Войдя в главное полицейское управление северо-западного округа Бостона, Бетти Эджерли на мгновение растерялась и остановилась, оглушенная какофонией звуков: трещали телефоны, громко говорили полицейские, какой-то мужчина в наручниках выкрикивал ругательства… Бетти собралась с духом и решительным шагом направилась к столу, у которого не было посетителей. Надеясь, что офицер сам обратит на нее внимание, она молча стояла у стола, но он все не поднимал глаз от бумаг, и Бетти робко спросила:

— Кто ведет дело о пропавших детях?

— Вы мать одного из них? — он наконец оторвался от бумаг.

— Нет, но у меня есть информация по существу дела.

— По существу дела? — повторил офицер, оценивая взглядом безупречный вид Бетти: темно-синий костюм, туфли-лодочки, аккуратно причесанные темные волосы. Настоящая деловая женщина, наверное, из отдела социального обеспечения, решил он. — Вон там, второй ряд, третий стол. Поговорите с офицером Фрэнком Лоулором.

Бетти поблагодарила и пошла в указанном направлении. Фрэнка Лоулора на месте не было. Она вдруг захотела убежать отсюда, но, поборов страх, села. Ей стоило большого труда заставить себя прийти в полицию, и раз уж она тут, то доведет дело до конца. Вскоре появился молодой полицейский.

— Добрый день, — приветливо улыбаясь, сказал он. — Чем могу служить?

— Вы занимаетесь делом о пропавших детях? У меня есть информация.

— Да, занимаюсь, но не один, разумеется, я в полиции недавно, так что в мои обязанности входит брать показания, составлять протоколы, сортировать информацию: ведь к нам приходит столько психов… — Бетти вся сжалась, а Фрэнк Лоулор залился краской и поспешил извиниться: — Надеюсь, вы не подумали, Что я имею в виду вас?

— Все в порядке, давайте приступим к делу.

— Для начала сообщите мне ваше имя, адрес и место работы, — все еще смущаясь, пробормотал он.

Бетти знала, что ей придется назвать себя, ведь она хотела, чтобы к ее информации отнеслись всерьез. Может, именно поэтому она и не сообщила ее анонимно? Бетти продиктовала свои данные.

— Отлично, вот, пожалуй, и все, что мне от вас нужно. Кроме самой информации, конечно.

Бетти глубоко вздохнула.

— Во-первых, похитили пятерых детей, а не четверых. Трех мальчиков и двух девочек. Их всех держат взаперти в полуразрушенном доме.

— Вот как? Замечательно! Похоже, это и есть то самое недостающее звено. А вы и адрес знаете?

— Нет, адреса я не знаю.

— Ну а показать дорогу сможете? — Бетти покачала головой, и полицейский прервал свои записи. — Но ведь вы знаете, где этот дом?

— Не совсем. — Бетти в душе кляла себя за то, что пришла сюда, надеясь обрести душевный покой. Она подняла глаза и, тщательно подбирая слова, сказала: — Я никогда не видела этот дом и не бывала там. Я видела все это во сне.

— Разрешите обратиться, лейтенант. — Лоулор вошел в крошечный кабинет Эдгара Райли и, увидев детектива Дэниела Хадсона, смущенно замолк.

— В чем дело, Фрэнк? — спокойно осведомился Эдгар Райли, не обращая внимания на ухмылку Дэниела.

— Пришла женщина с информацией о пропавших детях. По-моему, вам стоит с ней поговорить.

— Ты взял у нее показания? — переглянувшись с другом, спросил Эдгар.

— Взял.

— Ну и?

— Я считаю, вам лучше поговорить с ней самому. Она сообщила массу фактов по делу.

Райли взял показания, бегло просмотрел их и спросил у Лоулора:

— Она экстрасенс? Ты что, хочешь, чтобы я говорил с экстрасенсом?

— Да нет, она не то чтобы экстрасенс… — Лоулор вспыхнул, заметив насмешливую улыбку Хадсона. — И не телепат… Просто она видит особенные сны.

Дэниел расхохотался, а Эдгар нахмурился и заметил:

— Фрэнк, я ведь объяснил: меня интересует только существенная информация.

— Разумеется, сэр. Но ведь она знает даже про куртку.

Эдгар замер, а Дэниел поспешно спросил:

— И что же она знает?

