Трехсторонний портрет Корна тоже произвел впечатление: высокий, темноволосый…
— Вот теперь проснись и ты увидишь, кто пакет со взрывчаткой принес, а главное — откуда выехала водовозка на Соу Милл-парквей, — сказал Стивен. — Гарольд Корн проехал на ней, освободил бак, а потом вернулся через час-другой.
— А вот это мы можем проверить, — вдохновился Джим и, позвонив в Нью-Йорк, попросил отправить кого-нибудь в гараж Управления благоустройства. — Только, пожалуйста, сделайте это тихо, — предупредил он.
В кабинет занесли кипу факсовой бумаги. Взглянув на нее, Джим еще больше обрадовался: «Смотри-ка, ДиКарло заговорил!». Прочитал, подчеркнул пару абзацев желтым фломастером и протянул протокол допроса Стивену: «Кое-что это разъясняет, но до самой точки мы вряд ли докопаемся».
Все вопросы, поставленные еще раньше Маккензи, получили ответы через «мертвяка». Предшественник ДиКарло на посту вице-президента «Алитер», некто Макс Огден, заключал контракты. Он же рекомендовал открыть в Нью-Йорке компанию оптовой продажи с уставным капиталом 3 миллиона долларов и сам внес полтора, ДиКарло внес 750 тысяч и еще 750 тысяч — Мартинес. Откуда взялся Мартинес? — Он держал магазин и делал напрямую крупные заказы, у него огромный опыт уличной торговли, потому его и выбрали. ДиКарло съездил за ним в Нью-Йорк, а договаривался с ним Огден. Сдавал второй этаж под клуб «Спайдерс» сам Мартинес по рекомендации Огдена. Насчет президента клуба ДиКарло ничего не знает.
И вот подчеркнутое фломастером.
— Огден и с вами договаривался. Как он вас убедил, ведь 750 тысяч огромные деньги?
— Ну, во-первых, он сам вложил полтора миллиона. А, во-вторых, он сказал, что располагает информацией, что «Алитер» намерена провести мощную кампанию по созданию ажиотажного спроса на ряд изделий. Это было убедительно.
— И это оправдалось, когда неожиданно умер Прайд, не так ли?
— Да, конечно.
— То есть, обещанный вам ажиотажный спрос был стимулирован смертью Эдварда Прайда? Вы это поняли тогда?
— Нет, тогда я этого не понял…
— А когда вы это поняли?… Вы сказали, что тогда вы этого не поняли. Значит: поняли в конце концов… Когда? Отвечайте!
— Я это понял после убийства Дэна Леклесса.
— Каким это образом?
— В начале 80-го оборот «K amp;M Clothes» практически упал до нуля. Я подошел к Огдену с предложением закрыть компанию или продать. Он сказал, что надо совсем немного подождать…
— Так и случилось, и вы все поняли… Так? И, конечно, заметили, откуда взялся убийца… Из клуба «Спайдерс» на втором этаже… Почему же вы не пошли в полицию?
— Я испугался. И потом…
— И потом вы заработали на этом несколько миллионов. Правда?…
В каком году вы закрыли «K amp;M Clothes»?
— В 1986-м.
— Почему?
— Она стала убыточной.
— В каком году вы стали вице-президентом «Алитер»?
— В 1986-м. Когда умер Огден.
— То есть до этого вы надеялись, что «K amp;M Clothes» еще что-нибудь перепадет…
— Виртуозно сработано! — оценил следователя Стивен.
— Во всяком случае, теперь понятно, кто в «Алитер» вел этот бизнес и с кем имел дело Пол Келли, пристраивая Майкла Пельца президентом клуба, создавая клуб, организовывая убийство Леклесса. И главное — теперь уже нет сомнений в том, что именно Келли сыграл первую скрипку.
— Да и для Гарольда Корна, кажется, определилось место в этом оркестре.
— Ну да, ударника, — усмехнулся Джим.
— Именно. Как видим, с Келли он работает давно — еще со времени «Виндоу». Возможно, что именно от него досталась сверхдоза героина Джадду Морвиллу. Он и пистолет мог подсунуть этому придурку Руперту Вейну, да и кончить его тоже. Не случайно же у сэра Милштейна оказался его телефон. Наконец, убийство Майкла Пельца…
— Вот это мы скоро выясним. Все остальное — из области догадок, как говорится — узнаем при личной встрече. А пока меня волнует то обстоятельство, что, согласно досье, Келли — человек из клана Дино Гарручи. Марти Гарручи — его сын, с ним Келли рука об руку почти полвека, но Марти, похоже, не в курсе того, о чем ты говоришь…
Джима прервал телефонный звонок. Из Нью-Йорка сообщали, что две машины-водовозки, действительно, работали 24 декабря до часа ночи — заливали к Рождеству площадку под каток в Северном Бронксе.
