Кэрин понятия не имела, станет Джефф возражать или нет, но Лону на эту тему рассуждать не стоило. Они могли обсудить все, если и когда это будет необходимо. А сейчас он должен был убрать свою самодовольную задницу из ее дома.

– Мэддокс? Он не в твоем вкусе. В его речи ругани больше, чем нормальных слов, – покачав головой, Лон протянул руку. – Я бы хотел вернуть свой телефон.

– Может, Джефф ругается только на тебя. Когда-нибудь задумывался об этом? С тех пор, например, как ты трахаешь его младшую сестру, а он знает, что ты женат.

Впервые Кэрин увидела, как Лон ухмыльнулся. Она и сама ухмылялась.

– Проверь левую руку. Ты тоже замужем. Не похоже, что это остановило Джеффа.

Кэрин стащила с себя кольцо и швырнула об стену. Оно отскочило и со звоном ударилось о деревянный пол.

– Вот. Что теперь? Хочешь, чтобы я подписала согласие на развод?

Она развернулась и, пока могла соображать, быстро прошла через гостиную, которая соединялась со столовой. Кэрин не хотела ни о чем думать. Ею управлял гнев. На этот раз ей было все равно, если она сделает неверный шаг.

– Кэрин, – позвал Лон успокаивающим тоном, проследовав за ней. – Полегче, полегче. С тобой все в порядке?

Игнорируя его, она схватила бумаги, к которым не прикасалась почти три недели. Как проклятый страус, она глубоко зарылась головой в песок, почти по самую задницу. Как обычно, пыталась притвориться, что ей ничего не нужно решать в своей жизни. Что если просто переждать ситуацию, все наладится.

Совсем как у ее родителей. Они столько раз были на грани развода, но до сих пор вместе, тридцать лет спустя. Несмотря на склоки и реки слез матери, когда та сидела на кухонном полу, держа осколок посуды, которую разбил в ярости отец. Но он никогда не бил маму или младшую сестру, будучи в гневе. Ее мать говорила, что это имело значение. Слова не ранили, как кулаки.

Да, точно. Сдерживать чувства, оберегать их, как скупой оберегает копейки – все это приводит к образованию дыр в душах людей. Кажущееся отсутствие эмоций ее мужа пробило чертову воронку внутри Кэрин, и она решила сделать самое дерьмовое – прийти к соглашению.

Кэрин скомкала документы на развод, так тяжело дыша, что у нее заболела грудь и спина. Ее мать ошибалась. Кэрин не хотела просто сводить концы с концами, убеждая себя, что в любой момент может наступить худшее время. Счастье имело значение. И ей нужно было схватить свое счастье обеими руками и держаться за него, независимо от того, кто пытался его украсть.

На этот раз ей нужно было бороться.

– Кэрин? – Лон коснулся ее плеча. – С тобой все в порядке?

"Так что бери все, что у него есть. Любой судья будет на твоей стороне”.

Но хотела ли она получить дом? Она любила свою студию, да, но Кэрин жила здесь с Лоном. На протяжении долгого времени это место ассоциировалось с треснувшей оболочкой их брака. Возможно ли двигаться дальше, застряв в старом навозе?

Однако не узнаешь, пока не попробуешь, верно?

Кэрин тоже совершала ошибки. Забавно, одна ночь с Джеффом научила ее большему, чем месяцы взаимных обвинений с Лоном. Но тогда, если быть честной, эта ночь стала отправной точкой, пролившей яркий свет на жизнь Кэрин. Чертовски жаль, что понадобился незнакомец, чтобы признать правду.

Только Джефф не был чужим. Если просто подсчитать часы, которые они знали друг друга, то да. Но за это время он уже узнал ее самым важным образом. Джефф поймал ее на крючок.

– Кэрин?

Она повернула голову, чтобы посмотреть на Лона, неудивительно, что он до сих пор не снял солнцезащитные очки. Но Кэрин не отвела взгляда, вместо этого посмотрев в плоские бездушные зеркала на его глазах.

– Почему ты не ездил на Рождественский ужин к моим родителям?

Она ожидала удивления от вопроса, но не дождалась. Лон сунул руки в карманы мешковатых брюк и достаточно громко сглотнул.