— Все. Меня заинтересовало, откуда она все это знает, и я решил, что вам стоит с ней поговорить.

— Ты прав, Фрэнк. Пригласи ее ко мне.

— Слушаюсь, сэр. — И полицейский, довольный, вышел.

— Экстрасенс, которая видит вещие сны, — съехидничал Дэниел. — Эд, я ведь знаю, как ты относишься к подобным вещам. Почему ты идешь на поводу у этого молокососа?

— Оставь его в покое, Дэн. Он здорово помогает. И потом, ты же слышал: она знает про куртку.

— Этого не может быть: информация засекречена. Как она могла о ней узнать?

— Вот именно, как? Это мы сейчас и выясним.

Вернулся Лоулор с Бетти. Дэн, как и всегда при виде привлекательной женщины, сделал стойку, и Эдгар подчеркнуто вежливо сказал:

— Ты свободен.

— Если я тебе понадоблюсь, Эд, ты только… — свистни. — И Хадсон с достоинством удалился, а вслед за ним, представив Бетти Эдгару, вышел и Лоулор.

Неудивительно, что Дэн так воодушевился, думал Райли, глядя на посетительницу: высокая, стройная, темноволосая, с тонкими чертами лица, большими серыми глазами, опушенными темными ресницами… Она напомнила ему фарфоровую статуэтку принцессы, подаренную его сестре в детстве: у нее было такое же красивое, но бесстрастное лицо. Меня на этот крючок не поймаешь, подумал Эдгар, вспомнив свою бывшую жену. Красивая обертка, а под ней — в лучшем случае, ничего. А эта еще вдобавок и ненормальная.

— Право, не знаю, стоит ли еще раз все рассказывать: заявление перед вами, — пожала плечами Бетти, украдкой разглядывая детектива. Встреть она его на улице, никогда бы не подумала, что перед ней полицейский: длинные, почти до плеч, светлые волосы и зеленые в светлых густых ресницах глаза, пронзительные, как у хищной птицы. — Больше мне сказать нечего, — добавила она, стараясь скрыть волнение.

— Ответьте еще на пару вопросов, — преувеличенно любезно попросил Эдгар, глядя в подготовленные Лоулором документы. — Вы работаете в Центре психологической помощи?

Бетти кивнула.

— Кем?

— Я детский психолог.

— Вам приходилось иметь дело с кем-либо из пропавших детей или их родителями? — продолжал он и, получив отрицательный ответ, уточнил: — Может, вы знаете их через своих клиентов?

— Я никогда не общалась и не видела ни пострадавших, ни членов их семей, — ответила Бетти, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимый вид.

— Только во сне, — уточнил Эдгар.

— Только во сне, — согласилась Бетти и опять пожалела, что пришла: наверное, ее принимают за сумасшедшую.

— Расскажите поподробнее о вашем даре, — попросил он, и от Бетти не ускользнула его ирония. Она вдруг перестала волноваться. Бетти пришла сюда по доброй воле, и ей нечего трястись перед этим смазливым типом, место которому на съемочной площадке, а не в полицейском участке.

— Я не считаю себя экстрасенсом.

— Кем же вы себя считаете? — поинтересовался Эдгар.

— Обыкновенным человеком.

— Который видит во сне жертвы преступлений?

— Который иногда видит во сне людей и события, не имеющие к нему непосредственного отношения. Я бы скорее назвала это ясновидением. Я понимаю ваш сарказм и прошу об одном: выслушайте меня и, если сочтете возможным, воспользуйтесь этой информацией.

— Продолжайте.

— Весь месяц мне снятся страшные сны о пропавших детях.

— Неудивительно: об этом пишут в газетах, говорят по радио и телевизору. Мэр и его конкурент используют дело, чтобы набрать новые голоса в предвыборной кампании.

— Да нет, я вижу во сне совсем другое, — тщательно подбирая слова, пыталась объяснить Бетти обрывки своих снов. — Словно я там и вижу все со стороны как зритель…

— Что же вы сразу к нам не пришли? — с ходу обнаружил ее слабое место Райли. — Почему медлили?

— Сначала я видела только лица детей.

— А теперь?

— Теперь я вижу всех пятерых детей. Вижу дом, где их держат взаперти. Их связали, заткнули рты кляпами, а спят они на каких-то тюфяках.