— Это у них случайная работа? — поинтересовался Джим.
— Нет, каждый год, если погода позволяет.
— А кто конкретно работал?
— Хуан Гарсиа и Гарольд Корн.
— Понятно. Корна немедленно арестуйте… И арестуйте Пола Келли… По обвинению в убийстве Майкла Пельца… Да, Майкла Пельца, — распорядился Джим и, обернувшись к Стивену, сказал: — Ну вот, теперь езжай к Корну и выбивай подробности. Как только дождемся досье на доктора.
Ждать пришлось недолго. Вскоре занесли папку, в которой фигурировал Моше Плоткин, 1911 года, родившийся в Праге, там же окончивший гимназию и поступивший в 1929 году на медицинский факультет Венского университета. В 1934 году он заканчивает университет со специальностью психиатра. В 1937-м эмигрирует в США. С 1937 года по 1940 год учится в докторантуре университета Беркли и защищает диссертацию PhD. С 1941 года работает в университете Беркли профессором-исследователем по ряду проектов, финансируемых Министерством обороны. В 1948 году открывает собственную клинику в Санта-Барбаре, специализированную на лечении алкоголизма, наркомании, а также на общей психотерапии. Основной контингент пациентов — актеры, режиссеры, высшие менеджеры кинокомпаний, крупные бизнесмены Лос-Анджелеса. В 1973 году доктор Плоткин продал свою клинику доктору Энтони Горну, переехал в Нью-Йорк, где открыл офис на Ист 64 стрит. С 1974 года вел курс гипнотерапии в Колумбийском университете, опубликовал 51 статью и две монографии по проблемам психотерапии, за одну из которых удостоин специальной награды Всемирного общества фрейдистов. В марте 1981 года профессор Плоткин выехал из США в Австрию.
За доктором Мо Плоткиным не числилось абсолютно никакого криминала, хотя он постоянно находился в поле зрения ФБР как друг семьи Гаруччи.
— Ты это хотел узнать? — усмехнулся Джим. — Имеешь.
Стивен уже было закрыл папку, как на глаза ему попалась копия вырезки из «Лос-Анджелес таймс» с портретом Мелинды Монтрей. Это было интервью доктора Мо Плоткина под заголовком «Ее можно было спасти». И в этом интервью доктор сожалел, что его не было рядом с Мелиндой, когда с ней случился нервный кризис. Да, она ему звонила перед тем, как отравиться снотворным, но вряд ли он успел бы приехать. «Век сейчас такой, — заявил доктор, — что мы можем избежать самоубийств, только приставив к каждому человеку по психиатру».
— А как тебе это понравится? — подсунул Стивен бумагу Джиму.
— Ну и?… — спросил Джим, пробежав ее глазами.
— Он так же, как и Келли, работал с Монтрей. И заметь: она ему звонила перед смертью… И Кэрриган звонил, прежде чем выстрелить…
— Господи, куда тебя заносит! — разозлился Джим. — Ладно, завтра будешь допрашивать этих красавцев — можешь поинтересоваться у Келли. Еще можешь в свободное время подъехать в бывший офис Плоткина. Представляю: там Стивену Киршону явится тень доктора… Святой Иисус, какой идиотизм!
Джим замолчал, напряженно уставившись в дисплей компьютера, а кресло под ним как бы еще больше присело.
— Что случилось? — спросил Стивен. — Что тебя вдруг так беспокоит? Думаешь, нам не хватит доказательств, и суд их может освободить?
— Нет, — покачал головой Джим, — Я все пытался понять: откуда у тебя такое буйное воображение? И вот теперь, кажется, понял: это — не твоя страна, а потому ты можешь допустить что угодно… Для тебя это — безболезненно… И мне бы наплевать на твои бредни, если бы… Если бы это не сбывалось.
Джим вновь умолк. Стивен тоже предпочел не возникать. В конце концов, у Маккензи нет к нему профессиональных претензий. Но молчание затянулось и становилось тягостным. Джим барабанил толстыми пальцами по клавиатуре и сопел, пытаясь разобраться в себе.