– Там всегда была слишком напряженная обстановка. Несмотря на наши с тобой проблемы, мы не были костью в горле друг у друга. Но иногда дом твоих родителей казался... заразным. Будто они нас тоже заразили.

Бумаги о разводе в ее руке задрожали. Было так легко обвинить во всем Лона. Он являл собой воплощение зла, сделал ее жизнь несчастной. Кэрин же была безукоризненна.

Только наоборот. Апатия и отрицание не менее ядовиты, чем прямое насилие. Вероятно, этот яд не был стремительным, но причинял точно такой же ущерб.

Лон, возможно, закрыл Кэрин от всего мира, но, честно говоря, она не помнила другую себя. Кроме прошлой ночи. Почему она открылась Джеффу, Кэрин понятия не имела.

Но она собиралась бороться, чтобы не оказаться там, где уже была раньше. Несмотря ни на что.

– Ты никогда не говорил мне, – сказала она, не глядя на него.

– Я пытался, но ты никогда не слушала, – он приобнял ее за плечо, сдавив легонько пальцами. – Я тебя любил.

"Раньше я тоже себя любила".

В ее горле образовался комок. Кэрин попыталась вымолвить хоть слово, но не смогла. Она закрыла глаза и позволила горю захватить ее. Последнее, что она сделала, это поборола свои эмоции, когда они, казалось, изо всех сил старались прорваться на поверхность.

В течение многих лет ее способность находиться выше неприятностей удерживала девушку в целости и сохранности. Теперь те же самые чувства, которые она подавила, помогли бы ей найти свой путь к той, кем она могла быть.

Кэрин провела по губам языком и подняла голову, встретив пристальный взгляд Лона. Он снял очки и то, что она увидела в его глазах, нельзя было назвать скукой. Возможно, просто возможно, Лон все еще переживал за нее.

Пришло время все выяснить.

– Лон, – Кэрин сделала глубокий, дрожащий вдох. – Мне нужен этот дом.

Глава 6

Джефф не стал принимать душ у Кэрин, прежде чем одеться. Не было необходимости. Он воспользуется горячей водой и у себя дома. А что еще лучше – в его квартире отсутствовали призраки бывших, своих или чужих. Самое ужасное, что нынешние призраки, которые сейчас находились внизу, вероятно, источали свой мерзкий эфир на женщину, с которой он провел ночь.

Джефф взглянул на смятую постель и потер руку от локтя к плечу, пытаясь развеять желание остаться. Поговорить с Кэрин еще раз.

«Уходи».

В этом у него было полно практики. Он делал это дважды, но те женщины носили его фамилию. Это не так травмировало. Одна ночь не означала...

Дерьмо. Все это дерьмо собачье. Пойди Джефф дальше, то по уши бы увяз. Одна ночь многое значила. Тем более что у него не было каких-либо ожиданий, только желание защитить свою сестру, а он случайно встретил кого-то жизненно важного и не мог себе представить, что не увидит Кэрин или не услышит ее смеха вновь.

Это была самая долгая, самая важная ночь в его жизни.

Джефф застегнул рубашку, надел носки и ботинки, но все же не стал спускаться вниз. Он давал им время, которое было нужно. Умный человек не станет лезть в грязные супружеские разборки. Слишком поздно. Меньшее, что он мог сделать – сопротивляться чувству собственничества и желанию потребовать, чтобы Кэрин выбрала его, а не мужа.

Гребаного мужа.

Но Джефф был близок к этому. Очень близок. Когда Кэрин назвала его другом, и ее холодное выражение лица стерло страсть, которую она так беззаботно проявляла всю ночь, Джефф заставил себя сделать гигантский шаг назад. Кэрин была не его проблемой, а просто женщиной, с которой он спал.

Все верно.

Услышав звуки шагов на лестнице, он вскочил с места. Но осознав, насколько обеспокоенно выглядел, заставил себя сесть на задницу и подождать.

Кэрин вошла в спальню неуверенной поступью, будто ожидая, что Джефф будет выяснять отношения. Хотя она не осталась стоять в дверном проеме, но сохранила большое пространство между ними, больше, чем вчера. В том числе в кафе, когда они были совершенно незнакомы.

Решила, что теперь ей нужна дистанция.

– Ты все еще здесь, – сказала Кэрин, сунув руки в карманы своего халата.