к самому краю полированного полотна, чуть придавиться толпой и раздвинуть локтями стоящих рядом.

– Эй, вообще-то я тут стою… – проорали мне на ухо.

Я лишь отмахнулась и продолжила привлекать внимание бармена.

– Мне больше надо, поверь.

– Сомневаюсь. Меня бросила девушка… А я не успел ей сделать предложение.

– А меня парень. Ушел к моей сестре. Точнее, выгнал меня из дома… И не только не успел мне сделать предложение за три года, а еще и сделал ей предложение за три месяца…

– А меня подставил брат, из-за чего накрылась сделка года и теперь дед грозится убрать из списка наследников…

– А моя сестра сегодня пришла заказывать свадебный банкет туда, где я работаю… И моим родителям плевать. У меня теперь можно сказать больше нет ни сестры, ни родителей.

– А я сегодня узнал, что девушка меня бросила как раз из-за того, что я могу лишиться своих денег – похоже, я жил с проституткой.

– А меня выгнали с работы по статье, потому что я оттаскала за волосы проститутку, с которой в детстве жила я.

– А мне пришлось продать свою квартиру, чтобы хоть немного перекрыть неустойку и переехать в отель…

– А мне вообще продавать нечего, и теперь мне негде жить, негде работать и последние деньги я потратила вот на это платье…

– О…

Крыть ему явно было нечем, а я, уже смеясь, повернулась…

– О-о, – теперь это звучало от меня.

Потому что рядом стоял самый охренительный парень из всех что я видела. Он был настолько охренительным, что аж светился…

Или это прожектор сзади?

В общем, блондин с голубыми глазами – раз. В футболочке в облипку, обтягивающей широкие плечи – два. С очаровательными ямочками на щеках – три. Не стой мы так близко друг к другу я бы обязательно отстранилась и посмотрела, что у него там внизу… Ну, в смысле, какая фигура. Хотя уверена, что хорошая там фигура. И даже если он потеряет вообще все, то снова заработает свои миллионы на рекламе нижнего белья.

– Что будете пить?

Наши разглядывания прервал неуловимый прежде бармен.

Мы с разоренным миллионером переглянулись и заказали бутылку шампанского.

Праздновать тяжелую долю людей, нашедших друг друга в беде.

Я рассказала свою историю, он – свою.

Оказывается, Макс был не просто миллионером, а потомственным. На семейном предприятии, занимающемся строительством и стройматериалами вообще почти все родственники были задействованы, но хозяином, основавшим самую первую фирму, оставался дед. Он планировал отойти от дел, пока же его ЦУ были обязательны к исполнению. И от его решения, кого и кем назначить, зависел исход дела…

– Так вы с этим твоим двоюродным братом претендуете на одно место? – дошло до пьяной меня.

– Ага, но он сделал так, что якобы из-за меня сорвалась крупная сделка. Да не просто из-за меня, а из-за моего непотребного поведения…

– Просто война братьев и сестер… – удивилась я. – Может, они с Настенькой единокровные? Такое близкое расположение генов…Так, подожди, почему непристойное?

– Это тоже подстроили! – решительно отмел мои фантазии блондинистый. – А дед консервативен до ужаса. Вот и заявил, что если я не решу все вопросы, а также не докажу, что готов остепениться, и что все это – случайность, то не видать мне кресла директора…