Михаил настолько часто общался с разными людьми, что не мог не почувствовать напряжение, с которым доктор начал свое знакомство. И пусть он даже его скрывал, но в этом вопросе Михаил был куда профессиональнее, и подобное дилетантство не могло от него ускользнуть.

– Хочется посмотреть, как вы работаете. Тем более что вы общаетесь лишь при помощи писем.

– А что нас проверять? У нас всё хорошо.

– Да какая ж это проверка, – улыбнулся Михаил, принимая чай из рук Клары, теперь уже куда более вежливой, – благодарю. А за печенье особенно. Люблю сладкое.

Клара молча кивнула и, несмотря на свой вес, бесшумно скрылась за дверью. Михаил отпил глоток, чай был действительно вкусным, с легким привкусом меда. Он аккуратно поставил чашечку на блюдце.

– Вам звонил Антон Егорович Приходько?

– Да.

– Знаете, я ведь так часто обещал ему, что навещу этот приют. И вот – удалось. Но чтобы особо не тратить ваше время, я, пожалуй, остановлюсь на одном пациенте, ведь если у одного всё хорошо, то и остальные не мучаются. А чтобы все было честно, выберу его сам. Согласны?

Доктор лишь сузил глаза, подложив под подбородок руки, в то время как Михаил надломил край небольшой хрупкой печеньки, которая маняще пахла медом. Наконец он вздохнул и спросил:

– И кто же это?

– Эльза Петровна Бобруйко, – сказал Михаил и надломил ещё печенье, оно оказалось на редкость вкусным.

– А зачем она вам? – вздохнул доктор.

– Думаю, сейчас это вам должно быть без разницы. И, прошу вас, прежде, чем мы пойдем к ней, введите меня в курс дела относительно её болезни.

      ― А это одобрено? Я от вас еще не видел ни одной бумаги, – доктор несколько замялся. – Так не положено.

– Доктор, вам не стоит иметь меня в качестве возможных недоброжелателей. Прошу, рассказывайте, – уже более настойчиво заметил Михаил.

      ― Хорошо. Признаться, я ждал, что от вас кто-нибудь приедет, просто не думал, что особый отдел. Случай, конечно, странный.

– Странный случай у сумасшедшей? Что же тут удивительного?

– О, это особый случай, – Александр Петрович задумчиво помешал чай в металлической кружке. – Но обо всем по порядку.

***

Рассказ получился долгим. И начался с того, что Александр Петрович не любил, когда кричали в его кабинете, к тому же столь неистово. Но, увы, такова была его работа и почти пятьдесят процентов его больных повышали голос. А тут ещё девочку уже второй раз вынимали из петли.

Потом он рассказал её историю болезни. В активную фазу Эльза вошла сравнительно недавно, около полугода назад, когда ей стали сниться так называемые «вещие сны». Причем, что интересно, Эльза никогда не увлекалась не то, что Библией – церковью в целом. А тут целый библейский сюжет. Да какой!

Он вспомнил, как красочно она описывала свой «вещий» сон. Белые облака, позолоченные металлические двери в Рай. Полуобнаженные мужчины-ангелы, вставшие на стену небесного Царства, дабы защитить его от приближающегося войска тьмы, ведомого по небу миниатюрной девушкой, позади которой пристроился сам Сатана.

Прекрасная дева, безгрешная душа. Правда, влюбленная в Люцифера и способная довести его до врат Царства небесного. Но куда без этого, романтика должна быть. С той лишь добавкой, что Люцифер – её близкий знакомый, а она и есть то невинное дитя. Собственно, отсюда и главная проблема – это навязчивое желание самоубийства, дабы не попасть на небо. Ведь попасть в Рай – это тяжкий грех, а с ним она уже не сможет стать тем изящным проводником.

Доктор потер переносицу и добавил, что Эльза ему понравилась. Именно по этой причине он ещё не отдал её на съедение своим санитарам, которые уже не раз предлагали накачать несчастную препаратами и сделать из неё стандартное душевнобольное растение, способное лишь на то, чтобы сходить под себя и глупо улыбнуться, когда в воздухе запахнет мочой. Стандартная практика, всех душевнобольных ведь не вылечить. Но только не с ней, за Эльзу он решил побороться.

Доктор достал фотографии, которые ему принесли из её комнаты. В этот раз санитары еле успели вынуть её из петли, настолько ловко и тихо она сумела свить веревку. В этом был и его просчет. Он был абсолютно уверен, что она не сможет так быстро прийти в себя. Не говоря уже о том, что полезет снова в петлю. Это просто нелогично.

Доктор дословно процитировал её слова: «Я знаю, что он придёт, он не оставит меня, – едва ли не плюнула она ему в лицо. – Вы все умрете, он убьет вас. Он вырвет ваши сердца». Потом добавил:

– Неистово, неистово и ещё раз неистово. И откуда только силы взялись, она же почти ничего не ела, кормить пришлось насильно. К счастью, с этими голодовками мы умеем бороться куда успешнее, нежели с самоубийством».

После этих слов он взялся за кружку и сделал небольшой глоток. По всей видимости, рассказ относительно её истории был закончен.

Идя вдоль длинного коридора, Михаил задумчиво рассматривал стены. Жёлтые, чистые, они были безупречны. А если подумать, то на них наверняка были следы крови, которые тщательно смывали. Да, им бы таких уборщиц.

– А у вас тут чисто, – заметил Михаил.

– Да. За чистотой особый уход.

– Не дадите мне потом номер уборщицы? Нам такая сотрудница не помешает.

– У вас слишком много секретов.

– Уверен, держать рот на замке вы её научили.

Они свернули за угол, подойдя к высокой металлической, с небольшим окошком двери, за которой спала худая девушка, слегка прикрытая одеялом и накачанная, по всей видимости, снотворным.

– Не откроете? – попросил Михаил.

– Ей вкололи сильное успокоительное.

– Доктор, мы вроде бы обо всем уже договорились. Не заставляйте меня повторять одно и то же.

Александр Петрович покорно вздохнул и, вытащив ключ, щелкнул замком. Затем, пройдя вперед, вытащил из кармана шприц и, сделав струйку, аккуратно вколол Эльзе в руку лекарство. Веки девушки дернулись, потом медленно открылись.

– Где я? – слабо спросила она, потом, увидев Михаила, остановила взгляд на нём. – Вы кто?

– Служитель церкви, дорогая, – мягко улыбнулся Михаил и осторожно взял её за руку. – Как ваше самочувствие?

– Голова кружится.

– Это, по всей видимости, от снотворного и от того, что я вас разбудил. Но ничего, это пройдет. Скоро.

Эльза повернула голову и увидела Александра Петровича, который аккуратно зашел за её кровать, встав к решетчатому окну. Поворот дался ей тяжело, а потому она снова посмотрела на Михаила.

– Зачем вы здесь?

– Я слышал, у вас очень интересные сны. Я хотел бы поговорить о них подробнее.

– Но я уже всё рассказала доктору.

– Боюсь, он смотрит на это несколько иначе, – Михаил на секунду задумался. – Александр Петрович, вы не могли бы оставить нас? Как вы понимаете, церковные дела требуют лишь двоих.

– Эльза слаба. Ей необходимо присутствие врача, – пытался протестовать доктор.

      ― Мы позовем, если будет необходимость. Так ведь? – Михаил подмигнул девочке и, проводив взглядом недовольного доктора, добавил: – а теперь расскажи о своих снах. Уверен, вместе мы сможем их правильно понять.

Ничего нового он не услышал. Все тот же Люцифер. Всё то же небо. Ангелы. Последняя битва и её любовь, ради которой она способна всё это организовать. Слушая Эльзу, Михаил постоянно ловил себя на мысли, что это обычная фантазия, но вот то, как она рассказывала, как светились её глаза – было неописуемо. Понемногу и он уже начинал верить, что к ней и вправду пришел сам Сатана.

      ― Он прекрасен. Понимаете? Я такого, как он, ещё никогда не встречала. Он самый лучший, самый умный. Самый красивый! – неустанно повторяла она, пытаясь подняться.

– Тише, лежите. Вам необходим покой, – остановил её Михаил, положив руку на грудь, – вам нужен отдых.

– Но вы должны мне поверить. Вы же святой отец.

– Да. Я вам верю. Верю в то, что вы считаете правдой. Но вы можете ошибаться. Все ошибаются. Нельзя думать, что человек – Сатана, опираясь лишь на то, что он красив, умен, вежлив и обаятелен. Мы так всех достойных юношей погубим.